Что касалось Джи Сок Ра, его ход был внезапным и в чём-то даже красивым. Судя по всему бывший главный прокурор не просто рассчитывал освободиться из заключения и снять с себя все обвинения. Во-первых, на своей пресс-конференции он заявил о дискредитации прокуратуры со стороны группы людей во власти и попытки подчинения государственного института политическим целям. А во-вторых, добавил к этому весьма прозрачный намёк на возможное участие в грядущих парламентских выборах.

Технически это было реализуемо двумя способами, каждый из которых казался мне не слишком вероятным. В первом случае убирался один из номеров партийного списка и партия выбирала Джи Сок Ра кандидатом на его место. Во втором — снимались сразу все кандидаты по одному из округов, что автоматически требовало перезапуска выборов на этой конкретной территории.

Учитывая, что по партийным спискам в Национальное собрание избиралась крохотная часть депутатов, приоритетным был второй вариант. Но представить округ, в котором Джи Сок Ра сможет вынудить сняться с выборов всех кандидатов, было сложно. Даже если бы ему удалось договориться с ведущими партиями, всегда найдётся хотя бы один независимый кандидат, который не упустит шанса наконец занять кресло в Национальном собрании.

Конечно, это могло быть всего лишь уловкой. Дополнительным фактором давления и информационным шумом. Заголовки о том, что помещённый в заключение прокурор собирается идти на выборы в парламент, были куда более заметными, а значит, и более привлекательны для медиа. Это, в свою очередь, означало более высокий уровень проникновения информации.

О «Бушующем Ките» и обо мне лично он не упоминал. Тем не менее и так было очевидно, что атака на прокуратуру предполагала организатора, из-за которого Джи Сок Ра оказался за решёткой. Основной вопрос был в том, зачем это его покровителю? Если учесть, что Народный патруль финансировался за счёт компаний, связанных с заместителем командующего ВВС Кореи, выходило, что преференции для бывшего прокурора организовал тоже он. И как я предполагал, он же стоял за тем самым кандидатом, с которым хотел познакомить меня Га Рам Хур.

Пытаться привлечь меня в избирательную кампанию, одновременно разворачивая против меня атаку при помощи одной из своих фигур? С какой стороны я ни пытался взглянуть на эту ситуацию, логика не прослеживалась. Выстроить какую-то схему, которая объяснила бы эти манипуляции, тоже не выходило.

Параллельно я занимался вопросами атаки на Кханг Групп, которая постепенно начинала превращаться в нечто куда большее, чем просто ответный удар по корейскому чеболю. Теперь это напоминало сложную многоступенчатую и трансграничную операцию, которая должна была снести с игрового поля сразу целый набор фигур. Естественно, это требовало времени. Тем более основную массу задач приходилось решать лично мне. Единственным доверенным человеком, который сейчас находился за пределами Кореи, возглавляя оперативную часть операции, был Кён Чхве. Бывший айтишник Чен Энтертеймен и нынешний секретарь председателя Чен Групп. Он координировал работу команды специалистов, которую мы собрали в скоростном режиме буквально за пару дней. Сейчас они базировались в одном из туристическом городов Таиланда. Где было такое количество туристов, что группа из десятка мужчин и женщин на их фоне попросту терялась.

К этому добавлялись куда более рутинные задачи, вроде проверки текущих сводок по компаниям или консультаций со строителями, вопросы у которых возникали куда чаще, чем хотелось бы.

В какой-то момент я бросил взгляд на часы, осознал, что время уже перевалило за восемь вечера. При этом все главы команд находились на своих местах и продолжали работать. А глядя на них, в офисе оставались и стажёры. Наверняка уже изрядно уставшие и оттого не слишком эффективные.

Откатившись в кресле назад, я хрустнул пальцами. Поднявшись на ноги, размял шею. После чего взял в руки телефон и отправил сообщение в чат руководителей команд, распорядившись отпустить людей домой и отправиться отдыхать самим. Даже мне выдерживать текущий темп работы было непросто. Что уж говорить о них? Конечно, нагрузка на их нервную систему была куда ниже из-за отсутствия необходимости использовать фокус. Тем не менее настолько бешеный темп всё равно выматывал.

Убедившись, что все получили приказ, я и сам начал собираться домой, перед этим пробежавшись по своим последним выкладкам и отправив пару сообщений в мессенджере. Плюс, изучил короткий доклад Кён Чхве, который отправлял их каждые шестьдесят минут, высылая сразу на два аккаунта — мне и Чжи Чен.

Наконец закончив с делами, я направился к выходу и даже успел сообщить водителю о планируемой поездке домой. Но добраться до машины не вышло. Когда я прошёл через секцию команды маркетинга, в кармане завибрировал телефон. На этот раз там было сообщение от Чжи.

«Нам нужно встретиться. Срочно. Где ты сейчас?»

Секунду подумав, я принялся набирать ответ.

«В римской терме мне понравилось. Но боюсь, прямо сейчас я слишком устал для активного отдыха. Придётся отложить на следующий раз.»

Когда я добрался до лестницы, на телефон пришло новое послание.

«Я тебе не нимфоманка какая-то. Это по делу. Кажется, я нашла предателей.»

Мы встретились в ресторане. Я предложил заскочить в небольшую кофейню по дороге, но девушка предпочла выбрать более солидное заведение с закрытыми кабинками, где нам не мешали бы другие посетители.

Выглядела она раздраженной и агрессивной, а в глазах отчетливо читалось негодование.

— Вот скажи мне, почему людям всегда всего мало? — начала Чжи. — Зарплата хорошая, бонусы есть, карьерные перспективы отличные. Но при этом они всё равно продают своих работодателей, даже не моргнув глазом.

Девушка хлопнула ладонью по столешнице и прищурила глаза.

— Почему каждый третий считает, что должен быть как минимум министром в королевском дворе? Хотя сам не умеет больше простого садовника, которого к королевским кустам и близко не подпустят.

Она приехала первой и уже успела сделать заказ, так что сейчас мы были одни. Сидели друг напротив друга за традиционным корейским столом и ждали, пока официантка принесёт блюда.

— Люди не склонны ценить то, что имеют. Им всегда кажется, что те, кто поднялся к вершинам, сделали это не за счёт собственных усилий.

Улыбнувшись, я продолжил:

— Обычная человеческая зависть. Каждый из них считает себя не хуже тебя или любого другого председателя. А крохотный пыльный кабинет, в котором он трудится, воспринимает как великую несправедливость. Вопиющую, жестокую и тотальную.

Девушка протяжно выдохнула, качнула головой, смотря на меня.

— Ты так говоришь, как будто я их всех в каморках держу и заставляю работать по шестнадцать часов в день, без отпусков, выходных и страховки.

Я пожал плечами.

— Объективная реальность их не интересует. Ты же сама это прекрасно понимаешь. А вот сравнить свой кабинет с твоим — куда более занимательно. Не говоря уже о машинах, тратах на развлечения и всём остальном.

Чжи Чен возмущенно выдохнула и открыла рот, собираясь что-то ответить, но в этот момент перегородка отъехала в сторону и в помещении появилась официантка. Следом за ней вошла вторая, которая несла в руках ещё один поднос, уставленный блюдами.

Мы сделали паузу, подождав пока девушки выставили еду, что заняла добрую половину столешницы, а затем покинули помещение, закрыв за собой перегородку.

После того как они удалились, я посмотрел на Чжи.

— А теперь рассказывай детали. Что именно ты узнала, о ком и кто заплатил за эту информацию?

Собеседница угрюмо нахмурилась.

— Предателей сразу трое. Кён Чхве после перехода на место секретаря, поставил надёжного человека в айти-департаменте. По крайней мере, он за него поручился. А после того как у нас произошёл пожар, я поручила проверить аккаунты каждого сотрудника.