Я обменялся взглядами с невозмутимым Бён Хо и демонстративно улыбнулся.
— Вы правы, сейчас самое время перейти к конкретике. Мы все понимаем, что страна находится в сложной ситуации. Государственные институты погрязли в коррупции. Экономика страдает из-за злоупотреблений. Те порочные практики, что смогли стать драйвером роста полвека назад, сейчас тянут нас на дно.
На миг замолчав, обвёл их выразительным взглядом.
— Мы предлагаем перемены. Наши реформы направлены на то, чтобы вернуть порядок и прозрачность в работу государственных структур. Создать условия, в которых ни один из вас не сможет использовать их в своих интересах, бросая в бой на соперников.
Член совета директоров ЭлДжи качнул головой, не скрывая скепсиса.
— Легче сказать, чем сделать, господин Мин Джин Хо. Насколько серьёзны ваши намерения? И какие гарантии можете нам дать? Почему мы должны считать, что вы станете выполнять всё о чём говорите, а не воспользуетесь ситуацией в своих интересах?
Сидящий напротив него вице-президент Какао Корп согласно кивнул и вклинился в беседу.
— От «мятежника» к нам тоже приходили люди. Конкретного имени не называли, но говорили о бывшем военном и сильном человеке, который наведёт порядок и оденет намордники на всех псов, а самым ретивым отрубит головы. И что? Теперь эта скотина даёт показания, как хотел продать нас ханьцам и устроить в Сеуле бойню, лишь бы цементировать свою власть.
Я медленно наклонил голову.
— Ваш скепсис понятен. Но хочу обратить ваше внимание на состав присутствующих. Вместо того, чтобы договариваться с каждым по отдельности и искать поддержки, мы обратились ко всем сразу. Прекрасно понимая, что в случае нарушения условий соглашения, вы обрушитесь на нас единым фронтом. Практически все крупнейшие компании страны. Такого натиска не выдержит никто. Это очевидно.
Недолго помолчав, я продолжил.
— Вам предлагают вам стать частью нового порядка. Честного и справедливого. Вы сохраните свои позиции, если будете готовы работать в рамках новых прозрачных правил. Прекратите сотрудничество с коррумпированными чиновниками. Не используйте полицейских. Остановите выплаты прокурорам. Поддержите новый курс Кореи. А если сомневаетесь, то подумайте насколько безопаснее станет ваша собственная жизнь, если опасаться придётся лишь судебных исков и честной конкуренции? Сколько вы сэкономите на выплатах государственным служащим, которых держите для атак на конкурентов и защиты вашей собственности? Попробуйте посчитать.
И снова — тишина. Они слушали, обдумывали, прикидывали возможные выгоды и риски. Чувствовалась напряжённая работа умов, привыкших взвешивать каждое слово и каждое предложение.
Первым заговорил относительно молодой мужчина, представляющий СК Групп:
— Как насчёт более активного участия? Возможно, стоит создать независимый совет — своего рода теневой кабинет, где мы могли бы влиять на политический курс и к мнению которого прислушивался бы президент? Чтобы при наличии подозрений в незаконных действиях полиции или прокуратуры, любой из нас мог бы обратиться напрямую к главе Синего Дома.
По залу прошла волна шёпота, а в говорившего сразу же уткнулась масса удивлённых взглядов. Впрочем, уже через секунду изумление от его предложения сменилась задумчивостью. По вполне понятным причинам — иметь возможность апеллировать к главе государства и своим «коллегам» дорогого стоило. Особенно, если формализовать эту практику и сделать так, что иные чеболи будут вынуждены реагировать на нарушение закона.
Я слегка улыбнулся и отрицательно покачал головой.
— Теневой кабинет? Нет. Это прямой путь к обвинениям в коррупции и махинациях. Нечто прямо противоположное тому, о чём я говорю.
На лице мужчины мелькнуло разочарования. Я же спокойно продолжил.
— У меня есть альтернативное предложение. Создать абсолютно легальный общественный клуб. Площадку для встреч с президентом и обсуждения насущных вопросов. Организацию, которая займётся социальными инициативами: образовательными проектами, грантами для исследователей, стипендиями для талантливых детей, помощью незащищённым слоям населения, переквалификацией безработных. Мы создадим структуру, которая будет открыто работать на благо общества, а заодно защищать ваши интересы. Если кто-то решит критиковать вас, он будет критиковать тех, кто помогает стране.
Изначально на лицах большинства засветилось непонимание. Но они не зря занимали свои позиции — ближе к концу моей речи, реакция разительно изменилась, сменившись одобрением. Присутствующие прекрасно поняли, что им предлагают. Полностью легальный способ регулярных встреч с главой Синего Дома, без малейшей опасности быть обвинённым в использовании государственных структур.
По сути, они получали площадку, в рамках которой можно было полностью легально обсуждать практически любые вопросы.
Но внезапно один из бизнесменов — вице-президент Лотте Групп, мужчина с зачесанными назад седыми волосами и строгим взглядом, прервал общее оживление, подняв руку.
— Господин Мин Джин Хо. Ваше предложение звучит неплохо. Но, по сути, вы предлагаете нам создать структуру, которая потребует финансирования, времени и сил. Что мы получим взамен? Пока всё, что я вижу — это лишь обязательства с нашей стороны, без гарантий от вас и без намёка на прямую выгоду.
Несколько других участников встречи согласно закивали. Возможно общая концепция, озвученная мной, их вполне устраивала, но в деловом мире всё измерялось конкретными цифрами. Сейчас эти люди хотели понять, что конкретно они получат в результате своих вложений.
Я чуть улыбнулся, ожидая подобного вопроса.
— Прежде всего, давайте уточним один момент. Партия, которую мы строим, имеет всего одну основную задачу: навести порядок. Основные изменения, которые мы предлагаем, будут направлены на реформирование правоохранительных и судебных систем. Вы куда лучше меня знаете, как нынешняя система работает против бизнеса: неожиданные проверки, фальшивые уголовные дела, аресты счетов, приостановка производства. Бюрократический аппарат используется как инструмент для давления, шантажа и манипуляций. Вы вкладываете деньги не в пустоту и не в чью-то политическую карьеру, а в создание среды, где ваш бизнес будет защищён от внезапных обысков, арестов и вмешательства чиновников.
На этих словах я заметил, как лица собравшихся изменились. Они слушали внимательно, и некоторые уже начали кивать. Я же продолжил.
— Мы предложим изменения в законодательстве, которые сделают ведение бизнеса прозрачным и безопасным. Это не значит, что мы будем «покрывать» незаконные действия. Речь идёт о создании условий, при которых закон будет защищать вас от злоупотреблений и коррупции со стороны госструктур. Появится возможность долгосрочного планирования без риска быть остановленными бюрократами, выполняющими чей-то заказ.
Вице-президент Лотте Групп прищурился, но в его взгляде уже читалось не недовольство, а сосредоточенное размышление. Он явно взвешивал и оценивал услышанное…
— Предложение звучит интересно, — заметил он. — Но почему мы должны верить, что ваша партия захочет это осуществить? В конце концов, многие политики говорили о реформах, но никто из них не воплощал их в жизнь.
Его вопрос был вполне логичным. Из-за чего я был к нему полностью готов…
— Вы правы. Каждый идёт на выбору под лозунгами реформ, а потом лишь жонглирует фигурками на доске, да старается набить карманы. Но Бён Хо — не профессиональный политик. Как и все ключевые члены его команды. Более того — у него есть возможность зарабатывать деньги без участия в общественных процессах. От которой он добровольно отказался. Сначала в пользу профсоюза, а потом ради того, чтобы вступить в гонку за место президента.
Усмехнувшись, сразу же продолжил.
— У него нет мечты, въехать в Синий Дом и покрасоваться там перед камерами репортёров. Для Бён Хо, всё это обычная работа. Тяжелая, изматывающая и не приносящая удовольствия.
