- Может ты и прав. Не стану спорить. Отцу, наверное, виднее было, а я не силён в вопросах веры. Вот ты и растолкуй мне – в чем же ценность новой веры для каганской власти. Какие у неё преимущества перед старыми Богами?

- Всё очень просто и очевидно, сын мой, - терпеливо объяснял волхв, - Отец твой мудр и дальновиден был. Он всё наперёд понимал. Ваши старые Боги чему народ учили? Равенству! Выходит, что Государь и холоп – равные, как братья?! А все ничтожные смертные – есть дети и внуки Богов? Такое никуда не годится.

- А что в том плохого. Родители ведь заботятся о своих детях. Так и Боги пекутся о всех нас.

- Глупости всё это, - воскликнул Исидор, - И притом вредные для государства!

- Так в чём вред то сей? Растолкуй.

- Подумай сам, государь, - наставлял Верховный волхв, - Ежели все равны друг другу, то зачем же тогда кому-то кланяться и подчиняться? Но Государю не равные братья нужны, каждый со своим мнением, а верные слуги, исполняющие его повеления без рассуждений. Не так ли?

- Пожалуй, что так, - согласился князь.

- Не может быть равенства в государстве! Государь должен быть над всеми в явном мире, а Святой Дух в мире ином. И тебе и нам нужны не те, кто будет нам ровней, а те, кто будут нашими слугами и рабами смиренными! Вот этой то покорности и смирению перед властью, что земной, что духовной, и учит наша вера. В этом и есть её польза для государя.

- Ты прав, владыка, - кивнул Севолод, - Коли так, то эта вера действительно полезна для нашей власти.

- Вот и я о том же, государь. Вопрос веры очень важен!

Но «сильным» мира сего было пока не до того. Предстояла жестокая борьба за ВЛАСТЬ и освободившийся престол. Сам Велимир, вольно или невольно, своим духовным завещанием, попиравшим вековые традиции наследования, спровоцировал её. Севолод прекрасно понимал, что он пока лишь формальный правитель. Пока живы и сильны его братья, а особенно Яррила, ему не сидеть спокойно на столичном престоле. Полученную власть ещё надо будет отстоять в борьбе.

Время было слишком дорого. Нужно было действовать и быстро. Севолод и стольные бояре развили кипучую деятельность. В короткий срок подготовили грамоты и снарядили гонцов во все концы огромной державы, ко всем удельным князьям, всем советам племён и старшинам родов с требованием признать власть нового Великого Кагана. Кроме того, для верности, нужны были союзники извне. И потому срочно отбыл на переговоры с полавским королём магистр западного культа Рейдеберн. Со всех земель в Святоград созывались войска. Новый Великий Каган ни с кем не желал делиться властью и серьёзно готовился к борьбе.

Севолод и его ближнее окружение с нетерпением ждали вестей прежде всего с далёкой Альтмы от молодого бресславского князя Бурислава, стоявшего, ещё по воле Велимира, во главе всей святоградской рати. Кто он теперь? Друг или враг? Ответ на этот вопрос решал многое. Если друг – хорошо. А если враг….. Он же был ближе всех к столице, у него отцова завещательная грамота на Верховную власть и под рукой сильнейшее во всей Склавинии войско, под командой преданного Добрыни, готового выполнить волю почившего правителя.

Пойдёт Бурислав на столицу – никто не остановит. И что тогда? Останется только бежать в полавские земли, под защиту своего тестя. Не было у Севолода полной уверенности в успехе посольства Путшы. Но и это ещё не всё! Не известно было каких вестей ждать от других братьев из Стар-града, Тартарии, Вручая и прочих земель? Потому и нервничал Великий Каган. Было ему над чем задуматься, отчего потерять покой и сон. Севолод плохо спал, мысли одолевали. Вот и этой ночью он никак не мог уснуть и бродил по отцовскому сеннику, словно домовой.

Князь быстро шёл по бесконечным тёмным переходам и коридорам. Служивый ратник еле поспевал за ним. Отдуваясь и бряцая оружием, он нес над головой большую сальную свечу, чтоб хоть как-то осветить путь своему господину. Наконец, Севолод буквально вбежал в большие сени – просторное помещение, расположенное сразу за массивными входными дверями дворца.

В сенях, тускло освещённых двумя большими лампадами, в этот час было тихо и безлюдно. Князя приветствовали земным поклоном несколько человек в запылённой и пропахшей конским потом дорожной одежде. Это был сам боярин Путша и сопровождавшие его мужи.

Не отвечая на приветствия, Святополк кинулся к боярину и схватил его за плечи:

- Ну, Путша, сказывай, не томи, каковы вести привёз – добрые, аль худые? – воскликнул он.

Давно не приходилось степенному боярину видеть в столь великом смятении всегда гордого и заносчивого Севолода, считавшего себя выше других. От неожиданности Путша даже слегка запнулся, но быстро взял себя в руки и отвечал чинно, с поклоном:

- Добрые, государь! Одни токмо добрые вести.

- Слава всем Богам! – облегчённо вздохнул Севолод, - А то мы уж тут всякого передумали, пока вас дожидались. Ну каково всё прошло? Как там Бурислав?

- Брат твой здоров, тебе кланяется, - начал рассказ Путша, - Наперёд всего, велел нам передать тебе, что порядок старинный он чтит и традиции столонаследия не нарушит, несмотря на отцову грамоту. Готов признать тебя Великим Каганом «отца вместо» и служить тебе верно, как отцу своему служил. Вскорости сам в Святоград приедет клятву верности тебе принести.

- Радостно нам сие слышать! – крупное лицо князя расплылось в довольной улыбке, - Знать не ошиблись мы в брате нашем. Да и в тебе, боярин, тоже не ошиблись. Сослужил ты мне службу добрую, век не забуду услуги сей.

- Я твой верный слуга, государь, - поклонился Путша, еле сдерживая торжествующую улыбку. Теперь дела его пойдут в гору при дворе нового властелина Склавинии, о чём он раньше, при князе Велимире, не смел и мечтать, несмотря даже на своё дальнее родство с ним.

- А что с моими повелениями дружине и ополчению? – поинтересовался Святополк.

- Все, как ты приказал, государь. Ополчение распустят по домам, а дружина возвращается в Святоград, под твою руку. Князь Бурислав едет вслед.

- Добро, - удовлетворённо кивнул Севолод, - А где же Горясер?

- В изорскую землю отправился к другому твоему брату – Григору, - отвечал Путша, - Решили мы разделиться, чтоб вести добрые с Альтмы быстрее до тебя донести.

- Правильно решили, - одобрил Каган, - В Горясере я уверен. Он всё сделает, как надо.

- Дозволишь ли, государь, теперь на свой двор вернуться?

- Успеешь ещё. Пойдём, боярин пока выпьем по кубку ролланского вина за наш успех, а потом домой направишься. Да и мне в ложницу пора, поздно ужо, княгиня небось заждалась. Завтра обо всем подробнее потолкуем.

Севолод обернулся к караульным:

- Как только боярин Горясер объявится – сей же час ко мне! Пошли, боярин.

Опять замелькали длинные тёмные переходы и коридоры огромного сенника. Впереди снова маячила одинокая свеча в руке переднего ратника, тускло освещавшая путь в темноте. Сзади, почти не различимые во мраке, тяжело топали сапогами ещё два княжеских дружинника.

Неожиданно из-за очередного тёмного поворота выскочила неясная тень. Не успел, шедший впереди стражник что-либо сообразить, как был сшиблен с ног. Свеча покатилась по полу и угасла. Боярин Путша в ужасе прижался к стене, а нападавший бросился на князя. В полумраке тускло блеснуло лезвие кинжала.

** * * *

Часть 2.

Кольчуга выдержала удар. Князь пошатнулся, но устоял на ногах. Повторного удара он не дал нанести нападавшему. Перехватив его руку, он с силой оттолкну убийцу от себя. Тот отскочил назад, а Севолод обнажил свой кинжал:

- Стража, ко мне! – закричал он, - Схватить этого негодяя!

Два ратника с мечами в руках встали рядом со своим князем. Третий, торопливо вскочивший на ноги, разжигал погасшую свечу. Фактор неожиданности был потерян. Оценив ситуацию, нападавший опрометью бросился по коридору к лестницам, ведущим на первый этаж.