- Давай присядем, княже. Чую разговор будет долгим.

Княжеские воеводы переглянулись между собой, дивясь такой свободе, которую вдруг взял себе боярин, обращаясь к князю, наследнику самого Великого Кагана. Седой воевода Добрыня, ходивший в походы ещё с его дедом князем Судиславом, нахмурился и сделал было шаг вперёд, но молодой князь слегка придержал его за руку.

- Ну, что ж, боярин, в ногах правды нет. Присядем. Сказывай, не томи. Мы готовы тебе внимать. А после трапезничать станем.

Путша выждал пока все расселись на лавках вокруг стола и с важным видом открыл суму. Достал свиток пергамента, не спеша расшнуровал и развернул его.

- Прости, княже и вы честные воеводы, что весть принёс скорбную. Светлый государь наш, Великий Каган Святоградский Велимир 1 Судиславович скончался восемнадцатого дня месяца липеца шестнадцать тысяч семьсот двадцать первого года от сотворения мира, - важно сообщил боярин и протянул с поклоном грамоту князю, - Тут всё сказано подробно. Прочти, княже.

Путша сделал длинную паузу, чтобы посмотреть на реакцию князя. По рядам воевод, столпившихся в шатре, пронеслось волнение и удивлённые возгласы. Все переглядывались. Бурислав, словно молнией, поражённый внезапной вестью, слегка побледнел и застыл за столом, не обращая никакого внимания на протянутую ему грамоту. Прошло несколько секунд прежде чем молодой князь осознал услышанное и медленно поднялся из-за стола:

- Свершилось-таки? Быть того не может! Истинно ли сие? – обратился он к смиренно стоявшему боярину.

- Во истину – свершилось! – отвечал тот скорбно, не поднимая глаз, - Прими грамоту, княже.

Словно не замечая всех присутствующих, Бурислав обошёл стол и встал перед походной иконой на опорном столбе шатра. Казалось, в этот миг весь мир для него перестал существовать.

- Да как же так, о Великий Светлый Дух, - проговорил он, наконец, и на глазах у него заблестели невольные слёзы, - Ужель напрасно мы молились во спасение отца нашего? За что наказываешь нас так сурово? За что осиротил нас, грешных? Как же мы теперь без него, без господина нашего?

Ответа не последовало. Бурислав молча опустился на колени перед образами и стал истово молиться. Вслед за ним и все присутствующие тоже встали и поклонились походной иконе Светлого Духа, поминая умершего правителя. Лишь Добрыня вновь недовольно нахмурился, глядя на преклонившего колени князя.

Пауза затянулась, но никто не смел мешать Буриславу переживать своё личное горе. Все знали, что молодой князь был очень привязан к престарелому отцу и как мог заботился о нём, пока тот хворал. Бурислав молился долго и исступлённо. Все ждали. Наконец он поднялся. Путша снова с поклоном протянул ему свиток пергамента. Лицо князя выражало глубокую печаль:

- Ну что ж, на всё воля Светлого Духа. Вот и свершилось его повеленье, - проговорил князь скорбно, принимая грамоту из рук Путши, - Нам, грешным, не гоже роптать на его волю. Теперь придётся заново учиться жить без нашего господина.

- Ты – теперь наш господин, княже! – выступив вперёд, твёрдо сказал Добрыня, под одобрительные кивки и возгласы воевод, - Отец той отошёл, знать пришел его срок предстать перед Светлым Духом! Теперь на всё - твоя воля. Да здравствует на долгие годы Великий Каган Святограда Бурислав Велимирович!

- Слава! Слава Великому Кагану! – подхватили князья и воеводы.

Только боярин Путша и его спутники многозначительно промолчали, оставаясь безучастными свидетелями торжества окружающих.

Бурислав скромно не ответил на приветствие. Он, молча развернув свиток, долго изучал грамоту. Грозен и жесток был святоградский Каган Велимир. Многим досталось от него при жизни – кому справедливо, а кому и нет. Многие теперь возрадовались после его смерти. Но только не Буреслав. Он любил и уважал престарелого отца. Как и его брат Григор, всегда был почтителен к отцовской воле, не в пример другим братьям, тяготившимся жёсткой родительской властью.

Не удивительно, что между отцом и сыном в последние годы установились очень близкие отношения. Может ещё и поэтому, именно любимого и послушного Бурислава Великий Каган назначил своим приемником в обход старших сыновей. А может и в пику им! Кто знает? Велимир всегда высказывал недовольство строптивостью старших сыновей.

Наконец, молодой князь закончил чтение, в глазах его по-прежнему стояла печаль. Казалось, что мысли его блуждают где-то далеко. Он обвел взглядом воевод, словно ища какой-то поддержки от них.

- Крепись, государь, - поддержал его Добрыня, - Отец твой ушёл в лучший мир, не след нам об том кручиниться. Никого сия участь не минует, каждого в своё время. Теперь же на тебя вся надежда. Теперь ты наш господин, ибо так хотел твой отец. Помни об том. Пусть воля твоя будет крепка.

Эти горячо сказанные слова преданного воеводы немного приободрили князя. Он понимал, что несмотря на искреннее горе, ему нужно вернуться к исполнению своих прямых обязанностей, как и положено главному воеводе. От него зависели жизни тысяч людей. А враг рядом. Не время было для скорби и траура.

- На всё воля нашего Светлого Духа, - повторил он, - Написано всё верно. Великий Каган сильно хворал. Все мы готовы были к тому, что это может случиться. Да, всё одно, печально. Но отче мой теперь в лучшем мире, это ты верно молвил, Добрыня. Так что грех роптать. После отслужим поминальный молебен, - князь повернулся к Путше, - А теперь, боярин, сказывай не отдавал ли наш государь каких поручений мне, аль войску. Что с турликингами будем делать?

- Увы, княже, не успел Велимир Судиславович отдать для тебя никаких распоряжений относительно войска и степняков. Да и не до них теперь будет. Показали им нашу рать великую, вот они и убегли за Альтму, авось не скоро сунутся. Привез я тебе, княже, другой приказ. Он важнее всего будет.

- Приказ?! Нашему государю? – удивлённо переспросил кто-то из воевод, - Это от кого же? Уж не от самого ли Светлого Духа?

- Нет. От нового Великого Кагана Святограда.

* * * * *

Часть 2.

- Нового Великого Кагана Святограда!? – воскликнул Добрыня, вскакивая с лавки – Ну и дела? Это ещё кто ж таков будет?

- Да. Нового Кагана склавинского, - повторил важно Путша, - Как только отошёл наш светлый государь, так сразу же совет лучших да ближних его людей порешил, согласно древнего обычая, объявить Севолода Велимировича, старшего в роду сына, новым Великим Каганом и повелителем Святограда вместо своего отца. Так исстари повелось. Вот и грамота. Прочти, княже.

Путша с почтением передал Буриславу второй пергаментный свиток. Молодой князь развернул его и быстро пробежал глазами неровные письмена, явно написанные в спешке. Затем снова аккуратно свернул его и положил его на стол.

- Всё верно. Брат мой пишет, что принял престол отца нашего по праву старшинства и зовёт меня жить с ним в братской любви и союзе. Обещает прибавить к данному мне отцом уделу ещё земель и угодий. Да привилегий разных назначить. Только чтоб первенство его не оспаривал и про отцово завещание забыл, каково несправедливо писано в нарушение старинных обычаев.

Все присутствующие удивлённо переглянулись. По шатру пробежал приглушённый ропот. Воеводы заволновались. Весть и в правду была довольно неожиданной. Все знали о завещании Велимира. Чего уж там греха таить, большинство уже видело Бурислава Великим Каганом.

Некоторые уже даже начали плести разные интриги, да прикидывать как бы получше приглянуться новому повелителю. Соперничали и искали его милости. А тут – такое!

- Дык, как же это так сталось? – вновь повысил голос Добрыня, - Аль последняя воля Великого Кагана Велимира теперь пустой звук? Ведь нарёк он своим преемником князя Бурислава! И грамоту повелел составить. Ужель то не ведомо его «лучшим да ближним людям»? А коли запамятовали они, то грамоту эту можно и заново прочесть для освежения памяти. Тут она хранится целёхонькой. Вы же сами её и писали. Не так ли, боярин? Аль запамятовал уже?