В конце концов они замолкли, и женщина с лёгким подозрением взглянула на нас:

— Так что вам нужно? Зачем приехали?

Я пожал плечами, мрачно разглядывая их:

— Приехали получить доказательства. И вы нам их успешно предоставили.

Бросив взгляд на часы, я усмехнулся:

— Через пару минут здесь будет полиция. Я бы советовал собрать вещи. В тюрьме бывает холодно.

Они переглянулись, а потом женщина всё же обратила внимание на аппарат в руке моего телохранителя и указав на него пальцем, противно закричала:

— Это незаконно! Вы не имеете права! Нельзя снимать человека без его разрешения! В качестве доказательства это не пройдёт!

Я спокойно кивнул и показательно развёл руками:

— Вы уж извините, случайно вышло. Мой водитель записывал видео для знакомого, а потом, вместо того чтобы выключить камеру, случайно нажал не туда, вот и всё. Он даже телефона не поднимал, чтобы захватить ваши лица. Всё это время держал его в руке. Даже если что-то заснял, это абсолютная случайность.

Усмехнувшись, продолжил:

— Тем не менее, раз эта случайность уже произошла, стоит признать: в нашем распоряжении есть видео, на котором вы признаётесь в совершении преступлений.

Довести мысль до логического конца я не успел. Женщина снова подалась вперёд, буквально сжигая меня взглядом:

— Это нельзя использовать в суде! Ни один судья такое не примет в качестве улики! Даже я это знаю, хоть и не юрист!

На последней фразе она покосилась в сторону Чжи Чен, намекая, что глава компании могла бы быть в курсе юридических норм своей собственной страны. Но ответить девушке я не позволил, хотя судя по её лицу, ей этого очень хотелось.

— Так эта запись не пойдёт в суд. Вместо этого её увидит вся страна. Понимаешь, в чём дело: блогеры это не судьи. И такое видео они опубликуют с радостью. А потом оно моментально разлетится по всем социальным сетям. Пара дней и ваши имена будут знать все жители Кореи. А если судья вдруг вздумает вас оправдать, боюсь, его жизнь резко осложнится. Тяжело расти по карьерной лестнице, когда под твоими окнами каждый день собираются десятки, а то и сотни протестующих.

Дядя Сэ Ян Бэ уже всё понял. Прислонившись к стене, шокировано пялился на нас и, судя по лицу, отчаянно пытался придумать, как выкрутиться из ситуации. А вот тётя девушки так просто успокаиваться не собиралась:

— Мы сами в суд подадим! И в полицию заявление напишем! Это незаконная съёмка! Вы сами преступники!

Я задумчиво хмыкнул. Обернулся, посмотрев на своего водителя. Затем вернул взгляд на женщину и озвучил очевидное:

— Обратиться в полицию, вы безусловно, можете. И гражданский иск подать тоже никто не помешает. Возможно у вас даже получится отыскать адвоката. Вдруг кто-то решит помочь парочке закоренелых преступников, которые издевались над дочерью их кровных родственников. А когда та вырвалась из-под их опеки и сумела сбежать из тюрьмы, в которую парочка выродков превратила свой дом, они попытались избить её и похитить, чтобы вернуть назад.

На секунду прервавшись, внимательно посмотрел на неё и сделал шаг навстречу, сокращая дистанцию:

— Как думаешь, что скажут люди, увидев это видео? И какие мысли зародятся в их головах после того, как в социальных сетях появится множество записей, где Сэ Ян Бэ в деталях рассказывает о своём прошлом? Сколько ещё обвинений вам выдвинут? Не хочешь посчитать? Пожизненное заключение и ненависть каждого корейца. Вот, что вы получите в итоге.

Мужчина, который до того изображал молчаливого зрителя и наблюдал за всем, прижавшись к стене, наконец пришёл в себя. Оттолкнувшись от своей опоры, рухнул на колени, впившись взглядом в лицо Чжи:

— Что нам сделать, госпожа? Как искупить вину? Как спастись?

Это было быстро. Мы не просто подвели их к мысли о сотрудничестве с полицией, параллельно подавив волю к сопротивлению, но и вот-вот могли получить чистосердечное признание.

Глава Чен Групп мельком глянула на меня, после чего склонилась к лицу дяди Сэ Ян Бэ:

— Признайте вину! Расскажите всё! Заключите соглашение со следствием! Только так выйдете из тюрьмы до того, как умрёте.

Мужчина, который смотрел в пол, медленно поднял глаза, изумлённо глянув на девушку. А увидев её лицо, согнулся вновь. В этот раз настолько сильно, что врезался лбом прямо в дешёвый паркет.

— Я всё сделаю, госпожа! Всё, что вы сейчас сказали! Это не моя вина! Всё расскажу, в деталях, с подробностями! Только не оставляйте меня умирать в тюрьме!

Его жена что-то взвизгнула и бросилась было к мужу, но её перехватил мой телохранитель, мягко оттолкнув обратно. Я же, глядя на мужчину, который так и стоял, уткнувшись лбом в пол, заговорил:

— Признайте вину, дайте показания и расскажите, как всё было на самом деле. Сделаете так и получите не больше десяти лет. В противном случае, все наши ресурсы будут брошены на то, чтобы обеспечить вам пожизненное заключение.

Тётя Сэ Ян Бэ снова что-то закричала, но на этот раз помощь телохранителя не понадобилась. В квартиру вошли полицейские — оперативная группа, вызванная адвокатом, который сейчас находился в клинике вместе с Геон Шином и Сэ Ян Бэ.

Связей на высоком уровне у юриста не имелось, но оперативников он обеспечил более чем лояльных. Лишних вопросов они не задавали, на фразы подозреваемых по поводу незаконной съёмки не реагировали, а вот чистосердечное признание дяди Сэ Ян Бэ зафиксировали с радостью. После чего забрали обоих родственников стажёрки из квартиры и увезли в участок.

Когда мы оказались снаружи, Чжи тяжело вздохнула, проводив взглядом удаляющуюся полицейскую машину с проблесковыми маячками. Покачала головой:

— Как так можно? Ну вот как? За такое надо сразу ноги вырывать, ослеплять и бросать в горах. Откуда они только берутся…

Посмотрев на девушку, я собирался ответить, но тут меня внезапно повело в сторону. Настолько, что телохранитель был вынужден подхватить за руку, чтобы я не рухнул прямо на асфальт.

Чжи Чен моментально уставилась на меня испуганным взглядом:

— Это что сейчас было? Тебе плохо? Может, в клинику отвезти? Что делать? Не молчи, скажи что-нибудь!

Улыбнувшись, я со спокойным лицом отрицательно качнул головой:

— Небольшое утомление. Посплю — всё пройдёт. Всё, что мне сейчас требуется, так это крепкий здоровый сон.

Девушка на мгновение поджала губы. Потом разочарованно вздохнула. После нашей беседы в ресторане она, вероятно, рассчитывала на несколько иное окончание вечера. Тем не менее, Чжи только что своими собственными глазами наблюдала причину, по которой все активные развлечения следовало отложить на потом. Как минимум до того момента, как я посплю и меня прекратит качать из стороны в сторону.

В итоге спустя пару минут я уже ехал домой, расположившись на заднем сиденье своего «Генезиса». Водитель моё состояния тоже прекрасно видел и завести беседу не пробовал. Ограничился тем, что доставил меня точно по адресу и поднялся вместе со мной до дверей квартиры.

Собственно, он хотел проконтролировать и финальную часть процесса, убедившись, что я благополучно добрался до кровати. Но это предложение я решительно отверг, приказав ему отправляться домой. Сам же, оказавшись в квартире, разделся, на пару минут заскочил в душ и направился к своей постели.

На мгновение показалось, что душ взбодрил достаточно, чтобы ещё немного поработать. Но стоило забраться под одеяло, как сознание моментально отключилось. Я даже не уловил момента, когда подступило то пограничное состояние, что обычно приходит перед сном.

Будильник у меня, к счастью был выставлен с ежедневным повтором, так что проснулся я вовремя. Спустив ноги на пол, уселся на кровати, лишив себя соблазна отключиться снова. Зевнув, развернул список уведомлений на телефоне. И усмехнулся. Пожалуй, стоило сказать Чжи, что далеко не все мои слова следует воспринимать настолько буквально.

Когда мы вчера разговаривали в ресторане, мне казалось, что слова про отсутствие фото и видео — вполне очевидная шутка. Но, похоже, девушка восприняла их как тонкий намёк, потому что действительно прислала видео. Стоило признать, несмотря на весьма интимный формат, там даже прослеживался некоторый сценарий, который пусть и оказался, по понятным причинам смазан к финалу, но отчётливо прослеживался невооружённым взглядом. А в концове немного подвело состояние единственной актрисы, режиссёра и сценариста в одном лице. Тем не менее, усилий девушка точно приложила немало. Если же судить по времени отправки, времени у неё на это точно ушло немало. Раз я отключился в районе полуночи, получается, она приехала в себе приблизительно в этот же момент. Тогда как видео мне пришло в район двух часов ночи.