И все же понедельник они начинали с записи мэшапа. Для этого арендовали комнату в консерватории: будут записывать мэшап с реальным звуком, а не накладывать его поверх видео. Из-за этого весь стафф на площадке носил тканевые бахилы, а к началу записи из помещения вышли все, кроме их шестерых и двух операторов.
Смысл был в том, чтобы одним кадром записать, как они только голосами поют кусочки всех треков с альбома. Первоначально мэшап планировали делать графикой, в стиле манги, но Минхо, услышав просто черновой вариант мэшапа в виде хорового пения, потребовал выпустить это выступлением.
Для этого и сняли зал, где занимаются вокалисты консерватории — в помещении без окон очень хорошая акустика, да и выглядит оно опрятно. Они собрались в полукруг, в центре — особый микрофон для записи звука, а после по сигналу начали петь. И в общей сложности мэшап пришлось исполнить двенадцать раз. Ошиблись они трижды, в основном режиссер не был доволен выражением лиц или работой оператора.
Садясь после записи в машину, Дан открыл новостные странички — как Эйси и сказал, с утра вышли их извинения и сообщение об увольнении Хван Мунсу. Несмотря на все нехорошее, что их связывало в прошлой и этой жизни, Дан ничего из-за этого не почувствовал. Уволили и уволили. Наверное стоит порадоваться за парней.
Основной хейт публики обрушился не на руководство агентства, а на группу. И это — вина Эйси. Он обставил всю ситуацию так, чтобы выбелить себя, как владельца, спихнув вину на продюсера группы. Вот только при таком раскладе вышло, что парни из группы тоже знали о краже и почему-то молчали. Хотя Дан-то знал, почему они молчали — у них контракты, руководство требовало молчать.
Поэтому Дан уже сам созвонился с Сону, получил от него разрешение, чтобы ближе к вечеру выйти в эфир. Нужно намекнуть как минимум своим фанатам, что виноваты вовсе не парни из Breeze.
К стриму их двоих готовили чуть ли не всей командой стаффа. Они лишь один раз выходили в прямой эфир с группового аккаунта — на финальной неделе шоу, это было заданием. Но там они не говорили о важном, а выполняли задания стаффа, это были развлекательные игры.
Все разговорные эфиры Дан проводил сам, со своего аккаунта, потому что в большей степени они касались его личности. И делал это на английском. Сегодня же они решили, что проведут эфир вдвоем — он и Инсон. И вести его будут для корейских пользователей, на общем аккаунте группы.
Инсон аж разнервничался перед началом: его пугала необходимость осторожно говорить определенные вещи. Сказать заученно нельзя — зрители почувствуют обман, нужен живой диалог.
А сказать им нужно, что они лично, вдвоем, нисколько не обижаются на парней из группы, что писали эту песню для этой группы и даже считали, что это их откуп за то, что они ушли и оставили парней без трех мемберов. Проблема была в том, чтобы мягко намекнуть, что руководство знало о том, что Дан и Инсон пишут песни. Сделать это следовало так, чтобы напрямую никого не обвинить, но дать понять, что они сами сомневаются, что вычеркнул их имена из кредитов один только Мунсу.
Разумеется, это не перечеркнет всю волну хейта в сторону Виктора и Чхансу — некоторым только дай повод хейтить, их после уже не остановить. Но это должно сгладить недовольство поклонников самих Pop Heroes и Breeze — стравливать фандомы желания не было. Да, у Breeze поклонников меньше, но фандомные войны не слишком хорошо влияют на набор новых последователей.
Когда закончили стрим, Инсон поплелся следом за Даном в студию. Завалился на диван, с явным наслаждением вытянул ноги:
— Меня не покидает ощущение, что мы капец какая необычная группа.
Дан хихикнул:
— Ты только сейчас это понял?
— Нет, необычные не в плане удачного состава, это-то я быстро осознал. Я обо всем остальном. Мы еще не дебютировали, а вынуждены разбираться со скандалами. Какие-то контракты, реклама, шоу… всего так много и сразу.
— Ну да, обычно у айдолов есть какое-то время на раскачку — все это сваливается хотя бы к первому камбеку, а не на дебют.
— Не то, чтобы я против, — поспешно добавил Инсон. — Мне кажется, сейчас это даже больше в кайф, пока сил много и хочется работать, но… это удивительно.
Дан улыбнулся: со временем такие дебюты перестанут быть чем-то необычным и редким. В середине двадцатых дебютанты крупных агентств будут на старте получать внимания едва ли не больше, чем их предшественники в пиковые годы своей карьеры.
— Ты в общагу не собираешься что ли? — удивился Инсон.
Дан в это время включал оборудование, хотя был уже десятый час.
— Я сегодня вздремну здесь, а приду, возможно, под утро, — ответил Дан. — Не столько потому что буду работать, сколько потому что нужно поговорить с Тимати. И будет проще отсюда.
— Это насчет той мелодии в кантри-стиле? Она классная…
Дан с улыбкой кивнул:
— Не только, но из-за нее тоже. А ты иди, пока не стемнело, а то мамуля-Минсок ругаться будет.
— Он не мамуля, он какой-то армейский старшина: соблюдай порядок, доедай что наложено, почему серые носки в белое закинул? — ворчал Инсон, но с дивана встал. — Ладно, работай. Я тогда у тебя в кабинете посижу… говоришь, темой альбома будет дружба, путешествие и стремление к мечте? Хочу попробовать написать хип-хоп трек, потом сделаешь туда нормальную музыку?
— Конечно, — кивнул Дан.
Кабинет — это студия в общежитии. Дан все реже в ней бывал, а вот Инсон там часто торчал. Дан не лез — Инсону нужно время, когда он будет писать сам, а потом просто редактировать с кем-то. Чистое соавторство в музыке редкость, чаще соавторы — это редакторы друг друга. Ты пишешь песню, второй ее слушает и предлагает улучшить. Потом наоборот.
Инсон от входа помахал Дану ручкой и закрыл за собой дверь. А Дан приступил к проверке тех трех песен, которые собирается показать Тимати.
За выходные он закончил три песни, но с нуля писал только одну, «Dreamer». Это была очередная личная песня, основанная на переживаниях Дана, на его злости. Музыкальная дорожка с заметными гитарными рифами, а в тексте лирический герой говорит о том, что его мечта, его цель, слишком важна для него, чтобы останавливаться на пути к ней. И в припеве предупреждение — тебе лучше уйти у меня с дороги, иначе будет драка, я мечтатель, но я и боец. Песня получилась очень… стадионной. Она должна особенно хорошо звучать с большой сцены, когда фанаты будут срывать голос, подпевая. В плане вокальной сложности она была, пожалуй, одна из самых простых, что делал Дан. Но он и планировал немного снижать уровень сложности. По себе знал, что агрессивный вокал хорош для получаса прослушивания, потому эта яркая экспрессия утомляет. Другое дело, что в этой песне музыка не особо легкая… ну и ладно.
«Joint Trip» — это та песня, лирику к которой он начал писать по дороге с самолета, в кантри стиле. Она — одна из причин обращения к Тимати. Когда какой-то инструмент записан в программе, это ощущается. Для того, чтобы альбом был хорошо воспринят критиками, лучше инструментал записывать с музыкантами, а не создавать искусственно. В Person с этим не было проблем — даже есть своя студия с кабинками для записи разных инструментов. Разумеется, какая-то часть звука все равно остается собранная в программе, но гитару, фортепиано, народные инструменты, в одной песне из дебютного альбома была виолончель — все это без участия Дана записывали на студии Person, делая звуковую дорожку живой. С оплатой услуг музыкантов разбирались тоже без участия Дана. С «Joint Trip» в этом плане возможны проблемы. Как и хотел, Дан сделал ее в стиле кантри и, по законам жанра, основная мелодия — это звучание банджо. Дан, разумеется, записал его в программе, электронным звуком, но нужно теперь найти исполнителя для живого звука. И тут еще важна неопытность Дана — он не умеет играть на банджо и не уверен, что написанную им мелодию вообще реально сыграть, вдруг физически невозможно дергать струны именно так? Вроде таких сюрпризов быть не должно, но ему все равно нужна консультация профессионала. И найти специалиста по банджо в Южной Корее… та еще задачка. Нужна помощь Тимати и Columbia Records.
