Представьте, что китайцы бросили пить чай, а японцы отказались бы от суши. Результаты оказались бы катастрофическими. Такие же катастрофические проблемы возникли, когда французы стали чаще пить минеральную воду, чем вино. Во-первых, французские виноградники — такая же часть национально-культурной специфики страны, как «Диснейленд» в США — находятся в стесненных обстоятельствах. Не готовые ни к падению спроса на внутреннем рынке, ни к появлению виноделов из других стран, французские виноторговцы не заметили, как оказались в кризисе перепроизводства, когда гроздья винограда остаются гнить на лозе. Этот кризис привел к актам насилия и вынудил правительство оказать срочную финансовую помощь. Виноторговцы Франции в свое время считались элитой предпринимательства, хранителями французских вкусовых стандартов. Теперь они выходят бунтовать на улицы. По данным 2006 года, Европейская комиссия рассматривала радикальные меры, чтобы остановить разорение виноделов.

Во-вторых, хотя сокращение потребления вина с большой долей вероятности снизит уровень алкоголизма, заболеваний циррозом и других связанных с алкоголем болезней, можно также ожидать неблагоприятных для здоровья последствий, если верны утверждения о лечебных свойствах красного вина.

Хотя никто точно не знает, действительно ли красное вино полезно для сердца, эта теория поддерживалась десятилетиями, а косвенно ее подтверждал низкий уровень сердечных заболеваний, несмотря на высококалорийную французскую кухню. Но сейчас, когда потребление вина снизилось до уровня, который наблюдался сорок лет назад, теорию ждет проверка практикой: число сердечных приступов должно увеличиться, а в противном случае это может уничтожить один из величайших стимулов роста потребления красного вина.

Разумеется, некоторые могут получить от этого выгоду. Если вы американский предприниматель, было бы неплохой идеей закупить дешевого французского вина, наклеить этикетки «Настоящее французское вино» и продавать по цене не выше 10 долларов за бутылку. На некоторых американцев это произведет большое впечатление.

А если вы принадлежите к молодой растущей французской семье, то сэкономите деньги — много евро, — если будете пить меньше вина и вкладывать их в современные устройства и растущие стандарты жизни. Вероятно, вы также будете вносить свой вклад в рост валового внутреннего продукта, потому что сможете эффективнее работать благодаря сохранившейся живости ума.

Но если вы французский виноторговец, то вас ждет совсем другое: куча свободного времени и меньше евро в кармане. Возможно, от нечего делать вы выпьете несколько лишних стаканчиков, жалуясь, что прошло «старое доброе время».

Есть пара вещей про Китай, которые известны каждому. Во-первых, это супердержава с процветающей экономикой и населением 1,3 миллиарда, более 500 миллионов которых, по прогнозам, к 2010 году будут относиться к среднему классу. Потрясают сами размеры потенциального рынка.

Во-вторых, мы в США знаем, что благодаря пристальному вниманию, которое Китай оказывает развитию науки и техники, в этой стране на сотни тысяч студентов больше, чем у нас, а кроме того, она быстро догоняет нас по числу ученых степеней по науке и технике.

Поэтому вы, наверное, удивитесь, если узнаете, что Китай становится супердержавой также в области искусства. С 1993 по 2005 год главный аукционный дом Китая, специализирующийся на предметах искусства, увеличил объемы продаж почти вчетверо — с 2,5 до 10 миллионов долларов. По словам владельцев художественных галерей, локальный спрос на предметы китайского искусства вырос за последние годы почти в 10 раз и, судя по прогнозам, будет увеличиваться. Безусловно, это явление отражает рост среднего класса, у представителей которого появились не только стены, которые нужно украсить, и состояния, которыми можно похвалиться, но также необходимость вкладывать деньги в кое-что другое, нежели изменчивый китайский фондовый рынок.

И все же эта история не заканчивается растущим интересом самих китайцев к искусству, каким бы огромным он ни был. Это глобальное явление. Начиная с 1980-х годов цена на современную китайскую живопись маслом в мире подскочила до небес: в некоторых случаях в 100 раз. Только в период с 2004 по 2006 год «Сотби» и «Кристи» увеличили продажи предметов современного азиатского искусства (в основном китайского) со скромных 22 миллионов долларов до потрясающих воображение 190 миллионов. Внезапно китайское искусство стало самым популярным на международной сцене.

Неплохо для страны, в которой всего несколько лет назад задачей «искусства» было прославлять коммунистическую партию. Что же произошло?

Прежде всего Китай был лидером во многих областях искусства, например, каллиграфии и, конечно, в производстве фарфора. Но XX век был тяжелым периодом, учитывая репрессии коммунистического режима в отношении многих форм художественного выражения. После смерти Мао Цзэ-дуна в 1976 году искусство пережило временный расцвет, когда художники начали писать в несколько нервном авангардном стиле, но в 1989 году выставка «Китай/Авангард» в Пекинской Национальной галерее была закрыта по приказу правительства через несколько недель после открытия. Спустя несколько месяцев случилось побоище на площади Тяньаньмэнь, и многие художники покинули страну или вообще отказались от искусства.

Только в 1990-х годах китайское искусство начало медленно отвоевывать позиции. В 1992 году коммунистические власти легализовали частный художественный рынок и стали постепенно ослаблять цензуру. К 1995 году китайские художники выставлялись на венецианской Биеннале, крупной международной выставке современного искусства, а в 1996 американцы толпами начали стекаться на нью-йоркскую Международную ярмарку азиатского искусства. В 2004 году, выполняя обязательства члена ВТО, Китай открыл двери иностранным аукционным домам, а к 2006 году «Сотби» и «Кристи» установили упомянутый выше рекорд продаж китайского искусства (хотя все еще за пределами материковой части страны). Сегодня китайское правительство однозначно растит всемирно признанных звезд.

Теперь, когда вы узнали о существовании китайских художников, не думайте, что они рисуют пасторальные сцены экзотическими мазками кисточки с тушью. Известнейшие китайские художники представляют полномасштабные картины, изображающие музыкантов, проституток, семьи, акробатов, а также абсолютно абстрактные полотна. Самые «продвинутые» рисуют красных младенцев на фоне постиндустриальных пейзажей или буйволов, тянущих повозки через железнодорожное полотно. А многие стали такими же известными в мире, как современные западные звезды Дамьен Хирст и Джефф Кунз. В ноябре 2006 года сорокатрехлетний Лю Сяодун из провинции Ляонин продал китайскому предпринимателю картину «Мужчина с двумя женщинами» за рекордную сумму 2,7 миллиона долларов. Примерно в то же время сорокавосьмилетний Чан Сянган из провинции Юньнань, известный своими фотографически верными картинами «культурной революции», продал полотно «Площадь Тяньаньмэнь» за 2,3 миллиона долларов на аукционе «Кристи» в Лондоне.

И речь идет не только о картинах. Живущий в Нью-Йорке Сяо Гоцзян, родившийся в 1957 году в провинции Фуцзянь, известен тем, что навел радугу над Ист-ривер в честь открытия временной Выставки современного искусства в Куинсе и взорвал порохового дракона над Темзой. Китайские картины, фильмы, видео, фотографии и театрализованные представления стали одними из самых инновационных в мире.

Наверное, этому — особенно нам в Америке — не стоит удивляться. Один из наших отцов-основателей Джон Адаме как-то писал своей жене Абигайл, что «должен изучать политику и войну, чтобы мои сыновья могли… изучать… торговое дело и сельское хозяйство, дабы обеспечить своим детям право изучать живопись, поэзию и фарфор». Следовательно, наверное, это естественное движение вперед, когда война прокладывает путь к торговле, а коммерция уступает дорогу искусству. Вероятно, китайские преуспевающие рынки, предприниматели и ученые — ничего не имеющие общего, не сказать больше, с расцветом искусства, — представляют собой естественную почву для его развития.