— Ладно. Оставим пока в покое магию. Быстренько собирайтесь и идём в городок аттракционов.

Кириана дважды просить не надо было. Он вприпрыжку понёсся к двери.

— А вдруг Альвиан поставит двойку? — спросила более ответственная Клария. — Папа будет недоволен.

— С Альвианом я договорюсь, — пообещала Настя. У неё созрел план, с помощью которого она собиралась убить сразу двух зайцев.

Городок аттракционов занял большую площадь возле дворца. Насте приходилось, конечно, бывать на Земле в подобных местах, но то, что предстало её взору не шло ни в какое сравнение. И как только за такое короткое время удалось соорудить столько каруселей и горок? Первое, на что обратила внимание — это грандиозный аттракцион, растянувшийся по всему периметру городка: рельсовая дорога, местами проходящая по земле замысловатыми зигзагами, а местами взмывающая на такую высоту — американские горки отдыхают.

— Аттракцион называется «Железный дракон», — услышала прямо над ухом голос Альвиана. — В самой высокой точке ощущение такое, будто летишь. Дух захватывает. Рекомендую.

— Ещё бы быть уверенной, что в «Железном драконе» учтены правила техники безопасности, — иронично ответила Настя.

Принц почему-то расценил её слова, как согласие:

— Я знал, что ты начнёшь с самого экстремального.

Он взял Анастасию под руку и повёл на площадку, где производили посадку в вагончики аттракциона. Но не успели они сделать пару шагов, как их нагнал Эсхепиад.

— Стих собственного сочинения, — изрёк он с гордостью.

— Не стоит, — усмехнулся Альвиан.

Однако сарказм на поэта не произвёл никакого впечатления. Он забежал вперёд на пару метров и, развернувшись лицом к Насте, принялся пафосно декламировать:

— По кругу карусель нас мчит.

Так быстро, что меня мутит.

Как будто вдрабан я пьян.

Но это всё любви дурман.

Настя почувствовала, что её тоже мутит, но не от «любви дурмана», а от очередного шедевра Эсхепиада. Однако это были только цветочки. С каждым шагом, принцев с их навязчивым вниманием, шутками и прибаутками, всё прибывало и прибывало. И когда Настёна оказалась у цели, то была в окружении уже всех своих пятерых женихов.

Как выяснилось, каждый из них пламенно желает сопроводить Настю в небольшом путешествии по «Железному дракону». Но кабинка рассчитана была только на двоих. Принцы замерли в ожидании, кого предпочтёт Анастасия. Только Грегор не собирался ничего дожидаться. Скользнул тёмным уверенным требовательным взглядом и убеждённый, что выберут именно его, попытался оттеснить Альвиана, который держал Настю под руку. У Настёны такая самоуверенность вызвала противоречивые чувства. С одной стороны — понравилась, но с другой — разозлила. А вот у Альвиана, похоже, никаких сомнений, как реагировать на наглость конкурента, не было. Он пропустил Анастасию вперёд, заслоняя спиной от Грегора, и повёл под локоток к вагончику. Как только она заняла место, тут же пристроился рядом.

Мужчины с минуту жгли друг друга взглядами. Кажется, Грегор надеялся, что Настя потребует рокировки. Но Анастасия не собиралась менять напарника по вагончику. У неё был к Альвиану важный разговор, тот самый — убивающий двух зайцев. Почему бы не побеседовать во время аттракциона?

Лицо Грегора сделалось непробиваемым, он развернулся и занял место в соседнем вагончике. Остальные принцы тоже расселись, кто куда. В этот момент к площадке подошла Лионель. Смотритель аттракциона засуетился. Он полагал, что если появилась королева, то вот-вот появится и король, а свободных кабинок не оставалось.

— Вы не могли бы освободить место для королевской четы, — обратился он к Филе, у которого была самая добродушная физиономия из всех принцев.

— Не стоит, — успокоила Лионель. — Его Благость не придёт. Он неважно себя чувствует и остался в покоях. А я могу разделить вагончик с кем-то ещё.

После этих слов Лионель зашла в кабинку, где сидел Грегор.

Принц покосился на королеву с недовольством. Раздался мелодичный звонок, похожий на трель экзотической птицы, и вагончик начал плавно набирать скорость.

— Вижу, у нас проблемы, — произнесла Лионель, не глядя на Грегора.

Она знала, что любимый сейчас не в духе, и не хотела встречаться с ним взглядом.

— Никаких проблем, — отчеканил тот.

Догадался, конечно, что королева имеет в виду, но не готов признать. Грегор ненавидит проигрывать. Даже по мелочам. Он рождён быть победителем. За это Лионель его и любит. Но в этот раз ставки очень высоки, чтобы не подстраховаться.

— Я проверил личного доктора Анастасии. Это не её бодигард, как мы подумали вначале. Парень ведёт какую-то свою игру. И хоть очень силён в некоторых областях, у него есть слабые стороны. Он нам не помеха.

— Ты же знаешь, что я не о нём. Я об Альвиане. Будет спокойней, если мы его нейтрализуем. Не пора ли напомнить ему о Сьюзи? Как ты думаешь?

Грегор секунду подумал, потом хищно улыбнулся и сощурился:

— Да, будет не плохо, если малышка вернётся.

Лионель почувствовала изменение настроения принца. Идея ему понравилась. Он любил неожиданные ходы. Любил расставлять капканы на врагов. А это как раз будет очень внезапно. И очень больно, как удар под дых.

Вот теперь можно было посмотреть Грегору в глаза. Лионель утонула в тёмном взгляде. Вагончик разгонялся всё быстрее и быстрее, поднимался всё выше и выше. Ветер свистел в ушах и трепал волосы. И сердце билось отчаянно и мятежно. Она не смотрела по сторонам. У неё захватывало дух не от проносящихся мимо на бешеной скорости картин, а от мужчины, что сидел рядом. Она представляла, как он проводит рукой по её щеке, а потом властно притягивает к себе и припадает к губам. И от этих сумасшедших мыслей темнело в глазах. Но она знала, что этого не произойдёт никогда.

Настя начала разговор с Альвианом, как только вагончик набрал скорость.

— Король поручил мне курировать успеваемость близнецов, — немного утрировала она для придания словам солидности, а дальше сразу пошла в наступление: — Проверяла сегодня, как они выполнили домашнее задание. Мне показалось, вы перегружаете учеников. Ваш предмет единственный вызвал у них затруднения.

— А может причина в том, что кое-кто ленится и не проявляет должного усердия? — иронично приподнял бровь Альвиан, проигнорировав наезд.

— Они старались, — заступилась Настя.

Она вспомнила, как Кириан и Клария аж потом покрылись, пытаясь выполнить упражнение. Как дрожали от напряжения их маленькие ручки. Как морщили они лобики от досады, что не выходит. Настёна испытала чувство сродни родительскому. Как это учитель посмел усомниться в усердии её маленьких старательных чад?

— Думаю, проблема не в учениках, а в том, что вы уделяете им недостаточно внимания. И это дети короля. Представляю, насколько мало перепадает остальным.

— Остальным достаётся ровно столько же внимания, как и королевским отпрыскам. Я не делаю им никаких преференций. Кстати, на этом настаивает сам Грифид. И, к слову сказать, правильно делает.

— Значит, у вас нет педагогического таланта, — вынесла вердикт Настя. — Не умеете доходчиво объяснять.

— Разве? — опять с иронией спросил Альвиан. — Мне показалось, что тебе, например, мои объяснения очень даже помогли освоить небольшой магический фокус. И это притом, что ты не верила в собственные силы.

— Возможно дело в том, что вам попалась исключительно талантливая ученица, — парировала Настя.

— Так и есть, — неожиданно согласился принц.

Он смотрел на неё с тёплой улыбкой. Спорить расхотелось. Настёне польстило, что Альвиан считает её настолько способной. Вообще-то, она тоже была о нём гораздо лучшего мнения, чем озвучила. На самом деле он классный учитель. Настя уже не раз вспоминала тот экзотический урок, в котором исполняла роль ученицы. Принц был эмоционален и убедителен. Говорил непонятные вещи, но смысл прояснился, когда добавил к сухой констатации фактов чувства. Смог вызвать ответную чувственную реакцию. Она помнила то ощущение эйфории, которое охватило в конце, когда получилось выполнить упражнение. Настёна не знала, выйдет ли у неё ещё что-то подобное. Способна ли она на большее, чем нагреть кончики пальцев ментальным усилием. Есть ли у неё какие-то сверхсилы. Эти мысли пугали, ведь окажись у неё способности к магии, это будет означать её однозначную связь с этим миром, но, одновременно, будоражили. Хотелось испытать себя. Хотелось ещё одного урока. Но она помнила, какова его цена — согласие выйти замуж. Это слишком дорого.