По спине вновь бегут мурашки. Это какие же у герцога возможности слежки. По ауре, через глаза животных. Как часто Альдан наблюдал за мной через Беллу? Белла часто вела себя весьма осознанно, я списывала это на ее сообразительность.

— А… и часто ты так следил?

Герцог улыбнулся, но на этот вопрос не ответил.

Вспомнилось вдруг, как Белла неожиданно прибежала ко мне, когда я стояла на веранде, скованная наручниками, которые надел на меня кузен. Как с готовностью всегда подолгу лежала со мной, когда я болела, словно утешала. Да или нет? Альдан вряд ли скажет.

— Угу, то есть, ты женился на мне, потому что я хорошо обращалась с собакой?

Супруг хмыкнул.

— Потому что я самым эгоистичным образом не захотел отдавать тебя в любовницы Тенеру. Я решил, что обойдется. По сути выкрал, выцарапав и у твоих меркантильных родственников и из загребущих лап принца. Просто потому что ты моя. И все. Ну и, полагаю, Фернана и Идэра своим выбором весьма порадовал.

В полной тишине допиваю свой давно остывший чай. Все еще размахиваю ногой, то ли весело, то ли нервно, чувствуя, как то место, на котором я сижу, странным образом постепенно затвердевает и приподнимается.

Думаю. Вспоминаю.

Хмыкнула.

— Что такое? — тут же живо интересуется герцог.

— Королевская модистка считает, что ты женился на мне из-за ее платья.

— Это которое?

— А помнишь, красное такое. Для маскарада.

Альдан молчит, глядя на меня с вопросом. Сколько уж сменилось нарядов у меня. Надо уточнить.

— Просвечивающееся, если стоять на прямом свету.

— Ах, это, — супруг подарил мне суровый взгляд, в котором теперь я четко вижу мелькающую там ревность. — Оно тоже сыграло свою роль.

Нечто подо мной затвердело еще больше. Рука герцога вдруг решила, что бедра ей мало, и двинулась вверх к талии, затем погладила живот, еще выше — к груди.

Непроизвольно выгнулась, и, забыв о разговорах, наслаждаюсь лаской.

Откинула голову назад, и тут же шею обжег горячий поцелуй. Альдан неспешно раскрывает одеяло, словно разворачивая подарок, и вот уже вторая рука герцога бесстыдно гладит меня между ног.

Что, сейчас опять будет?

Вдруг, почувствовала там, где герцог особенно усердно гладит приятный холодок. Присматриваюсь. Какое-то лечебное заклинание, мне не знакомое.

— Что это?

— Небольшая помощь в восстановлении и быстром заживлении. Тут важно не переусердствовать, — Альдан хмыкнул. — Иначе снова придется лишать тебя невинности. — Сейчас будет лучше тебе немного передохнуть. Думаю, пара дней, и можно будет продолжить наше с тобой… общение.

Не поняла, мы же и так общаемся. О, или речь идет об общении тел?

Два дня. Но я не против и сейчас. Может, немного больновато, но это ведь считается нормально? Зато потом как приятно. А может, это вообще очередная проверка на согласие?

Да-да, определенно проверка. Вот сейчас поскромничаю, и герцог про бордели вспомнит. Да и разные принцессы не дремлют. Так что нечего Альдану от супружеских обязанностей отговариваться.

По охотничьи прищурившись, тянусь к супругу за поцелуем. Герцог отстраняется.

— Риа, я же сказал.

Ага, сначала погладил везде, где нужно, заинтересовал, а потом сказал. Еще и так крепко к себе прижимает, нет-нет, да и вновь начиная гладить.

Эй.

Альдан заворачивает меня обратно в одеяло. Извиваюсь и препятствую произволу, не забывая ерзать на тот самом твердом. Герцог вроде и пытается все равно меня укрыть, но делает это без особого энтузиазма.

Решительный рывок с моей стороны и вот уже мы целуемся, как в последний раз. Одеяло отброшено в сторону, я сижу на Альдане, лицом к нему, а мне в живот недвусмысленно упирается его достоинство.

Довольно… интересные ощущения.

И вновь поцелуи, объятия, нежные и одновременно страстные ласки. И это все не сходя с кресла!

В какой-то момент Альдан берет меня за бедра, приподнимает, а затем аккуратно и медленно буквально насаживает на себя.

Перехватывает дыхание.

— Больно?

Отрицательно машу головой и привыкаю к ощущениям. Все-таки о-очень необычно ощущать в себе… чужой орган.

Альдан, выждав некоторое время, вновь начинает приподнимать меня, но только затем, чтобы вновь опустить вниз, еще и еще, потом чуть быстрее. Ловлю темп и уже без подсказок двигаюсь сама. Жмурюсь и ловлю моменты острого, немного болезненного удовольствия. Каждое движение ощущается очень четко, отдавая во всем теле сладкими волнами.

При свете дня? В кресле? Неприлично?

О, да.

Быстрее, и быстрее. Настал момент, когда перед глазами вновь заплясали звездочки и по телу разлилось тепло.

Брак с герцогом с каждым разом начинает нравится мне все больше и больше.

Чуть позже Альдан отнес меня в постель, только не в мою, а свою. Устала настолько, что даже нет сил пошевелиться. Все-таки сегодня у меня была большая физическая нагрузка, а уж сколько нервов на все ушло.

В объятиях Альдана, оказывается, очень уютно. Теперь мы вместе лежим под одеялом. Хочется, чтобы супруг всегда был таким, какой сейчас — благодушным, не язвительным, открытым, ласковым. Хм. Но только со мной и родными. С принцессами какими-нибудь не надо.

Но выяснила я еще не все.

— Альдан.

— Да, дорогая.

— А второй твой брак. Каким он был?

— В мои планы женитьба не входила, но для карьеры было полезно, да и король стал настаивать. В общем, почти те же причины для брака были примерно такие же, как и для третьего, но тогда я все еще считался достаточно завидным женихом, хоть и с наследником — Фернан в первые годы жизни был очень слаб, плохое здоровье, поэтому и пришлось переехать в замок загород — там воздух лучше, и меньше болезней. В общем, сына никто особо в расчет не брал. Я на тот момент много работал во время брачного сезона балы не посещал, и невесту мне фактически подобрали, а я согласился не глядя. Но невесту мне король выбрал из знатного, богатого и влиятельного рода — давнее ответвление от королевского, юную благовоспитанную красавицу и умницу. Я не нашел повода возразить против этой кандидатуры. Первое время. Мариата не давала повода усомнится в том, что она не рада этому браку и его условиям, была весела, ласково и жизнерадостна, только постоянно уговаривала переселиться обратно в город, поскольку в замке ей скучно и не хватает ее подруг, но она и так довольно часто выезжала в город. Все изменилось, когда Мариата забеременела. Фернан стал ей очень мешать, оказалось, что он чуть ли не демонический ребенок с ужасным характером и поведением. Затем начались жалобы на все подряд и уже требования переселиться в город. Я списал все это на беременность. Фернан остался в замке, и, кажется, вздохнул с облегчением, когда мачеха уехала.

В городе Мариата развила бурную деятельность — приемы, встречи, мне же стала намекать, что герцогский титул это не то, чего “мы” достойны, надо расширять влияние и количество земель, ведь ее ребенку и так достанется меньше положенного, поскольку он второй.

После рождения Идэра ситуация не улучшилась, а только наоборот. Мне стали докладывать, что жена общается с группами аристократов, настроенными против короля. Я решил все это пресечь, и вернул жену обратно в замок. Наступило затишье, у меня прибавилось работы, король отправил меня в качестве дипломата в соседнее государство, и уже оттуда я узнал новости — было совершено неудачное покушение на всю королевскую семью. Заговорщиков оказалась целая цепочка, именно по звеньям. Далеко не все, знали остальных, там была своя иерархия и порядки. И вот, в один из дней мне приходит новая весть — моя жена зверски убита, и по всей видимости кем-то из заговорщиков, который не хотел, чтобы она о нем рассказала — про ее участие в заговоре, оказывается, к тому времени тоже узнали, и только собирались вызвать на первый допрос.

По возвращении в замок я застал бледного, перепуганного и забитого Фернана. Обращались с ним так, что он чудом выживал. Уволил почти весь штат замка — тех, кто знал о ситуации, но ни о чем мне не сообщил. Мариата оказалась весьма властной персоной и держала всех в своем железном кулачке.