— Дорогой, но что там, расскажи, — попросила баронесса, когда заметила, что муж утолил первый голод и взялся за вино.

Ольтон строго посмотрел на жену.

— Как я и предполагал, у меня спрашивали, почему я скрываю подопечную, хорошо ли с ней обращаюсь. Так долго было, потому что вызывали магических дознавателей. Всю душу из меня вынули, но я держался стойко и на одной позиции. Нет денег, близки к банкротству, родных детей на последние деньги выводим.

— И что решили? У нас опеку отнимают? — взволнованно спросила баронесса.

— Нет, я же сказал, что все нормально, — барон довольно улыбнулся. — И даже более того. Опеку не отнимают, зато заботу о выходе Эльрии в свет корона взяла на себя. Ну или иначе говоря, ее обеспечат гардеробом, и в случае, если Эльриа не покажется на каком-либо из крупных мероприятий, куда наша семья будет приглашена, я буду отчитываться за каждый случай. Эльриа, завтра утром ты должна быть дома, придет модистка, чтобы снять мерки и обсудить желаемые фасоны платьев и их цвет.

У баронессы, Ансоны и у меня дружно раскрылись рты. Корона оплачивает дорогостоящий гардероб отверженной сироте, еще и практически иностранке? Ну-ну. Скорее я поверю в то, что некто все-таки навязал мне подарок по своему выбору.

— Мама, как же так? — Ансона обиженно надула губки, взгляд растерянно-несчастный.

Гардероб за счет королевской казны — это правда очень щедро, понятно, чему возмущена кузина. Баронесса Ольтон лишь недовольно поджала губы, но ничего не сказала. Смотрю на кузину и прямо-таки вижу, в каком направлении ворочаются мысли в ее голове. Ансоне все больше и больше кажется, что быть чьей-то фавориткой — роль весьма неплохая, во всяком случае, кавалер будет щедрее обычного, в то время как брак — это ведь так скучно.

Позже барон уточнил мне время прибытия модистки, и утро, видимо, в понимании опекуна, понятие весьма относительное. Время было названо ближе к обеду. Успею сходить на рынок, продать цветы. Если никто из поклонников о себе не напомнит, то товара у меня как раз осталось на день-два. Хорошие были деньки, но пока с торговлей придется завязать, остатки, конечно, распродам, но пока все-таки придется вернуться к плану, что был ранее, и если дают такую возможность, найду себе мужа, а там семейное гнездышко, дети… Эх, в академию хочу.

Рано утром мы с Беллой как всегда отправились на площадь. На рынке мне нравится, тут кипит жизнь, бойкая, веселая, я подзаряжаюсь этой энергией и радостно зазываю покупателей к своему прилавку, торгуюсь, болтаю, порой кокетничаю и дразню, если подошел какой-нибудь скромный краснеющий юноша. Не обратила сначала внимания, когда мимо проехал всадник на черном коне, но когда он вернулся к моему прилавку, подняла взгляд на потенциального покупателя.

Замерла. Передо мной герцог Кэнтербоджи собственной персоной, ну и его конь. Вопросительно вздернув бровь, ректор смотрит на редкие черные розы, что сегодня украшают мой прилавок. На розы, потом на меня, потом снова на розы. Мало того, что герцог меня застал в таком месте и роли, так еще и надо было мне договориться вчера с Ансоной и выкупить у нее три букета уже подувянувших черных роз Альдана. Да, герцог отличается постоянством и кузине на протяжении последних дней периодически присылал только такие цветы.

— Здрасьти, — пропищала я. Почему-то голос меня подвел.

— Здравствуйте, шена Брауш, — на удивление, ректор говорит спокойно, и не похоже, что он вот-вот закатит скандал насчет роз или начнет выяснять, что я вообще тут делаю. Так, обычный будний день двух едва знакомых людей, вдруг встретившихся на улице. Но все равно напрягает то, что передо мной не простой человек, а герцог, ректор магической академии, да и в принципе, как говорят, весьма выдающийся маг и скандальная персона. И еще этот взгляд. Внимательный, цепкий, изучающий.

Из-за прилавка выглянула Бель, приветливо тявкнула и помахала хвостом знакомому человеку. Даже, я бы сказала, слишком приветливо. Нервно поправила косынку, отряхнула передник. Альдан никуда не уезжает. Ну, что мне еще остается делать в такой ситуации? Улыбнулась профессионально-приветливо.

— Шенар желает купить цветы? Позвольте угадаю ваши вкусы. Черные розы, верно? О, они столь великолепны и редки. Только вам, как своему хорошему знакомому, сделаю большую скидку.

Отдам по себестоимости, ага.

— Цветы, конечно, красивые, но, как мне кажется, несвежие, — ответил мне герцог и еще эдак насмешливо приподнял бровь. Надо же, не ожидала, что он включится в эту игру.

— Что вы, их бутоны только-только расцвели.

— Да? В таком случае беру все.

Серьезно? Зачем?

Герцог и впрямь забрал у меня все свои розы. Цену назвала ту же самую, по которой купила цветы у Ансоны. Так, на всякий случай. Навариваться на недавно спасшем меня ректоре точно не собираюсь, но и подарить цветы не могу, они мне дорого обошлись, а денег мало.

Уже уезжая, герцог кинул напоследок:

— Я бы не рекомендовал вам здесь больше появляться. Вы слишком примечательны, особенно акцент. Может вновь произойти какая-нибудь неприятная ситуация.

О, какая трогательная забота.

— Ваша светлость, так может, мне заняться каким-нибудь более интересным и полезным делом? Например, обучением в академии.

— Прием закрыт, — отрезал герцог и уехал.

Хм, значит ли ответ ректора, что у меня есть шанс поступить на следующий год?

Как бы там ни было, но свое торговое утро завершила как обычно. Завтра, так и быть, на рынок не пойду. И вправду стоит сделать перерыв, а то примелькалась я с этими цветами. Вернувшись, Ансоне ничего не сказала насчет встречи с герцогом и покупки им роз. Не уверена, что стоит, к тому же вскоре пришла королевская модистка, и мне стало некогда.

По слухам, эта модистка одна из лучших в королевстве, а ее услуги и время стоят баснословно дорого. Вот любит корона заботиться и баловать сирот. Ансона и баронесса кусают локти. Попытались договориться с модисткой хотя бы на одно платье от нее, но получили отказ. Очереди расписаны на два года вперед, и только властям она порой соглашается «помочь». Цена этой помощи наверняка соответствующая.

С модисткой провела время до вечера. В общении приятная оказалась шения. После тщательных обмеров моего тела обсудили фасоны платьев и предпочтительные цвета. Модистка даже похвалила мое первое бальное платье — оказывается, о нем ей уже в красках рассказали ее титулованные клиентки, пожелавшие себе наряды в подобном стиле. Еще женщина расспросила меня об эффекте мерцания, мне не жалко, «по секрету» рассказала ей, как так получилось, на что модистка весело расхохоталась, ведь ее клиентки в один голос уверяли, что мое платье изготовила настоящая фея, и оно способно было указать на суженого. Все-таки слухи в высшем обществе разлетаются со скоростью пожара. Надо быть осторожней со словами. Но, думаю, ничего страшного, что у людей появилась новая сказка. Уходя, шения пообещала, что завтра утром уже пришлет мне первое платье и аксессуары из числа готовых на случай экстренного выхода в свет.

На этом можно было бы счастливо выдохнуть и идти ужинать, но нет. В доме, как раз к ужину, появился незваный и весьма нежеланный Ольтонами гость. Хотя, может, и званый, ведь пришел герцог Кэнтербоджи в сопровождении Эндрю Ольтона, но легче от этого семейству не стало. Герцог явился не с пустыми руками. Принес огромный букет черных роз.

Я не знала куда девать глаза, когда Кэнтербоджи вручал их в гостиной Ансоне. Хорошо, что я ничего не сказала кузине, она могла бы и скандал закатить, а так только кисло улыбнулась, поблагодарила и с подозрением присмотрелась к цветам. Да уж, герцог тот ещё тип. Возможно, и добивался скандала, ну а так ему тоже хорошо. Знак внимания оказал, развлекся и очень хорошо сэкономил на цветах.

Само собой, знатного гостя пригласили к столу. Обычно я за ужином молчу, барон тоже не особо словоохотлив, зато баронесса с детьми часто болтает без умолку. Теперь все иначе. Над столом царит напряженное молчание. Ансона уткнулась взглядом в тарелку, Эндрю мрачен, хмурится и с момента своего появления в доме произнес от силы пару слов. Супруги Ольтон то и дело пробуют заговорить с герцогом, но то и дело тушуются от одного только взгляда на грозного ректора. Поймала себя на мысли, что мне нравится, как Кэнтербоджи действует на моих родственников. Так спокойно сразу стало, ужин проходит в приятной тишине. Нет, все же пару раз разговор завязывался, но почти так же быстро увядал. Ольтоны наверняка гадают, зачем пожаловал герцог.