Под действие княжеской магии я попадал уже дважды, однако тогда заклинания не были направлены четко в меня и били по площади, а сейчас я оказался главной мишенью, и пускай Берге был молод и не слишком силен, досталось мне по первое число.

Едва странная радужная волна коснулась моей защиты, как я почувствовал на себе, что испытывает кусок железа, помещенный в горн. Меня будто облили кипятком, а затем, для большего эффекта засунули под гидравлический пресс. Хреново было – не передать словами. Позабыв обо всем на свете, я каждую секунду желал умереть, чтобы избавиться от невыносимой боли, но одновременно с этим всей душой хотел выжить, закачивая в щиты все без остатка.

Не знаю, как долго продолжалась эта пытка, но скорее всего какие‑то секунды. Я абсолютно потерялся в пространстве и времени, продолжая на автомате окружать себя все новыми и новыми слоями защиты, которые тут же таяли под действием изначальной магии. Я не мог этого увидеть (щиты полностью отгородили меня от внешнего мира), но чувствовал это прекрасно.

В какой‑то момент ко мне пришло осознание – я пуст как барабан. Ноль, ничего, я даже эйхор активировать не мог. Магия покинула меня, а вместе с ней лопнули, как мыльный пузырь, щиты. Сколь бы сильно ты их не накачивал, но без контроля, они не могли долго существовать.

Видимо Берге победил. Ощущая, как истончается последняя сфера, спасающая меня от княжеского заклинания, я ждал наступления смерти, но, по какой‑то причине она не спешила.

Что удивительно, вместо со щитами исчезла и боль, терзающая каждую клеточку тела. Открыв глаза, и распрямив спину, скрученную долгими спазмами, я огляделся и понял, что несколько последних секунд боролся с самим собой, выжигая остатки магических сил. Заклинание, пущенное Берге, не смогло справиться с защитой, но едва не свело меня с ума.

И все‑таки я выжил. Да, мне до сих пор не удалось освоить применение изначальной магии, но противостоять ей я, видимо, научился. Однако, радоваться прежде времени не стоило – Берге все еще оставался жив, что меня категорически не устраивало. На ближайшие время он, как и я, полностью лишен магических сил, и грех этим не воспользоваться.

Вытащив из ножен шпагу, я шагнул к противнику, который, глядя на меня, был очень ошеломлен произошедшим.

Казалось, Берге не верит своим глазам. Он уставился на меня, как на оживший труп, и практически не шевелился, придя в себя, лишь когда я приблизился вплотную.

– Кто ты такой? – в очередной раз спросил княжич, но на этот раз в его словах слышался страх, странным образом перемешанный с яростью. Применение родовой магии не проходит бесследно для психики. Княжич был в бешенстве.

– Зови меня Бетмен, – зачем‑то ответил я, и перешел в атаку.

Первый удар остался за мной. Подойдя к противнику на расстояние удара шпаги, я попытался одним движением намотать ему кишки на лезвие клинка, но это оказалось не так‑то просто. Несмотря на шоковое состояние княжич без особого труда отбил мой выпад, после чего атаковал в ответ.

Звякнула сталь. Берге ожидаемо оказался хорошим мечником. Проведя серию быстрых и весьма опасных ударов, предназначенных, вероятно, оценить мой уровень, северянин заметно расслабился. После очередной атаки на его лице расцвела улыбка:

– Ты владеешь мечом не лучше крестьян, которых защищаешь. Я не понимаю, как ты пережил «дыхание Кьель», но тебе не жить.

– Забавно это слышать от человека, сбежавшего с поля боя, – усмехнулся я.

Кажется, мои слова задели Берге. Глаза его налились кровью, а из горла послышался едва ли не звериный рык. Как обезумевший берсерк, он бросился на меня, буквально осыпая градом ударов. Он был силен и быстр, но не слишком осторожен. Примененное недавно заклинание расшатало его психику, а мои слова довершили начатое – княжич полностью отдался атаке, забыв про оборону. За что и поплатился.

Берге бил не думая, позволив мне читать все его удары и в удачный момент ответить. Лезвие моего клинка чиркнуло противника по уху княжича, буквально разрезав его на два неравных куска. Хлынула кровь. Северянин тут же прервал атаку, сделав несколько быстрых шагов назад.

– Берге, – крикнул я, – ты уже заслужил прозвище? Давай окрестим тебя корноухим. Берге Корноухий – звучит, а?

Вывести княжича из себя больше не получилось. Получив оплеуху, он стал куда осторожней и, что хуже, гораздо опасней. Теперь, когда ярость не застилала Берге глаза, он показал свой настоящий уровень, и уровень этот оказался гораздо выше моего. Северянин начал кружить вокруг меня, как голодный кот вокруг мыши, поигрывая клинком и готовясь нанести смертельный удар.

Стремительную атаку противника я едва не пропустил. Берге начал работать как настоящая машина смерти. Откуда только что взялось, или это магия к нему возвращается? Твою мать, так и есть.

С каждой секундой движения северянина становились все быстрее, его оружие превратилось в сверкающую молнию, сдержать которую я не мог, и это в итоге привело к ожидаемому результату. Проведя серию ударов, Берге умудрился задеть меня по левому плечу, оставив на нем глубокую рану.

– Вот я и увидел твою кровь, – довольно осклабился княжич, – давай поиграем дружок.

– Давай, – ответил я, выпуская на свободу ленту эйхора.

В следующий момент голова Берге упала на снег. Магия начала возвращаться не только к нему.

* * *

Глядя на то, что осталось от деревни, я мысленно поблагодарил себя за прозорливость, когда отправлял жителей прочь. Ровно половину поселения как корова языком слизала. Достаточно крепкие дома, собранные из толстых бревен, превратились в труху вместе со всем содержимым. Каменный фундамент, печь, кухонная утварь, инструменты – заклинание превратило все это в мелкую разноцветную труху. Причем, я отлично видел границу, где магия прекратила свое действие. Четкая линия шла по деревне, и некоторые дома оказались разрушенными лишь на половину. Странно это выглядело, будто бы кто‑то ластиком прошелся по избе, стерев из реальности кусок строения.

Дом Ингер, к счастью, оказался цел. Не знаю, как бы суровая и скорая на расправу женщина отреагировала на разрушение своего жилища. Хотя, я конечно утрирую. Нормально бы она отреагировала. К тому же, клан де Ланге совсем не бедствует, золото у него есть, и немало, так что отстроить деревню заново – не великая проблема.

Устало приземлившись на порог дома, я вдыхал холодный воздух, в котором отчетливо ощущался запах гари и крови. Мыслей не было. Я просто отдыхал, наслаждаясь ощущением покоя. Неужели никто больше не попытается меня сегодня убить? Да это же праздник какой‑то. Напиться хочется. В слюни, в дрова, в драбадан, но нельзя. Скоро сюда прибудут люди из Ремора и встретить их нужно трезвым.

Кажется, я задремал, так и не поняв, как это произошло. Разбудил меня знакомый мальчишеский голос:

– Господин, Даррелл с вами все в порядке?

Открыв глаза, я увидел обеспокоенную физиономию того самого парня, что позвал меня в деревню перед нападением. Он опасливо стоял в сторонке, не решаясь подходить.

– Ты че тут делаешь? – спросил я.

– Меня дед Монс сюда отправил, узнать, можно ли возвращаться. Можно?

– Можно, – усмехнулся я. – Скажи, что опасности больше нет, как и половины деревни.

– А чем это так? – обалдев от собственной смелости, спросил парень. – Это княжич Берге такое сделал?

– Нет, блин, дед мороз разбушевался. Все, дуй отсюда, там, наверное, народ уже окоченел.

Остаток дня прошел для меня совершенно незаметно. Вернувшись в дом, я уселся возле камина и практически вырубился, ощущая себя настолько измотанным, насколько это вообще возможно. Что там происходит в деревне меня не особо интересовало. Пусть сами разбираются, все ж таки это не мои крестьяне. Часть домов уцелело, значит найдут, где перекантоваться, а там, глядишь Ингер приедет.