Но было и ещё одно обстоятельство, которое мне удалось обнаружить в его записях.

Создание Представителей было совсем не таким простым, как я пытался представить это Правителю. Даже для Архитектора это была практически невыполнимая задача. Но Синий Дон сумел справиться с ней благодаря помощи одного очень талантливого человека.

И им был отец Лоры.

Они встретились, когда Дон, тогда молодой человек, столкнулся с одним из первых проявлений своей болезни. Один, без сопровождения, он шатался по Хавоку, не находя покоя, пока силы не покинули его, и он не очнулся в доме Руперта Сайфера, отца Лоры.

Как и говорила Лора, её отец был не просто сердобольным человеком, неспособным пройти мимо чужой беды, но и выдающимся Мастером с огромным потенциалом. Именно он изобрёл для Дона сложнейший Узор, позволивший ему осуществлять изменение тел, превращающий обыкновенных людей в Представителей.

Тот самый Узор, который я обнаружил в браслете Представителя.

Знал ли Руперт о том, на кого он работает? В записях Синего Дона не содержалось точного ответа, но я допускал, что он не имел ни малейшего представления о личности своего нанимателя. Он просто делал свою работу. И делал её хорошо!

Взамен он получил успешную карьеру и сильнейшего покровителя, позволившего ему заметно подняться. Так, именно он подарил ему редчайший фабригал. Да-да, тот самый фабригал, что позволил мне создать все мои Руны, был подарком Синего Дона! Уверен, что он до последнего не подозревал, к каким ужасным последствиям для него привёл этот подарок…

Но, пусть Руперт и принимал помощь, от многого он отказывался. Именно поэтому он продолжал держать крохотный магазинчик на Дне и жил в относительно скромном Доме в Мастеровом квартале. Его всё устраивало. Проблемы начались только после смерти Руперта, когда его наследницей стала Лора. Но и в этом случае Дон нашёл способ отдать ему долг, задействовав меня…

Это была долгая и интересная история, но сообщать обо всём Правителю я не собирался. В конце концов, это касалось Лоры. А всё, что так или иначе относилось к её жизни, приобретало для меня особый смысл…

Как и положено прирождённому политику, Правитель почувствовал, что эта часть истории для меня особенно чувствительна, и поспешил сменить тему. Тем более у него были и другие вопросы.

— Но вы можете поручиться, что тот человек, которого вы убили, был настоящим Синим Доном? — спросил меня Правитель. В сильных выражениях он обычно не стеснялся, и поэтому сказал так, как думал. — Что, если вы уничтожили всего лишь очередного Представителя, а Дон по-прежнему на свободе и вынашивает очередной план, угрожающий жителям Хавока и моей власти?

— Могу! — серьёзно кивнул я. — Долгие месяцы я упускал один очевидный факт, который всё время был у меня на виду. У Представителя не было Метки Дона. А вот у того человека, которого я обнаружил в резиденции, она была. Так что сомнений быть не может. Синий Дон мёртв. Окончательно и бесповоротно.

Правитель кивнул, принимая мой аргумент. Пусть он и не принадлежал к Кланам вне закона, он понимал, что такое Метка Дона, и знал, что её невозможно подделать. И поэтому больше вопросов он не задавал.

— Ну что же, Кастиан, теперь, когда я наконец-то всё узнал, предлагаю вам перейти к другим вопросам… — мягко завершил он первую часть нашего разговора. — И они определят вашу дальнейшую судьбу…

Его слова заставили меня насторожиться. Пока что Правитель стелил очень мягко. Всё проходило хорошо. Подозрительно хорошо…

Но в целом я был рад наконец-то покончить с формализмом. Честно говоря, мне давно уже не терпелось закончить допрос и перейти к более актуальным проблемам.

После гибели Синего Дона события развивались стремительно. В отсутствие Дона сопротивление Синих ослабело, и штурм был завершён в считанные минуты. К Шпилю прибыли дополнительные силы Корпуса, и штурмующие были вынуждены разойтись.

Разумеется, Корпус предпринял попутку арестовать всех членов Кланов разом, но потерпел фиаско. Что Кланы вне закона умели делать лучше всех — так это растворяться, сливаясь с толпой. Да и сами Стражи были измождены, так что о полноценном преследовании речи идти не могло…

Увы, но я в число счастливцев не попал. Я знал слишком много, больше всех, и был слишком важен, чтобы отпустить меня на все четыре стороны. Так что Стражи забрали меня в Крепость для выяснения обстоятельств.

Впрочем, в этот раз я чувствовал себя кем угодно, но только не пленником.

Шериф Леблан, используя своё неслабое влияние, сумел обеспечить мне лучшие условия из возможных, и ко мне отнеслись как к дорогому гостю. Все разговоры со Стражами проходили в вежливой дружеской атмосфере и скоро прекратились. Я рассказал им свою версию событий, и, кажется, официальные органы она полностью устроила.

Говоря откровенно, никто не копал глубоко по очень простой причине — атака Синего Дона, лишившись лидера и вдохновителя, оказалась совсем не такой страшной и опустошающей, какой выглядела сначала.

В основном потому, что Правителю удалось уцелеть.

И произошло это благодаря мне и Молли.

По плану Синего Дона, накачанный взрывной силой Даниэль должен был рвануть в непосредственной близости от Правителя. Заложенной в него мощи должно было хватить на то, чтобы глава Хавока умер на месте. Но из-за того, что я тянул время, заставив Представителя выложить весь свой план, а Молли сделала эту запись доступной обладателям ракушек всего Хавока, Стражи успели вовремя среагировать и вмешаться.

Не помогли даже игры Джулиуса с вероятностями! Впрочем, здесь снова была моя заслуга. Возможно, убей я его чуть позже, и у него всё бы получилось…

Стражи ворвались в зал заседаний и, сформировав живой щит, прикрыли Правителя. Даниэль умер сразу, унеся с собой жизни доброй части Совета Отцов, а также Стражей. Но главное — Правитель остался жив. Да, он был ранен, и достаточно серьёзно, но сохранил в своих руках власть. А после того, как я убил Синего Дона, бунтовать против него было просто некому. Всего за несколько дней Кланы вне закона понесли такие убытки, что были неспособны продолжать военные действия.

Совершенно внезапно в Хавоке наступил мир.

Во всяком случае, так казалось со стороны. Понеся серьёзные потери, город трансформировался и менялся. Нужно было только знать, куда смотреть.

Воспользовавшись ситуацией, я и оставшиеся в живых члены моей Семьи, геройски проявившие себя во время атаки на Шпиль, залегли на дно. Вся преступная деятельность была оставлена в прошлом. Всё, чем мы занимались, было совершенно легально.

Помимо этого, я и Леблан устанавливали неизвестные нам обстоятельства жизни Синего Дона. Это была тихая и спокойная работа, и я был рад тому, что наконец-то мог посвятить себя мирной деятельности.

Так прошло четыре месяца, а вчера ко мне явился официальный представитель Канцелярии Хавока, объявивший о том, что мне назначена встреча с самим Правителем.

И сейчас, гуляя по саду, я излагал ему всё, что мне удалось узнать.

До этого лично встречаться с Правителем мне не доводилось, и, надо отдать ему должное, я остался приятно впечатлён. Правитель оказался вдумчивым и прогрессивным мужчиной в самом расцвете сил. Да, власть досталась ему по наследству, но он получил достойное образование, был благороден, по-хорошему деловит, и, в целом, я был готов признать, что Хавок находится в достойных руках. Конечно, Правитель значительно пострадал от взрыва, его рука была на перевязи, а половину лица скрывал плотный слой лечебной мази. Но это нисколько ему не мешало.

— Но, прежде чем мы приступим к самому важному, я предлагаю расширить наше собрание и добавить третьего участника, — официальным тоном произнёс Правитель.

В то же мгновение откуда-то из глубин сада появился Леблан, уверенно шагающий к нам. Стоило ему приблизиться, как у столика образовалось третье кресло, в которое он не упустил возможности опуститься.