На этот раз энергия копилась не так быстро, как на островах, и я хотел бы знать, с чем это связано: с другим миром, или с отсутствием рядом гравюры.

Затем я начал выполнять упражнения по закалке тела, и вот это действительно было болезненно.

Те позы, которые я все-таки смог выполнить, пусть вкривь и вкось, я заполнил так четко, будто часами наблюдал за их правильным выполнением. Увы, наблюдать — не значит «выполнять», мое тело было слишком деревянным для такой гимнастики. Я старался тянуться, сгибаться и скручиваться так, как нужно, но преуспел не больше, чем в первый раз.

Занимаясь упражнениями, я впервые почувствовал слабый поток жизненной силы внутри тела. Будто та капля, которую я собрал сегодня, подчиняясь упражнениям, циркулировала по мышцам, жилам, костям. Где проходила — незаметно укрепляла мое тело. Пусть на долю процента, но я становился сильнее.

Увы, одиннадцатая поза не стала для меня менее болезненной, и к двенадцатой я бы не приступил, даже если бы помнил ее. Мое телосложение все еще было слишком слабым: руки и ноги крупно дрожали. О том, чтобы снова пройти через позы с первой по одиннадцатую, не шло и речи.

Я был весьма заинтересован в развитии навыков. Демонстрация учителя не может не мотивировать: я понимаю, что действительно могу прийти к запредельной силе, действительно способен стать сверхчеловеком, а не летать на острове во снах. И я не найду слов, чтобы выразить, что я по этому поводу чувствую. Не имеет значения, есть ли у меня талант, или придется развиваться годами. Хилые очкарики с помощью подаренной островами силы жмут от груди двухсоткилограммовую штангу в реальном мире. Если я способен медитировать, то и применять здесь всякие приемы смогу. Скорость развития вначале не имеет значения, если за усилия меня ждет такая награда.

Если бы занятия не потребляли кучу физической и умственной энергии, я стал бы совершенствоваться двадцать четыре часа в сутки.

Дождавшись, пока дрожь утихнет, я вздохнул, выпил чая, в очередной раз ополоснулся, а затем — вышел на улицу, под прохладный вечерний ветерок. Нужно обойти район. Так сказать, ознакомиться.

Солнце пряталось где-то за домами, освещая только верхние этажи многоэтажек и это было к лучшему — утром мои глаза так же слезились от света и едва не запекались в глазницах. Нужно будет сходить к окулисту, узнать, что со мной. И на всякий случай очки черные с дома забрать.

Район меня порадовал. Не слишком красивый и как следствие — дорогой, но и не та многоэтажка с потрескавшейся спиной, где я жил с отцом и мачехой.

Нашел не слишком дорогой круглосуточный продуктовый. Прошел мимо маленького пампа, где резвилась ребятня с самокатами. Нашел парк.

Дорожки в парке мне понравилась: пусть плитка битая и местами небольшие ямы, нет корней, и плитка не вздыбливается — будешь бегать сонный на утренней пробежке, не споткнешься случайно. Да и догонять кого-нибудь можно будет не опасаясь полететь на ту самую плитку и разодрать ладони.

На спинке деревянной скамейки, мимо которой я проходил, упираясь ногами в сидение, сидели два плотно сбитых тела с короткой стрижкой и пивом в руках. Парня с девушкой, которые шли мимо, пропустили без всяких вопросов, даже не сказали ничего.

Глядя на эту картину, я вспомнил чей-то рассказ, что парня при девушке стали задирать только после двухтысячных. Раньше можно было спокойно проводить девушку ночью домой, пройдя мимо дворовых гопников, а получить уже на обратном пути. Эдакое благородство.

— Слышь! — донеслось из-за спины, когда я прошел мимо.

Я обернулся. Похоже, в этом квартале люди были верны старым традициям.

— Чего?

— Иди, поговорим.

— Да говори оттуда, я услышу.

Пацаны неторопливо соскочили со скамьи и дошли до меня. Один оставил пиво на деревянном сидении, а второй сжимал его за горлышко хватом, из которого весьма удобно наносить удар по голове этой самой бутылкой.

Хорошо, что после зарядки прошло по меньшей мере минут пятнадцать. Прогулка привела меня в чувство и конечности больше не страдали.

— Здорово, чувак.

Уже за одно такое приветствие в своем районе я мог двинуть в морду пареньку. Но решил подождать, к чему наше странное знакомство приведет.

— Здорово, пацаны.

— Гуляешь здесь?

— Теперь уже живу.

— А телефончик у тебя есть?

— Есть, пацаны.

— Хороший? — вякнул второй.

— У меня отличный телефон, пацаны. Новый и дорогой.

— А если отберем?

Я ожидал каноничного «дай позвонить», и на миг растерялся от такой прямолинейности.

— Можешь попробовать, — улыбнулся я. Пусть я еще не могу швыряться воздушными ударами и ломать стены на расстоянии, но и без этого как-то жил.

Пацаны осмотрели меня. Я был выше, я был старше, я был шире. В моих руках не было пива, а они выпили достаточно, чтобы слегка опьянеть, но недостаточно, чтобы им стало море по колено.

Видимо, осмотр привел их в чувство, потому что парни переглянулись, пожали плечами:

— Ну ладно, береги себя.

И поспешили обратно к скамейке.

Как будто их кто-то отпустит.

— Стоп, — скомандовал я. — Вы вообще кто такие?

— Чего?

— Того. Кто такие? Давно ли промышляете телефонами, кто главный?

Пацаны переглянулись. Снова пробежались по мне взглядами и оценили крупные ладони с огрубевшей на костяшках кожей.

— Слушай, мы просто захотели пошутить. Вышло неудачно, прошу прощения. Главных нет, мы сами по себе.

— И давно здесь живете?

— Я — всю жизнь.

— А я в прошлом году переехал. А что?

— Услышу, что у моей девушки пропала мобила, или ей задавались какие-то неприятные вопросы, я вас найду. Понятно?

Пацаны помрачнели. Они мне не кивнули, но точно услышали.

Девушки у меня не было, но это и не важно. Главное — людей посмотреть и себя показать.

В завершение увлекательного диалога я хотел поинтересоваться, есть ли у них телефоны и отзеркалить диалог, но решил не нагнетать. Прошел через гаражи, где два упитых мужичка спокойно жарили мясо на тонком дряном мангале, и поспешил в кровать.

Спать.

Я проснулся в комнате для культивации. Сев на матрасе, поморщился — тело ощущалось деревянным.

За долгую ночь руки и ноги озябли, поэтому первым делом я принялся разминать их, разгоняя кровь. Неприятное пробуждение, но рано или поздно я обязательно обустрою себе уютную теплую комнату.

Наверняка крикуны в чатах, молящие о куске хлеба, мяса, пайка или глотке воды, сейчас чувствуют тебя еще хуже — я-то поел вечером, и организму хватало топлива, чтобы греть себя.

Тренера нигде не было, да и к лучшему, не готов я сейчас к тренировкам. Лучше заняться ими после полета по островам, чтобы не напороться на монстров, будучи уставшим.

Размявшись, я вышел из комнаты и осмотрелся.

Дыра в стене зала исчезла, хотя починили ее не даром — со склада исчезли две единицы камня.

За ночь к моему острову подлетели пять островов поменьше. Три находились слева, четвертый — справа, а пятый — прямо надо мной.

Разглядеть, что находится на островах, я толком не мог — они находились метра на три-четыре выше моего острова и я видел только каменистое «дно», поросшее сухими корнями. Интересно, эти острова спустились ко мне откуда-то сверху?

Я добрел до подзорной трубы, на которой осел конденсат. Коснувшись мокрого металла, я навел ее на остров, стоящий особняком.

«Здесь живет Меняющий Лица. Если вы подлетите достаточно близко, он переберется к вам, сожрет ваше лицо и начнет путешествовать между островами под вашей личиной, пожирая прочих людей. Поверьте: этого не желаете ни вы, ни другие.»

Туда я точно не сунусь.

А вот остальные сообщения были получше:

«Этот остров — хороший вариант, если вы любите боль и злобных птиц. Птицы днем спят, но их сон чуток. Если вы собираетесь ходить по их острову, будьте аккуратны. Если будете шуметь вне их острова, они не услышат.»