— Стоп! Ты сейчас на каком языке говоришь?

И тут я понял, что из-за шока от произошедшего ляпнул лишнего. Я на автомате выдал ту ахинею, и явно удивил Илону. Пришлось срочно придумывать что-то иное.

— Я сам не знаю, как так вышло. Просто представил, что вода нагрелась и все.

— Тебе надо рассчитывать силы. Как ты себя чувствуешь?

— Устал, — честно признался я. Работа с даром утомила сильнее чем когда-либо.

— Не удивительно. Так. На сегодня занятие для тебя окончено иди отдыхай. Остальные продолжаем, у вас еще час.

Из кабинета я буквально вывалился. Идти было тяжело, тело колотила крупная дрожь, очень хотелось пить. Мне было невыносимо жарко, по лицу текли капли пота. Работа с даром сжигала кучу энергии, переводя ее в тепло. Интересно, что же происходит с магами, способными по слухам, поднимать целые горы?

Отведенный мне час, я провел в казарме, отлеживаясь и приходя в себя. Этого времени вполне хватило, чтобы полностью оклематься и проанализировать произошедшее. Как у меня получилось сотворить подобное? В то, что я — гений магической мысли, мне не верилось. Не хватало только сейчас возгордиться. Скорее дело в происхождении. Все же местные пацаны — дети обычных людей, в которых неожиданная мутация активировала способности к магии. А Даррелл, как ни крути — потомок знатного рода, где поколение за поколением вели селекцию, пестуя и приумножая наследный дар. Вероятнее всего причина моего успеха в этом, ну может немного роль сыграла логика человека из другого мира. Вряд ли вчерашние крестьяне вообще знают, что такое атомы и молекулы.

Мой отдых закончился вместе с гоном, означающим начало перерыва. Между занятиями курсантам давалось полчаса на отдых и этим временем естественно воспользовался Витек, ураганом ворвавшись в казарму:

— Вот это да! Как ты так сделал? — сходу начал он, забыв об утренней обиде. — Да уж, вот бы и мне так. Раз — и будто воды в костер плеснули. Тебя теперь еще сильнее бояться будут.

— Обрадовал, — скривился я.

— Да, кстати, Илона попросила передать, чтобы ты зашел к ней после занятий, она в кабинете будет ждать.

— Зачем?

— Она не сказала, — пожал плечами Витек. — Учить может будет чему-нибудь. Эх, везет тебе, а у меня ничего не получается. Плаваю там, плаваю, а толку-то. Ну хоть стакан видеть научился.

— И давно вы так?

— Не очень, на самом деле. Первую неделю вообще ничего подобного не было. Потом дней десять мы учились с силой соединяться. Ну, а остальное время пытаемся что-то сделать сами.

— То есть вещи передвигать вас не учили?

— Нет, — расстроенно ответил парень, — А ты умеешь уже?

— Смотри, — я достал бумажный самолет и, положив его перед собой, заставил взлететь.

— Дааа… — протянул Витек, — Мне о таком только бабушка рассказывала. Она в хозяйском доме жила и все эти чудеса видела. Добрая была, жаль померла от болезни.

— Научишься всему со временем, — сказал я, и подхватив самолетик рукой, машинально запустил его в полет.

— Это как? — у Витька округлились глаза. — Ты и так умеешь?

— Нет, он сам летает, его только надо правильно кинуть. Попробуй сам.

— А можно? — неожиданно робко спросил паренек.

— Конечно.

Следующие минут десять мы учились правильно запускать самолет, и такого восторга, который демонстрировал Витек, я никак не ожидал. Парень радостно вскрикивал всякий раз, когда белый листок бумаги, свернутый несколько раз, планировал по казарме. В итоге, когда уже подходило время следующего занятия пацан не смог оторваться от игрушки и выпросил у меня бумажную фигурку в личное пользование. Так что пока мы шли к спортивному полигону, он то и дело пускал самолетик в воздух, чтобы потом радостно подпрыгивая, бежать ему в след.

Таким порядком мы и дошли до утоптанного поля, на котором уже собралась вся группа. Только после этого, Витек спрятал самолетик, куда-то в недра одежды, заработав при этом несколько заинтересованных взглядов.

После занятия по магии пацаны выглядели в целом вполне отдохнувшими, лишь некоторые лежали на края поля, наслаждаясь солнечной погодой. Вскоре к нам присоединился наставник Леонид, выполняющий, как оказалось, обязанности учителя по физической подготовке. И занятие началось.

Да, второй урок сегодня был посвящен физическому развитию обучающихся и за эти два часа я ощутил все недостатки своего юного тела. Магия, как оказалось, давалась мне намного легче чем тот же бег, прыжки, и подтягивания. Не скажу, что я был хуже всех, все же среди курсантов хватало парней, явно голодавших в детстве и поэтому отстающих в развитии, но до того же Ждана мне было очень и очень далеко. Видимо отец Даррела не особо нагружал сына физическими нагрузками. Да что говорить, я запыхался, пробежав от силы метров пятьсот, заболел живот, ноги налились тяжестью, а сердце стучало так, будто хотело сбежать от издевательств.

В общем это были крайне тяжелые два часа моей жизни. Хорошо хоть наставник, несмотря на свою неприязнь, не заставлял меня выполнять невозможное. Его отношение было показательно равнодушным он одинаково ругал отстающих курсантов, не делая различий между мной и тем же Витьком, который, как и я не мог показать выдающихся результатов.

Впрочем, доставалось не только слабым ученикам, основная порция окриков, мата, а то и вдохновляющих пинков доставалась трем самым ленивым пацанам, старающимся увильнуть от любой работы. Как только Леонид отворачивался, они тут же прекращали любую деятельность и замирали словно суслики в ожидании момента, когда наставник вновь посмотрит на них. Итог оказался ожидаемым. Заметив в очередной раз, что его указания вновь не выполняются, Леонид подошел к самому рослому парню из ленивой троицы и выдал ему, что называется, «Выговор с занесением в грудную клетку». От удара, пацан упал на землю, судорожно втягивая воздух отбитым нутром, а остальные тут же начали работать в полную силу. Видимо, дополнительных объяснений им не требовалось.

Через два часа, когда я уже еле дышал, и почти не мог шевелиться, наставник объявил, что наши мучения подошли к концу и мы можем идти на обед. Вяло изобразив всеобщую радость, пацаны попадали на землю, там, где стояли и минут пять приходили в себя. Тяжело пришлось всем и сильным, и слабым. Причем, как позже сказал Витек, такие занятия идут каждый день, а к вечеру нас еще ждет боевая тренировка.

После обеда, на котором опять же собрался весь первый курс интерната, нам дали немного отдохнуть, после чего наставник погнал всех на следующий урок, который после предыдущего оказался просто отдыхом — нас учили читать.

Как я уже говорил, большинство курсантов были безграмотными и, чтобы исправить это упущение, пожилой дядька с длинной бородой делающим его похожим на Хоттабыча, заставлял осоловелых после еды пацанов учить грамоту, и не скажу, что получалось у него хорошо.

Для меня, уже на Земле знавшего три языка, научиться читать на местном наречии не вызвало особого труда. А вот пацаны, которые до своих тринадцати-четырнадцати лет ни разу книгу в руках не держали, осваивали новый для них навык с большим трудом. К тому же, им это было не интересно. Я прямо чувствовал, с каким отвращением некоторые курсанты смотрели на ровные строчки букв.

Читали все шепотом и по слогам, после чего Степан Аркадьевич скрупулезно расспрашивал, о чем был тот или иной абзац и, если результат его не устраивал, пацан получал по голове длинной тонкой палкой и вновь приступал к чтению. Так что филонить или вообще спать на уроке не получалось.

Ко мне, к счастью, у пожилого учителя никаких претензий не было. Убедившись, что читать я умею, он разрешил выбрать мне любую книгу из тех, что заполняли множество шкафов в учебном кабинете и спокойно читать в свое удовольствие, чем я, собственно и занимался.

Мой выбор пал на историю военных конфликтов. Коль уж нас готовили к карьере пушечного мяса, хотелось знать, что вообще ждет человека, попавшего на войну в текущих условиях.