— Но ты ведь смогла насладиться тем, чего желала?

— Пока ты это не отобрал! — оскалилась она.

Бондрюд слабо усмехнулся.

— Ха-а… — девушка выдохнула. — Я слишком рано поверила в победу. Слишком рано расслабилась. И? Ты рад? Ты создал свой мир. Радуйся теперь. Ты победил.

— Благодарю. Я действительно радуюсь. Породить его оказалось намного сложнее, чем казалось на первый взгляд. Мне пригодились абсолютно все знания, что я получил за свою жизнь.

— Куб не создан для смертного. Ты выжил лишь благодаря своему трюку с трупом Левиафана. — хмыкнула Гигата. Половина её тела уже полностью исказилась. — Ты поплатишься за своё самодурство.

— Может быть.

Она покачала головой. Ей было тяжело признавать поражение, но в сердце не осталось ничего, кроме горечи и… наверное, облегчения. Удивительно, но второе чувство как-то успокаивало.

— Гигата, я уважаю твои стремления, цели и волю. Ты самая величайшая личность, которую я только встречал. Твоё эго, твоё желание сломило всех, абсолютно всех. Ты не останавливалась ни перед чем, чтобы заслужить то, что тебе причитается! — он развёл руки в стороны. — Изумительно!

Ответом стал пронзительный взгляд этой сущности.

— Вот как. Ты самый странный смертный, коего я только встречала.

Это стали её последние слова перед тем, как она полностью покрылась искажением…

— Что ж… Пора и мне честь знать…

Земля. Высокий горный пик.

Сюда мало, кто заходил. Вернее, только подготовленные люди могли добраться до такой высоты. Но даже несмотря на высоту, тут и не сказать, что холодно, весьма прохладно, да, но в солнечные дни и тут становится жарко.

И в таком месте расположился небольшой домик с огородом. Здесь, благо, не всё было покрыто горной породой, из-за чего можно было заниматься выращиванием всяких культур.

В таком причудливом месте проживал один лишь человек, что в данный момент сидел в позе лотоса на свету и занимался медитацией.

На вид молодая девушка лет восемнадцати в простенькой одежде с серо-синими волосами, завязанными в низкий хвост. Она обладала какой-то природной красотой, а вокруг неё царила спокойная и умиротворённая атмосфера.

Но её потревожил внезапно поднявшийся ветер, из-за чего девушка открыла свои синие глаза и огляделась.

Она сразу же заприметила ещё одного человека в этом месте, что несколько удивило её. Это был молодой мужчина в чёрной одежде с привлекательной и утончённой внешностью. И ей казалось, словно раньше они были с ним знакомы.

— Эм… Вы…

— Ох, извиняюсь, если потревожил. Я думал, тут никто не живёт. — прервал её незваный гость и слегка поклонился.

— Нет… Ничего. Я вовсе не сержусь.

— Я рад. Что ж… — он поравнялся с ней и оглядел вид, что открывался отсюда. — М-м… Да. Это стоило того, чтобы взобраться сюда.

— Согласна. Отсюда открывается…

— Изумительно.

Как только это слово сорвалось с его уст, она удивлённо уставилась на него. Почему-то… Ей казалось, что она где-то их слышала, словно…

— Мы встречались раньше? — вырвалось с её уст, из-за чего ей хотелось ударить себя по голове. — Эм… Нет, простите, я…

— Может быть. — с улыбкой ответил неизвестный, а затем махнул рукой.

— П-постойте! М-может, вы останетесь у меня на время? В конце концов, вы, может быть, устали подниматься.

Мужчина остановился:

— Дельная мысль. Благодарю.

«Что я творю?!» — вертелось в голове девушки.

Так они и пошли к дому, пока незнакомец дул куда-то в сторону, посылая потоки ветра далеко-далеко… В конце концов, они подчинялись тому, кто и породил этот мир, нет, миры.

— Вот и он, мой идеальный мир. — хмыкнул он в пустоту.

— Вы что-то сказали?..

— Нет, ничего, просто поинтересовался, как вас зовут…

— Ах, Фу Хуа… А вас?..

— Меня… Бондрюд.

Создатель.

Он приехал к нашему подъезду около девяти часов утра, этот жилистый паренек с безобразной фиолетовой челкой. Кажется, паренька звали Ильей.

Красный четырехсоткубовый Кавасаки под задницей Ильи злобно рокотал мотором, и тогда меня впервые за день кольнула зависть. Я себе такой мотоцикл позволить не мог. Впрочем, себе я никакой мотоцикл не мог позволить. Школьнику редко удается нормально подзаработать, а я только закончил свой одиннадцатый класс.

Сидя на лавочке, я наблюдал за тем, как Илья припарковал Кавасаки на крохотном пятачке, куда раньше с трудом влезала лишь побитая ржавчиной и временем «Жучка» Семеныча. Я смотрел, как Илья женским движением смахнул со лба челку. Я слушал, как к нему обратилась бдительная Марина Савельевна, которая гуляла с годовалым внуком: спросила, кто он и зачем здесь.

Во время разговора Илья улыбался и разговаривал вежливо, весь такой приторно-правильный, похожий на рыцаря из какого-нибудь женского романа.

«Я к Кате Пименовой, я ее парень. Хочу позвать ее покататься по городу, — сказал Илья. — Да, права у меня есть, на днях восемнадцать исполнилось, и получил. Не беспокойтесь, водить я тоже умею.»

Я не любил людей, которые хвастались при любом удобном случае, а от Ильи хвастовством так и перло. Дорогой и новый мотоцикл, самодовольное «права у меня есть», «водить я тоже умею». Если бы он жил в нашем районе, его бы быстро научили скромности.

Тропинка от «парковки» до подъезда, возле которого я сидел — прямая, и я ни на мгновение не упускал из виду Илью, пока тот шел. Я успел рассмотреть и кольцо в ухе паренька (зачем оно там? В первой же серьезной драке кто-нибудь вцепится и разорвет ухо) и пухлость кошелька, выпирающего через карман джинсов. Это в наше-то время, когда все перешли на карты? Наверняка ради понтов его носит, и наверняка кошелек до безобразия набит пятитысячными, чтобы производить впечатление на девушек.

Рассмотрел и сбитые костяшки пальцев — похоже, пареньку иногда приходится защищать свою челку. И судя по отсутствию синяков на самодовольной роже, драться он умеет. Не страшно, я умею тоже.

— Сам сработаешь, Артур? — тихо спрашивает сидящий рядом друг. Ответить не успеваю: Илья уже рядом, и я встаю, перегораживая ему дорогу.

— Ты куда так спешишь, парниш? Ну-ка, давай, погоди, постой. Раньше тебя я тут не видел. С какого района и что здесь забыл?

Паренек растерялся, перевел взгляд с меня на Олега, который тоже поднялся с облупленной скамейки.

— С центра, — неуверенно ответил он. — К Кате.

— О, я знаю, что люди из центра считают, будто у нас плохой район, — говорит Олег. — Я слышал, они говорят, тут даже днем могут отобрать деньги, пакет с продуктами или даже разбить лицо.

— И почему они продолжают сюда ездить? — спрашиваю я, не отводя взгляда от лица Ильи.

— Думаю, им нравится. Они считают, что острые ощущения делают жизнь ярче.

— Прошу вас воздержаться от необдуманных действий, — твердо и вежливо ответил парень. Это меня окончательно взбесило. Слишком правильный паренек, этот Илья. Слишком чистая вежливость, чтобы быть настоящей.

— Сколько часов тебе пришлось провести перед вебкамерой, засовывая себе в задницу бутылку из-под шампуня, чтобы купить на донаты от благодарных зрителей свой Кавасаки? — не столь вежливо поинтересовался я.

Паренек побледнел и сжал кулаки. Я гнусно ухмыльнулся.

— Наверняка зарабатывать деньги мама научила, да?

Кулак рванулся вперед, мазнув меня по губе — едва уклонился. Прежде, чем он ударил снова, я шагнул вперед, обхватывая его локтем за шею. Тот цепляется за одежду и вслепую машет кулаками.

Моя рука скользит вперед быстрее, чем змея. Указательный и средний пальцы выуживают из кармана Ильи кошелек. Легкое движение кисти, и добыча летит в клумбу.

— Да отцепись ты уже от меня! — отталкиваю я паренька. Тот мельче и слабее меня, так что толчок откидывает его к подъездной двери. — К Кате так к Кате. Чё до меня-то полез⁈