- Что ещё?

- Что бы там ни было, заклинаю тебя, не предпринимай суровых мер, прежде чем сам лично во всём доподлинно не разберёшься.

- Именно так я и намерен поступить.

- Никого не слушай, кроме своего сердца. А уж если кого и наказывать, то только при полной уверенности. Хватит с нас отцовой жестокости. Не проливай братской крови понапрасну.

- Это я могу тебе обещать, Радослава. Для того и иду сам во Вручай, чтобы лично во всём разобраться. Ну а потом, возможно и твоим любезным Яррилой займусь. Побереги свои слёзы и красноречие для него.

- Поживём – увидим, - улыбнулась княжна, - Благодарю тебя, Великий Каган, за слово твоё крепкое. Верю тебе и ни о чём более просить не смею.

- Ступай, займись лучше с сёстрами рукоделием, а у меня дел ещё невпроворот.

* * * **

ГЛАВА 15.

Часть 1.

- Не гоже нам оставлять тут тебя одного, государь, - нахмурился степенный воевода Олексич, принявший командование вместо Добрыни, - Тяжело у меня на сердце. Кабы не случилась беда.

- Не узнаю тебя, Олексич, - рассмеялся князь Буреслав, - Охаешь, как старая сенная баба. И хватит величать меня государем. Не хочу прогневить нового Кагана своим непочтением.

- Прости, светлый княже, - поклонился воевода, - Просто о тебе пекусь. Мы с Добрыней матушке твоей обещали позаботиться о вас с Григором. В любой сече сберечь.

- Так ведь нет сейчас никакой сечи и врагов вокруг нет, - рассмеялся молодой князь, - Нечего беспокоится.

- Врагов, княже, завсегда и в мирное время вокруг хватает.

- Вокруг границ – да. Но не на нашей же земле! Мне теперь вот, что послов брата своего что ли страшиться прикажешь? Мы с Яррилой с детства всегда дружны были. Даром, что от разных матерей, но отец то у нас один и крови мы, стало быть одной.

- Врагов везде хватает, княже. Дозволь мне с тобой остаться для моего спокойствия. Добрыня вот, так бы и поступил.

При упоминании имени Добрыни, Буреслав сразу помрачнел. Столь неожиданная кончина старого воеводы сильно опечалила князя. С самого раннего детства Добрыня всегда был рядом. Обучал, наставлял, советовал. И вот теперь его не стало. Молодой князь никак не мог понять причин, побудивших славного воина решиться на такое. Это было совершенно не в его духе. Тело его теперь везли в обозе для захоронения с почестями в Святограде.

- Прости, княже, что напомнил, - виновато опустил глаза Олексич.

- Ну, что ты, воевода. Уже ничего не изменить и твоей вину в том нет. А Добрыня теперь в лучшем мире.

- Дозволь же подле тебя остаться, - повторил просьбу Олексич.

- А войско кто в столицу поведёт? Окромя тебя больше некому доверить. Я здесь пока задержусь, Добрыни, уже нет с нами, а если ещё и тебя не будет – кто командовать станет? Брат мой останется вельми как недоволен. Отправляйтесь. Обо мне не беспокойся. Дождусь послов Яррилы и за вами вслед отправлюсь. В Святограде и свидимся.

- Может мне хоть полсотни ратников с тобой оставить? Как же ты один останешься?

- А что со мной станется? Я чай не малое дитя уже. Да и потом со мной Георгий будет и все отроки мои. Разве я один.

- Ну как знаешь, княже. Только на душе у меня не спокойно.

- Ладно, заладил. Давай прощаться.

Они обнялись. Олексич вскочил в седло и дал команду. Святоградская рать двинулась в путь. А князь остался со своим походным двором на полпути от столицы. Именно тут догнала их весть о том, что брат его Яррила направил к нему своих послов с важной грамотой. Просит их дождаться и принять.

Расторопные дворовые отроки разбили небольшой лагерь и поставили в центре его княжеский шатёр. Потянулись однообразные дни ожидания. Князь молился и читал книги. Он любил чтение и всегда брал книги с собой в долгие походы. Отроки занимались охотой и нехитрым хозяйством. Больше всех, как всегда, усердствовал заботливый Георгий, стараясь создать для своего господина наиболее удобные условия, даже в походе.

Наконец, на третий день, к полудню появились гонцы страградского князя. Впереди на крепком жеребце ехал боярин Путянич с парой «нарочитых» мужей. За ними следовал небольшой обоз в сопровождении двух десятков угрюмых сивеев.

Князь радушно принял посланца своего брата. Долго расспрашивал о здоровье и житье-бытье Яррилы, с которым теперь редко виделся. День пролетел быстро. Отроки подали ужин. Во время небольшого застолья Путянич вручил князю грамоту своего господина и попросил прочесть её при нем. Прочтя грамоту брата, Бурислав нахмурился и отодвинув тарелки, кинул пергамент на стол.

- Зря брат мой всё это затеял! – недовольно воскликнул он, - Не ожидал я от него. Яррила всегда был благоразумен и умён. Он не может не понимать, что не время сейчас распри затевать.

- Он считает, что князь Севолод не имеет прав на отцовский престол, - деликатно произнёс Путянич, - Есть доказательства, что он в действительности сын Владислава. А значит – бастард.

- Как это не имеет? – ответил князь, - Это всё слухи, не более. А даже окажись это правдой – то и что с того? Отец же признал его своим сыном? Признал! Это же известно. Значит он теперь наравне со всеми нами. Так что у Севолода есть все такие же права по закону, как и у нас, кровных сыновей. Да, к тому же, он – старший в роду. А Ярриле не следует крамолу зачинать. От того добра никому не будет.

- По закону у него может и есть право, - осторожно вставил старградский боярин, - Да только не по кровному обычаю. Древние обычаи не след попирать.

- Сейчас иные времена, боярин, - уверенно заявил Бурислав, - Надобно всем нам учиться жить по законам государства, а не по стародавним обычаям. Лишь прочными законами государства крепнут. Закон – превыше всего! В западных державах так уже давно установлено.

Боярину стало не по себе. Он искоса поглядывал на ярла Агонара, молча сидевшего весь вечер за столом и внимательно прислушивавшегося к разговору. Путяничу было искренне жаль княжича.

Он хотел бы многое рассказать молодому князю, предостеречь, но не смел нарушить клятву, данную своему господину. Поэтому он весь вечер, как мог, пытался убедить его выступить на стороне Яррилы против Севолода. Или хотя бы просто остаться в стороне, вернуться в свой удел и не поддерживать нового Кагана. Но безрезультатно. Бурислав был неумолим. Под конец, князь даже осерчал:

- Довольно, боярин! – воскликнул он, - Хватит крамолы. Должны мы уважать нового законного Кагана и служить ему как положено. Передай своему господину, что затеял он недоброе дело и в нём я ему не помощник.

- Передам, светлый княже. Слово в слово, - печально, проговорил Путянич. На душе у него стало совсем скверно, от того, что не нашёл нужных слов, не смог убедить молодого князя и тем самым уберечь от беды.

- Но и зла я ему не желаю, - продолжал Буреслав, смягчившись, - Потому брату нашему Севолоду ничего не расскажу о сем разговоре. Все, что было сегодня здесь сказано, здесь же и останется. Но и Яррила должен обещать, что крамольные мысли свои оставит и новому Кагану на верность присягнёт.

- Ну, что же, светлый княже, - поклонился боярин, вставая из-за стола, - На этот случай господин мой, князь Яррила, велел передать, что решение твоё он уважает и неволить не смеет. Поступай, как знаешь, - Путянич с грустью взглянул на молодого княжича, - И пусть сохранит тебя Светлый Дух!

Разговор был окончен и, удручённый боярин, с трудом скрывая свои переживания, простился с молодым князем. А тот был доволен собой, что не поддался на искушения и, проявив твёрдость, остался при своём мнении. Старградское посольство двинулось в обратный путь. Расстались довольно холодно. Бурислав решил переночевать в лагере, а на следующее утро выступить на святоградскую дорогу.

Тихая безлунная ночь мягко окутала небольшой княжеский лагерь. Догорал костёр, у которого клевали носом караульные отроки. Где-то вдалеке ухала сова. Погода стояла тёплая. Всё было спокойно и безмятежно.