Вообще, даже в тех религиях, в которых допускаются женщины-клирики, они не могут играть слишком большую роль. Среди священнослужительниц наблюдается широко распространенный феномен, который называют «витражным потолком»: несмотря на то что духовные школы кончает равное, если не большее количество женщин, они продвигаются в конгре-гационной иерархии гораздо медленнее, чем мужчины. По сей день крупные приходы в любой религии, единолично возглавляемые женщиной, почти неизвестны.

Некоторые утверждают, что сокрушение женщинами «витражного потолка» — вопрос времени. Они добились значительного успеха в других профессиях, особенно требующих хорошего владения языком, а освоение этой области может занимать больше времени отчасти из-за того, что Первая поправка к Конституции[6] запрещает обращение к антидискриминационным законам. (Поэтому пасторы-мужчины могут безнаказанно налагать запрет на присутствие женщин в некоторых профессиях словами «Когда Адам послушался жены своей и съел запретный плод, посмотрите, куда это привело».)

Но более глубокий взгляд на борьбу женщин-клириков заставляет предположить, что впереди их ждут не слишком обнадеживающие перспективы.

За последние 50 лет численность почти всех религиозных групп, принимающих женскую службу, значительно снизилась. А все крупные религиозные группы, исключающие женщин-клириков, существенно увеличились. Как показано на приведенном ниже графике, снизилась численность основных протестантских групп, в которых роль пасторов могут исполнять женщины. Численность большинства других конфессий, исключающих женщин, увеличилась.

Католики в Америке, чья численность слишком велика, чтобы поместиться в эту диаграмму, исключают женщин-священнослужительниц, их количество за последние 50 лет выросло с 42 до 67 миллионов. Американские мусульмане, также не вошедшие в эту диаграмму по причине слишком небольшого их числа и также запрещающие женщинам служить, выросли с 527 тысяч в 1990 году до 1,1 миллиона в 2001 году согласно Исследованию изучения религий в Америке. (Это количество к настоящему времени могло значительно возрасти.) Иммигранты, безусловно, играют свою роль, но общая ситуация не меняется.

Невольно покажется, что присутствие женщин в определенных конфессиях заставляет паству разбегаться. Кому нужны слова святого Павла «Я запрещаю женщине проповедовать и иметь силу над мужчиной», когда жизненный опыт доказывает, что если нужно укрепить религию, то следует запретить в ней женское духовенство.

Но скорее всего дело в том, что допуск в религию священ-нослужительниц является частью крупной тенденции либерализации, которая сама по себе становится непопулярной среди верующих. Женщины-клирики, чье число увеличилось с нарастанием феминистского движения, представляют собой интеграцию прогрессивного гражданского общества в религию. Но все больше и больше людей убеждаются: либерализация — это не то, что нужно им утром в воскресенье. Больше 77 процентов тех, кто регулярно посещает церковь, говорят, что ходят на службы, ибо так им велит душа, и только 23 процента руководствуются разумом. Для политических дискуссий, дружеских встреч и обмена взглядами можно отправиться в клуб «Сьерра»[7]. В церковь идут, чтобы проникнуться озарением, страхом и убежденностью. Поэтому женщины-клирики ищут и вырабатывают свой стиль, который одушевляет религию, а это нечто совершенно новое для старых прихожан.

Разумеется, членство в конгрегации нельзя путать с истиной. Все мировые религии начинали с малого. Поэтому, хотя сокращение численности конфессии может многое сказать о том, что нужно людям, некоторые будут доказывать, что это ничего не говорит относительно того, чего хочет Бог и чего со временем пожелают прихожане. Холодная статистика показывает: этому новому классу женщин-клириков сейчас приходится нелегко, поскольку более строгие религии укрепляются, а либеральные сокращаются. Но маятник и прежде качался то в одну, то в другую сторону, и сегодня роль религии во многих мировых конфликтах может вызвать реакцию, направленную против конфессиональной поляризации, и тогда «сокрушительницы витражных потолков» станут пионерами нового движения, претендующего на господство в современной религии. Сегодня нам не хватает согласия и сострадания, но они обязательно вернутся. В то время как в Белом доме готова появиться первая женщина-президент, мы ждем и новых знаменитых проповедников — первых женщин, которые захватят воображение страны с помощью силы телевидения и, возможно, даже Интернета.

В одной из самых смешных сцен в фильме Вуди Аллена 1977 года «Энни Хейл» Алви Зингер идет домой к своей подружке в Чиппева-Фоллс, штат Висконсин, чтобы познакомиться с ее родителями. Хотя Энни и ее семья гостеприимны и никогда не заводят разговор о религиозных различиях, режиссер показывает, как Алви представляет, что о нем думает бабушка Энни: старомодный бородатый хасид в ермолке и с пейсами. Еврейская аудитория хохотала над паранойей Вуди Аллена. Но не так давно картины, возникавшие в воображении Алви, были правдой: не евреи, или гои, автоматически считали евреев чужаками и нежелательными лицами.

Сегодня эту сценку придется играть по-другому. В наши дни Алви действительно может ходить в ермолке и носить пейсы, а родители Энни, возможно, будут смотреть на него и надеяться, что их дочь выйдет за него замуж.

Потому что сегодня в Америке любовь к евреям является чем-то вроде мании. Евреи везде в почете. Если в прошлом они вызывали зависть или неприятие, то сейчас- — восхищение и чувство влечения. Именно иудеи часто искали партнеров и друзей вне своей веры, скрывая свою религиозную принадлежность. Но теперь наблюдается противоположная тенденция: неевреи ищут евреев.

Сейчас новое поколение почтительно относится к еврейским женщинам, о них создалось стереотипное представление как о хороших хозяйках. Если правда, что некоторые из них не умеют готовить, то это, вероятно, объясняется тем, что они находятся на переднем фронте революции профессий, имея беспримерно высокий уровень лиц с высшим образованием, учеными степенями и высокооплачиваемой работой. (68 процентов евреек в возрасте от 25 до 44 имеют диплом об окончании колледжа, это самый высокий процент среди всех религиозных групп в Америке.)

В современной экономике, ориентированной на услуги и основанной на образовании, стал весьма распространенным стиль жизни, который раньше считался неприемлемым для большинства. Поэтому евреи и еврейки стали крайне популярными у тех, кто старается найти себе успешного, образованного спутника жизни.

Так было не всегда. В прежнее время Америка познала свою долю антисемитизма: в 1939 году опрос показал: только 39 процентов американцев думали, что к евреям нужно относиться, как ко всем другим людям. 53 процента полагали, что «евреи другие, поэтому их следует ограничивать в правах». Десять процентов искренне считали, что евреев следует депортировать. В 1940-х годах несколько национальных социологических исследований обнаружили, что евреев считают большей угрозой благосостоянию Соединенных Штатов, чем любую другую нацию, религию или расовую группу.

Сравните эти результаты с опросом института Гэллапа в августе 2006 года. Когда американцев спросили, что они думают о людях из разных религиозных или духовных групп в США, самую высокую оценку получили евреи — 54 процента. Никто — ни методисты, ни баптисты, католики, евангелисты, христианские фундаменталисты, мормоны, мусульмане, атеисты и сайентологи — не был оценен так высоко в масштабе всей страны.

Такой «просемитизм» оказался для некоторых очень личным выбором. Согласно данным интернет-сайта J-Date, самого популярного в мире еврейского сайта знакомств, на начало 2007 года около 11 процентов его посетителей не относились к евреям. Это означает, что почти 67 тысяч человек со всего мира и около 40 тысяч американцев, не относящихся к евреям, платят ежемесячные взносы за право активного поиска евреев и евреек, достигших брачного возраста. В одном из проводимых нами в сентябре 2006 года опросов почти каждый четвертый из десяти «гоев» говорил, что ему было бы «очень» или «до некоторой степени» интересно встречаться или заключить брак с человеком еврейской национальности.