— Рита…

— Что?

— Выходи за меня замуж!

Артур стоял на балконе, небрежно облокотившись на перила, и задумчиво смотрел в темное безоблачное небо. Квартирка, которую он снимал, располагалась на самой окраине, она была совсем крошечной, но уютной. С балкона открывался великолепный вид на город, который сейчас весь блестел и переливался, словно огромная драгоценность.

Парень улыбнулся своим мыслям и поднял вверх бокал с шампанским, салютуя чьем-то незримому образу.

— С днем рождения, малыш, — произнес он и поднес бокал к губам. Шампанское отдавало горечью. Той самой горечью, что переполняла его сердце.

Кто же знал, что эта девчонка с отчаянными глазами заполнит все его мысли? Кто подозревал, что она со своей упрямой любовью разрушит все препятствия, которые он возводил на ее пути? И кто мог предугадать, насколько печально все это кончится?

Этот день Артур запомнит если и не на всю жизнь, то надолго, это уж точно. Сначала — безумный порыв, заставивший его потерять голову, затем сладостные мгновения, когда он поддался нахлынувшим чувствам, и странное ощущение, как озарение — Рита значит для него гораздо больше, чем он мог себе представить. И, как достойный финал этого сумасшедшего дня, — приход Веры с отцом и ошеломительная новость, заставшая его врасплох.

Эх, Верка, Вера, Гвиневера… Так он прозвал свою подругу, прочитав книгу о легенде Круглого Стола. Королева Гвиневера, жена Короля Артура Английского. Ей очень понравилось это прозвище, и он увенчал ее короной из ромашек, признав своей Королевой. Как давно это было…

Мысли Артура снова вернулись в тот роковой день. Опять и опять, вспоминая его, парень спрашивал себя, мог ли он поступить иначе. И каждый раз понимал — мог. Но не поступил. И винить в этом следовало только себя самого.

Когда Игорь Петрович спросил его, возьмет ли он на себя ответственность за его дочь и еще неродившегося малыша, Артур посмотрел в глаза Веры и сразу же все понял. Они с самого детства научились понимать друг друга без слов. Но, несмотря ни на что, он все же согласился. Не мог он не согласиться. И его подруга прекрасно об этом знала.

— Ну, и что это только что было? — спросил ее Артур, как только они скрылись от любопытных глаз и ушей в его комнате. — Во что ты опять меня втянула?

— Ты сердишься на меня? — тихо спросила девушка.

— Пока еще не понял, — усмехнувшись, ответил он. — Слишком уж все неожиданно. Я ведь и понятия не имел, что стал отцом.

— Не надо, не издевайся надо мной, — попросила Вера, краснея. — Ты ведь прекрасно знаешь, что это не твой ребенок…

— Конечно, знаю. Разве только ты забеременела от меня воздушно-капельным путем. Года три назад.

— Почему же ты не выдал меня? Почему не рассказал отцу?

— Потому что я верю — если ты сказала своим, что это мой ребенок, значит, у тебя были на то веские основания. Хотелось бы только знать — какие?

Вера посмотрела на него, открыла рот, чтобы что-то сказать, и… разрыдалась. Растерянный Артур подошел к ней и обнял. За все годы их знакомства он всего второй раз видел свою подругу плачущей. И теперь чувствовал себя последней скотиной, заставившей рыдать беременную женщину.

— Ну-ну, тише, Вера, не плачь, — успокаивающе бормотал он. — Все хорошо. Я с тобой, я не брошу тебя. Ну же, перестань.

Успокаивая безутешную подругу, парень ощутил на себе чей-то взгляд и обернулся. Через неплотно прикрытую дверь на него смотрела Рита, и глаза ее были глазами смертельно раненой птицы. Что он мог сказать ей? Как объяснить? И Артур отвернулся. В голове всплыли строчки из попсовой песенки, слышанной им недавно по радио: "С двух сторон они держат мои руки, утекая сквозь, как вода. Что ни выбери — и здесь, и там разлука. Вольный, а деться некуда…"

Вера наконец-то успокоилась, и парень усадил ее на кресло. Сам он опустился на кровать и сказал:

— Так, давай по порядку. Что с тобой случилось? Где ты пропадала все это время? Почему не подавала о себе вестей?

Девушка вытерла влажные глаза, прерывисто вздохнула и начала отвечать на его вопросы:

— Помнишь, почти перед самым твоим отъездом сюда, когда ты поехал поступать, я поссорилась с отцом?

— Помню. Ты тогда решила переехать к матери.

— Вот именно. Я и переехала. Перевелась в тамошний университет и осталась жить с мамой. Так что никуда я не пропадала.

— Но ты и раньше переезжала туда-сюда, — возразил Артур. — По-моему, ты только этим и занималась после развода твоих родителей. При этом ты никогда не теряла связи со мной. А тут — как в воду канула! Я тысячу раз звонил тебе на сотовый, но так и не дождался ответа. От твоей матери же только и можно было добиться, что с тобой все в порядке. И никаких подробностей.

— Это на нее похоже, — слабо улыбнулась Вера. — На самом деле ничего страшного не произошло. Сам понимаешь — учеба, новые знакомые, то, сё… Вздохнуть-то некогда, не то что позвонить. К тому же ты же меня знаешь: сотовый я постоянно где-нибудь оставляю, потому и не отвечаю на звонки, а перезвонить тоже не всегда получается — то баланса нет, то телефон разрядится, то просто-напросто забываешь.

— Ну да, — иронически сказал Артур. — Три года ты никак не могла мне хотя бы позвонить, а потом забеременела от своего друга, он тебя бросил, и ты решила, что лучшего кандидата на роль отца твоего ребенка, чем я, тебе не найти. Так, что ли?

— Что-то вроде того, — пряча глаза, прошептала девушка.

— Все ты врешь! Леонова, я же знаю тебя, как облупленную. Ты явно чего-то недоговариваешь. Если ты хочешь, чтобы я тебе помог, ты должна мне довериться. Так что давай начистоту.

Вера на мгновение прикрыла глаза и обреченно вздохнула, сдаваясь. Плечи ее поникли.

— Я подозревала, что мне не удастся тебя одурачить. Ты действительно слишком хорошо меня знаешь. Но в этой моей истории есть доля истины. Первое время мне и правда было некогда. В университете, в который я перевелась, немного другая программа, и оказалось, что я сильно отстаю. Пришлось наверстывать. Это было тяжело, и я с головой ушла в учебу. Потом, когда я догнала своих сокурсников, стало легче, я смогла немного передохнуть и оглядеться. Так началась моя студенческая жизнь…

Девушка долго рассказывала другу о своей жизни в те три года, что они не виделись. Артур молча слушала подругу, и на его каменном лице не отражалось никаких эмоций, так что Вера не знала, что он чувствовал и чувствовал ли что-нибудь вообще.

Более-менее управившись с учебой, девушка с радостью окунулась в мир новых знакомств и увлечений. Она познакомилась с одной студенткой, Настей, и они стали близкими, едва ли не лучшими подругами. Вере казалось, что она понимает и поддерживает ее по всем. В скором времени как-то так повелось, что после занятий подруги частенько заваливались к Насте и до поздней ночи болтали о своем, попивая вино или пиво. Однажды подруга сказала Вере, что поссорилась с родителями, и предложила ей снимать квартиру на двоих. Та с радостью согласилась — она не хотела больше жить с матерью, которая портила ей жизнь своими вечными нравоучениями. Через пару дней девчонки съехались и устроили новоселье.

С этого дня и началось веселье. У Насти оказалось великое множество друзей, и все они приходили в гости к гостеприимным девушкам. И всегда — со спиртным. Вера, до этого жившая со строгими родителями, которые всегда держали дочь в узде, теперь словно сорвалась со всех катушек и понеслась во все тяжкие, отрываясь по полной. Она закружилась в вихре летящих дней, которые проносились в хмельном угаре. Сначала это казалось ей веселым и даже забавным, но не успела она опомниться, как это стало потребностью, плохой привычкой. Она стала все чаще пропускать занятия, предпочитая тусоваться со своими новыми "друзьями". Ночные клубы, бары, дискотеки… Вера — отличница и золотая медалистка — скатилась до троек, у нее появились "хвосты", но ей было плевать. Та Вера, что была раньше, перестала существовать. Теперь ее называли Динамит — королева вечеринок. Так, как зажигала она, больше не умел никто. Парни дрались за право потанцевать с ней или угостить коктейлем. Счастливчик же, с которым она проводила ночь, гордился этим так, будто достал саму луну с неба.