На мгновение замолчав, она внимательно посмотрела мне в глаза.
— Это совсем не к тому, что я вдруг обращусь в бегство. Я останусь здесь, за стенами этой крепости. Буду отдавать приказы до самой последней секунды и слушать донесения. Наблюдать, как гибнут мои солдаты. А когда враг ворвётся внутрь, дам последний бой в самой цитадели. Только вот, я не собираюсь обманывать себя, сонбэним. У нас ведь нет шансов, верно? Раньше ты разделывался с врагами играючи. А сейчас выкладываешься по полной, но ничего не выходит. И это вовсе не обманные манёвры. Ты бьёшь в полную силу. Просто никак не можешь попасть.
Откинувшись в кресле, я рассматривал женщину. Несмотря на то, что эту ночь лидеры команд провели здесь, что должно было обеспечить им лишний час сна, переутомление уже начинало сказываться. Обычно Хё Рин была куда более спокойной. Впрочем, тут могла сказаться ещё и личная ситуация. Да и объективной фактуры в её словах более чем хватало.
— Сейчас мы сражаемся не с самим врагом. Мы бьёмся с его големами. Пустышками, которых он бросил в бой. А сам кукловод скрывается далеко от поля битвы. Настолько, что добраться до него практически невозможно.
Хё Рин плотно сжала губы, хмуро на меня смотря. Сам же я продолжил.
— В самое ближайшее время на помощь придут союзники. А когда вал монстров, что лезут на наши стены, иссякнет, можно будет подумать об ответном ударе. По настоящему врагу.
Глава команды разведки и анализа тихо цокнула языком.
— По Грэму? Но мы ведь и так можем попробовать его достать. Зачем тратить силы, чтобы отбиваться от его псов, если мы можем ударить в ответ сами? Прямо по нему. На его собственной земле. Если надо, сокрушить и «Локхид». Мы что, в первый раз валим на землю крупного противника?
Я отрицательно качнул головой.
— Именно этого он от нас и ждёт. Понимаешь? Нас специально провоцируют на такую атаку. Подводят к мысли о необходимости удара по самому врагу. Загоняют в ловушку.
Она немного подумала. Потом угрюмо кивнула.
— Похоже на правду. Но, если мы ничего не предпримем, то всё равно проиграем.
Заметив, как я приготовился озвучить ответ, выставила перед собой раскрытую ладонь.
— Да, я помню. Союзники. Но я поверю в то, что они справятся, только после того, как увижу результат.
Слова звучали вполне рационально. Я и сам не был на сто процентов уверен, что Национальная разведка сможет реализовать задачу абсолютно грамотно и без эксцессов. Не говоря уже о том, что для начала их директор, либо главы трёх департаментов должны были принять решение о вводе в действие того самого блока протоколов. Для чего у них должны были иметься крайне веские основания — если доводы, которые использовались в качестве повода для подобного действия, не подтвердятся, их всех ждут тюремные сроки. Впрочем, в случае, если они окажутся правы, но проиграют, расклад будет точно таким же.
— Как и я сам, Хё Рин. Но запасной план у нас тоже будет.
Беседа с женщиной продолжалась ещё несколько минут. Наконец, она отправилась к себе, а я занялся разработкой того самого резервного плана действий. В разных его вариациях, которые предполагали те или иные версии развития событий. Вплоть до самых безумных.
Закончив, я отправил его лидерам команд и нашему финансисту. Да, это была дополнительная нагрузка. Но, если вдруг что-то пойдёт не так, пусть у них лучше будет руководство к действию.
Отдохнуть после разработки инструкций у меня естественно не вышло — отчёты, аналитика и лента новостей требовали постоянного внимания. Я едва успевал удерживать внимание на всех направлениях. Уровень давления в медийном пространстве непрерывно нарастал и реагировать на него приходилось всё сложнее. По той простой причине, что наши оппоненты могли писать свои статьи по шаблону. Взять структуру чужого, уже опубликованного материала, поменять местами некоторые смысловые блоки и наполнить их своим содержанием.
Формально, получался свой собственный материал, к которому никто не сможет выдвинуть претензий. На деле же это заметно ускоряло рабочий процесс. Впрочем, ничего удивительного тут не было — подобная схема в медийной среде считалась классической.
Проблема была в ином — ответить по такому же шаблону мы не могли. Вернее, не совсем так — статьи, чьей задачей была работа на наш позитивный образ, обычно использовали одни и те же тезисы. Но это было только частью работы. Чтобы эффективно противостоять подобному давлению, было мало говорить о том, какой ты хороший. Требовалось огрызаться. Атаковать крупные медиа, которые работали на массовую аудиторию и создавать локальные кризисы доверия.
Это было не сильно сложно — у каждого издания имелась масса скелетов в шкафах. У некоторых их хватило бы для создания целой костяной армии. Тем не менее, подобный подход всё равно требовал немалых ресурсов. Тогда как команда Геон Шина и так была завалена задачами — к завтрашнему дню им требовалось собрать достаточно материала, чтобы обеспечить перевес на слушаниях в Национальном Собрании.
Хан Со Хи держала линию обороны на телефоне, куда постоянно пытались пробиться журналисты. Параллельно занимаясь моими дополнительными поручениями, так что ответа удостаивались далеко не все представители прессы.
Несмотря на режим фокуса, разум уставал всё больше — в отличие от остальных, я работал сразу по всем направлениям, стремясь снизить нагрузку, которая легла на плечи сотрудников. Хё Рин была полностью права — они уже были выжаты. Если заставить их отработать в таком режиме весь вечер и часть ночи, завтра многие окажутся ни на что не годны. Что значило — резко вырастет нагрузка на оставшихся в строю. А я совсем не был уверен, что разведка сделает свой ход именно завтра. Процесс запросто мог затянуться на пару дней. Которые нам было необходимо каким-то образом продержаться.
К полуночи мозг работал, как математическая машина. Фиксировал задачу, разбирал на составляющие, набрасывал план действий и включался в дело. Потом переходил к следующей. Весь окружающий мир сократился до экранов телефона, планшета и ноутбука. Плюс голоса Хан Со Хи, который иногда слышался справа, интересуясь теми или иными вопросами.
Остановился я только после того, как почувствовал касание чьих-то пальцев к своей щеке. Подняв глаза, несколько раз моргнул и обнаружил перед собой Мин Со Пэк, в чьём взгляде явственно читалось беспокойство.
— Уже почти полночь, сонбэним. Мы сворачиваемся. Остаются только ночные дежурные.
Чуть помедлив, добавила.
— Вам, наверное, пора домой…
Я откинулся назад, разрывая контакт с её пальцами, которые так и касались моей щеки. Уловил боковым зрением слегка удивлённый взгляд Хан Со Хи — судя по тому, что девушка до сих пор оставалась на рабочем месте, она тоже предполагала переночевать в офисе. Либо просто не решилась уйти, пока её сонбэ занят делами.
В другой режим работы мой разум переключился отнюдь не сразу. И Мин Со воспользовалась этим, чтобы тихо покинуть кабинет, прикрыв за собой перегородку. То ли решила, что допустила лишню вольность, да ещё на глазах секретаря, то ли просто не захотела слышать мой ответ. Потому как, судя по выражению её лица, девушка была бы совсем не прочь, чтобы я на эту ночь остался в офисе. Желательно в одной с ней постели.
С какой-то стороны, происходящее было логичным — критические ситуации всегда усиливали напряжение между полами. Тем более, я и раньше ловил на себе её задумчивые взгляды.
Я хотел переброситься с ней парой слов, но не успел — к моменту, когда закончил разговор с Хан Со Хи и оказался в секции команды маркетинга, там остались только ночные дежурные. Все остальные отправились отдыхать на третий этаж. Подниматься за ними следом и беседовать с Мин Со в апартаментах мне показалось не самой лучшей идеей. Вместо этого я двинулся вниз, к ожидающей меня машине.
Дорога до дома показалось неожиданно короткой — видимо, мозг ещё не отошёл от зашкаливающей нагрузки и в своём стремлении отдохнуть, намекал мне, что лишнего времени на рабочие задачи сейчас точно нет.
