- Со мной всё хорошо, Вавула, - отвечал князь, - Посмотрите – кто это?

- Это хурузатин, - сказал воевода, открывая лицо мужчины, - Наверняка подосланный убийца, - он повернулся к стражникам, - Как же он в княжеский шатёр проник?

- Всё спокойно было, воевода! Должно быть прокрался в темноте, как змея. Кругом то веселье шло, - виновато оправдывались ратники, - А он заднюю стенку шатра тихонько разрезал и притаился тут. Слава Богам, что князь наш ещё не спал.

- Ай да Мансур! – воскликнул Ратимир, - Рано я его записал в друзья. Он не лучше своего отца будет. Улыбается в глаза, а нож норовит в спину воткнуть!

* * * * *

Остаток ночи князь провёл в обычной палатке под усиленной охраной. Как только взошло Солнце, Ратимир первым делом устремился к береговому обрыву, посмотреть, что делается в лагере противника. Восточный берег был пуст. Хурузатов нигде не было видно. На противоположном берегу лишь сиротливо виднелся брошенный лагерь врага. Остались только сотни погасших кострищ, сломанные телеги, голые плоские участки земли, расчищенные под палатки и шатры. Чуть вдали виднелись два свеженасыпанных могильных кургана с братскими могилами. Кругом стояла тишина.

- Похоже, басурманы и вправду ушли! – воскликнул довольный Булгак.

- Не спеши с выводами, воевода, - хмуро заметил Вавула, - Им нет веры. Вдруг какую хитрость замыслили, на вроде вчерашнего ночного покушения.

- Верно, боярин, - согласился князь, - Бдительности не терять. Караулы удвоить. Побудем здесь ещё сутки, до завтрашнего утра. А там – видно будет, - он повернулся к Друбичу, - Как там наш принц?

- Всё хорошо, государь, - поспешил тот успокоить князя, - Жив-здоров, только грустен вельми. Должно быть скучает по своим.

- Ничего – поскучает и привыкнет, - махнул рукой князь, - Собирайте на стол. С ним трапезничать стану. Может развеселится молодец.

Стольники быстро организовали утреннюю трапезу и пригласили юного хурузатина. Пытаясь расположить к себе юношу, князь долго и любезно беседовал с ним. Друбич терпеливо переводил. Завтрак уже подходил к концу, когда в шатёр вошёл ратник из личной княжеской стражи:

- Гонцы к тебе, государь, от князя Мансура с грамотой и дарами, - доложил он с поклоном.

При упоминании имени хурузатского князя его младший брат с удивлением вскинул голову, а Ратимир поднялся из-за стола:

- От Мансура, говоришь? – переспросил он, - С грамотой и дарами? Это ещё что такое? Ну что же, посмотрим, что ещё этот молодец выдумал. Зови! – и повернувшись к Булкагу, добавил в полголоса, - Смотри в оба!

Огромный воевода понимающе кивнул. Шатёр быстро со всех сторон окружила княжеская стража, а воеводы встали плотным кольцом вокруг своего князя. Два дюжих ратника, на всякий случай, заняли пост рядом с юным заложником.

В шатёр вошли три хурузатина, по всему виду – старшие воины. Один держал в руках небольшой мешок из плотной ткани. Другой с поклоном протянул князю свиток пергамента с большой печатью на золотом шнуре. Вавула, не подпуская его близко, сам взял грамоту и передал Ратимиру.

Правитель Тартарии, быстро пробежав грамоту глазами, улыбнулся:

- Ну что же, видать я поспешил обвинять Мансура в коварстве, - сказал он, обращаясь к воеводам, - Мансур приносит извинения за вчерашний инцидент. Воздаёт хвалу Богам, что уберёг меня от подлого покушения и желает завести дружбу.

По шатру пробежал приглушённый ропот недоверия. Грамоте не очень поверили.

- Рано радоваться, - покачал седой головой боярин Друбич, - Слыхали мы не раз сладкие речи и клятвенные обещания хурузатов. Вельми коварно сие племя. Нет им веры ни на грош!

Боярин повернулся к гонцам и о чём-то с ними заговорил. Все внимательно следили за ходом этого диалога.

- Ну что они говорят? – с нетерпением спросил Вавула, как-только разговор смолк.

- Говорят, что ночью их повелитель раскрыл заговор во главе с первым визирем, который хотел убить самого Мансура и воспользовавшись моментом, пока и второй наследник находится у нас – захватить власть.

- Вот это новость! – аж присвистнул Булгак.

- И к тебе, государь, он подослал тоже убийц, - продолжал переводить Друбич, - Их было двое. Уцелевший вернулся в лагерь и рассказал, что тебя уберёг некий чародей, убивший его товарища странным оружием. Он и тебя тоже называл колдуном. Князь Мансур, как и обещал, увёл войско домой. По окончании похоронных обрядов и траура по отцу он готов будет встретиться с тобой для обсуждения твоего предложения.

- Красивый сказ получается, - продолжал сомневаться Вавула, - Как мы можем знать правду ли он говорит? Может, это сам визирь их и прислал, а может быть Мансур, со своим визирем, это всё и придумали.

- Печать, вроде княжеская, - проговорил Друбич, внимательно рассматривая грамоту, - Посмотри сам.

- Это ещё ни о чём не говорит, - упорно настаивал Вавула, - Это может быть уловкой.

Гонцы Мансура, словно поняв сомнение князя и его ближайших советников, развязали мешок и вытряхнули его содержимое. По земле покатилась отрубленная лысая голова с длинной седой бородой. Ратимир тотчас узнал голову первого визиря.

- А вот это и есть дар тебе, князь Ратимир от нашего повелителя. Вира за попытку покушения на тебя, - сказал вероятно старший из гонцов, - На словах Мансур велел передать, что он, в отличии от отца, хочет мира и союза с сильной Тартарией против Империи ролланов. Хочет прибить свой щит на ворота Кесарь-града, как ты давеча предлагал. Каков дашь ответ, князь?

- Ну, что же, - глаза Ратимира потеплели, - Коли так, то передайте Мансуру, что я рад буду с ним встретиться, когда он будет готов. Нам есть о чём поговорить.

* * * * *

Войско вернулось в Тартарию после полудня третьего дня. Город радостно встречал своих воинов. Казалось, что всё население высыпало на стены. Победно трубили боевые рога, ото всюду раздавались приветственные крики, сверху на ратников летели цветы и венки. Широко распахнутые ворота ждали своих героев.

Дав людям небольшой отдых, Ратимир, тем не менее, родовые ополчения не распустил, объявив, что скоро опять ожидается поход против нового врага. Объявили дополнительный сбор ратников по всей Тартарии. Спешно отправили гонцов к союзникам. Приготовления велись серьёзные, как перед большой войной. В народе только и говорили о неких доселе неведомых врагах, против которых князь собирает все свои сила. На торжище, в городских харчевнях и постоялых дворах только ленивый не судачил об этом. Люди терялись в догадках, но княжеский двор хранил молчание.

Несмотря на все внешние хлопоты, жизнь внутри княжеских хором текла своим обычным чередом. Князь во всём любил чёткий порядок и размеренность. Исключение составляла только поварня. Здесь всегда было суетно, шумно и оживлённо. Тут была вотчина любимого княжеского повара Мартела. Этот невысокий дородный весельчак, с простоватым вечно румяным, словно пирожок лицом и мясистым носом, был родом из Кесарь-града. Но уже давно жил в Тартарии.

Когда-то он служил при дворе самого Императора, там и обучился секретам ролланской кухни. Его стряпня пришлась весьма по душе князю Ратимиру, любившему вкусно поесть, и он назначил его своим главным поваром.

- Эй, Мартел! – окликнул его один из отроков, - Там тебя какой-то господин дожидается.

- Что ещё за господин такой, - недовольно откликнулся Главный повар, внимательно следя за пирогами в печи, - Не видишь, занят я! Давай после.

- Господин по всему видать важный! Осерчает! Говорит, от отца твоего прибыл и ждать не может. Вести у него важные.

Мартел изменился в лице. Он резко выпрямился. Его вечная добродушная улыбка исчезла:

- Что же ты сразу не сказал? – упрекнул он отрока, снимая на ходу фартук и вытирая руки, - Где он?

- В сенях дожидается! – ответил несколько растерянный отрок, - Так твой отец жив, что ли? А чего же мы не знали!