И девушка снова засмеялась, подняв лицо и руки к небу и кружась на месте. Однако друзья не разделяли ее чувств. Они продолжали молча буравить ее подозрительными взглядами. Рита остановилась и с осуждением посмотрела на них.

— Ну что вы глядите на меня, как на сумасшедшую? Я же говорю — все нормально! Могли бы и порадоваться за подругу.

— Мы-то, конечно, очень за тебя рады, — отозвалась Вика, — но больно уж странно ты себя ведешь.

— А что тут странного? — удивилась Рита. — Я избавилась от своих цепей и радуюсь этому.

— Еще пару часов назад ты была в черной депрессии только от того, что у Артура появилась подруга, а теперь, когда стало ясно, что между ними что-то есть, ты вдруг цветешь и пахнешь. Это ли не странно?

— Я депрессовала вовсе не из-за появления Сонечки, — возразила девушка, — а от неопределенности. Это ведь самое ужасное — когда не знаешь, чего тебе ждать. Теперь же все стало понятно, вот я и ожила. И вообще, хватит уже об Артуре и его хваленой Сонечке. Давайте лучше веселиться! Ведь сегодня же праздник! Пойдемте в клуб!

Друзья многозначительно посмотрели друг на друга. Никому из них не нравилось нездоровое возбуждение Риты, ее необъяснимая веселость. Они не поверили ни одному ее исполненному бодрости слову. Одно они решили для себя сразу: ни в коем случае нельзя сегодня оставлять подругу одну. Да и клуб явно не то место, куда стоит приводить девушку, которая пытается за показным жизнелюбием спрятать боль и отчаяние, поселившиеся в ее душе.

— Да ну его, этот клуб! — махнула рукой Лиля. — Я уже и так сегодня набегалась да наплясалась на морозе, аж ноги болят. И промерзла до мозга костей. Пойдемте лучше ко мне. Папа нам не помешает, он сегодня в ночную смену. Посидим, поболтаем, чайку горяченького попьем…

— Отличная мысль! — воскликнула Рита. — Только чай предлагаю заменить пивом. В конце концов, мы же собирались отметить начало каникул, а чай для этого — не самый подходящий напиток.

Так они и сделали. Купили пива и пошли к Лильке. Неугомонная Рита затеяла танцы, громко включив музыку, потом они пели караоке, играли в фанты, снова танцевали… Когда пиво кончилось, Маргарита потребовала еще. Нековбой пытался ее образумить, но девушка с непреклонным видом заявила, что если он не пойдет за добавкой, тогда она пойдет сама и вряд ли вернется. Что оставалось делать бедному парню? Он видел, как отчаянно Рита изображает веселье, но ее жалкие попытки выглядеть счастливой лишь вызывали у него грусть. Но ни он, ни Лиля с Викой не подавали вида, что замечают напряженность, в какой их подруга выдавливает из себя радостный смех, как будто принимали все это за чистую монету. Друзья вели себя так, как, наверное, ведут себя родственники безнадежно больного, выполняя все его капризы и безропотно снося все причуды умирающего. Так что Васильку волей-неволей пришлось идти за пивом. Он-то хорошо знал свою взбалмошную подругу. С нее станется купить себе пива самой, напиться где-нибудь на улице, в том же парке, например, и непременно найти себе неприятностей на то самое место.

Рита хлестала пиво как заправский алкоголик, даже не чувствуя его вкуса. Хотелось забыться, напиться до такого состояния, чтобы ее поддельное веселье превратилось в настоящее, но ничего не получалось. Правду говорят — спиртное только все усугубляет. Если тебе радостно, то от алкоголя станет еще веселее, а вот если наоборот, то хоть волком вой.

Девушка устало прикрыла глаза. И тут же увидела слившихся в поцелуе Артура и Сонечку. Рита быстро открыла глаза и печально подумала — когда же она сможет вспоминать об этом без чувства, будто ее режут на мелкие кусочки?

Солнечный лучик попал прямо в левый глаз, заставив спящую девушку недовольно поморщиться. Она вяло отмахнулась рукой, словно отгоняя назойливую муху, но лучик, конечно же, никуда не делся, продолжая светить в зажмуренный глаз так ярко, что Рите стало неприятно. Она повернулась на другой бок, цепляясь за ускользающий сон, но это не помогло. Тогда девушка натянула одеяло по самые уши и сунула голову под подушку. Безнадежно. Сон окончательно пропал, изгнанный веселым лучиком солнца, знаменовавшим наступление нового дня.

Рите совсем не хотелось вылезать из-под одеяла, и она бездумно лежала, не снимая подушки с головы. Рядом послышались шаги, но девушка никак не отреагировала, только сильнее сжалась в комочек, подтянув ноги к груди. В голове, где-то посередине лба, начинала медленно зарождаться боль. Во рту было сухо, как в пустыне. Казалось, что ее язык вываляли в песке, а потом затолкали обратно, нисколько не озаботившись тем, чтобы хотя бы отряхнуть его.

"Надо вставать, — вяло подумала Рита. — Пока я не умерла от обезвоживания". Но прежде чем она успела осуществить свое намерение, чья-то рука бесцеремонно стянула с ее головы одеяло.

— Вставай, соня! — весело сказал ей знакомый голос. — Вот, держи. Думаю, тебе это понадобится.

В руки ей сунули холодный запотевший стакан с водой. Манна небесная! Рита осушила его одним глотком и только после этого ощутила странный привкус.

— Что это? — осипшим голосом спросила она.

— Это "Алка-Зельтцер". Первеющее средство против похмелья. По собственному опыту знаю.

Девушка спустила ноги с кровати и потерла лоб, наливающийся тяжелой болью. Потом она тряхнула головой, пытаясь прочистить мозги от тумана, заполонившего их, и подняла на Артура мутные глаза.

— А что ты делаешь в моей комнате? — осведомилась она.

— Вообще-то, это моя комната, — радостно сообщил ей парень. — Ну, во всяком случае, пока Димка не вернется.

Рита обвела комнату неверящим взглядом. Действительно, она находилась не у себя. Она сидела на кровати Артура, одетая только в белье и его же рубашку!

Девушка тихо запаниковала, прижимая к груди одеяло. Как она здесь очутилась? И что здесь произошло? И почему это у ее неверного возлюбленного такой довольный вид? Точь-в-точь как у кота, добравшегося до сметаны.

— А родители где? — пискнула Рита, похолодев от ужаса.

— Здрасте! — всплеснул руками Артур. — Малыш, ты что, совсем во времени потерялась? Они же еще вчера уехали к подруге на день рождения и сказали, что, скорее всего, останутся там на ночь. Так что мы здесь вдвоем — только ты и я.

Последние слова он произнес вкрадчивым, бархатным голосом, заставившим девушку сжаться еще сильнее.

Артур сидел в своем любимом кресле у стола, поставив локти на подлокотники и опустив подбородок на сплетенные пальцы. Он смотрел на Риту проницательным, испытующим взглядом, так, что девушке стало не по себе. И все же она не могла оторвать от него глаз. Он был таким… совершенным. Рита давно заметила, что Артур даже дома одевается так, словно собрался, как минимум, в театр. В основном это были рубашка и брюки, реже — джинсы и футболка. Впрочем, он выглядел прекрасно в любом виде. Одень его в лохмотья — и он все равно будет поражать взгляд сиянием своей красоты.

Девушка внезапно заметила на подлокотнике кресла, как раз под рукой Артура, свою блузку. Колготки обнаружились на полу, а юбка висела аж на шкафу, зацепившись за дверцу широким ремнем. Проследив за взглядом изумленной Риты, парень понимающе усмехнулся.

— О да, Ритуля, — сказал он, подмигивая. — Ты очень темпераментная девушка.

— Что? В каком это смысле? Что… что было вчера ночью? — залепетала потрясенная его двусмысленными словами Рита.

Артур вдруг сильно оттолкнулся ногами и подъехал почти вплотную к ней. Его большие глаза были всего в нескольких сантиметрах от ее лица, девушка тонула в них и не хотела, чтобы ее спасали.

— Как, малыш? — удивленно и несколько расстроено спросил он. — Неужели ты ничего не помнишь? А я так старался сделать эту ночь незабываемой для тебя…

Артур протянул к ней руку и коснулся пальцем ямочки между ключицами, провел им по ее горлу, заставив тем самым Риту вытянуть шею, как кошку, которую ласкает ее хозяин. Затем — медленно-медленно — по подбородку.