— Что случилось? — прошептала она, хватаясь за стену.

— Саши нет… — глаза парнишки удивлённо распахнулись, когда Ангелина расплакалась. Она думала, что всё предусмотрела, что заняла свои мысли и время нужным делом, что помогая другу, сама укрепится духом. А оказалось, что от его беды до её собственной такой короткий путь.

— Что произошло? Кто это? — раздался чей-то голос.

Ангелина подняла глаза и увидела молодого человека с такими же, как у мальчишки глазами. «Сколько у Саши братьев?» — мелькнула неуместная мысль.

— Она хочет встретиться с Алькой.

— И?.. Чем ты её так расстроил?

— Не знаю. Я дверь открыл и ход обдумывал. Решил, что конём, а она как заплачет!

Тот, что постарше, протянул руку, и Гелька позволила втянуть себя внутрь квартиры, помочь снять пехору, и прошла, провожаемая парнями, по длинному-длинному полутёмному коридору на чистенькую кухню, где хозяйничала маленькая старушка.

— Здравствуйте, — Гелька поздоровалась автоматически, обнаружив перед собой незнакомого человека, и подавила желание вытереть нос ладонью.

— Что случилось, деточка? — милая старушка участливо подняла передник, чтобы промокнуть мокрые Гелькины щёки. Девчонка со всхлипом вздохнула и едва истерически не рассмеялась, почувствовав, как переглядываются мальчишки за её спиной.

— Простите, — она виновато улыбнулась, оглядываясь на них.

— Ничего-ничего, пожалуйста… а Али нет дома — она уехала. У неё… м-м-м… возникли проблемы… — начал старший.

— Да, с Егором, — кивнула головой Ангелина и шмыгнула носом.

— А-а, вы знаете…

Тон ответа и неловкое молчание подсказали ей, что имя Егора в этом доме не в чести. Гешка вгляделась в лица окружающих: бабушка, тяжко вздыхая, хлопотала над чайником, младшенький сверлил Гельку большими Сашиными глазами, крепко (совсем по-егоровски) стиснув челюсти, а старший спрятал взгляд и жестом предложил ей пройти в соседнее помещение. Кажется, разговор предстоял трудный.

Они оказались в уютной столовой: с сувенирными блюдцами со всего света по стенам и многочисленными фотографиями. В центре большого стола, как символ единства семьи, красовался огромный заварочный чайник. Гелька невольно улыбнулась — в этой семье любили собираться вместе и общаться. Она решительно обернулась к молодому человеку, протягивая руку.

— Простите, я увлеклась слезами и забыла представиться. Ангелина.

Парень пожал ей руку, внимательно вглядываясь в глаза, но отделался дежурной фразой:

— Очень приятно. Станислав.

— Петя, — сурово стиснул её руку следом его младший брат. Лицо Ангелины затуманилось, но она одёрнула себя — продолжать плакать было бы просто смешно.

Станислав предложил ей сесть.

— Вы упомянули Егора…

— Да. Я объясню цель своего прихода, но сначала хотелось бы узнать вашу точку зрения на то, что между Сашей и Егором случилось, если вы не против, — вежливо попросила она.

Парни смотрели на неё одинаково хмуро. В этот момент старушка внесла заварочный чайник, размером чуть поменьше своего краснобокого собрата, и Станислав подскочил, чтобы помочь ей.

— Бабушка, это Ангелина.

Старушка несколько секунд скорбно рассматривала Гельку, сложив руки под фартуком, после вздохнула и вышла на кухню.

— Петька, пойди, помоги, — скомандовал старший, а потом тоже вздохнул.

— Егор был практически членом нашей семьи. Мы все знали, что они с Алькой рано или поздно поженятся. Он всем нравился, а Аля… да что говорить!.. Но он вдруг стал реже у нас появляться, внезапно надолго исчезал, Аля всё время оставалась одна. Что-то нехорошее стало происходить вокруг неё, как будто Егор связался с плохой компанией. А потом однажды она пришла и сказала, что между ними всё кончено. Отцу с большим трудом удалось добиться от неё признания, что инициатором разрыва был Егор. Вот и всё. Больше они не виделись. Как она это пережила?.. вы с ней знакомы?

— Немного. Но зато я хорошо знаю Егора. Нет человека лучше него.

— В самом деле? — в вопросе собеседника сквозило вежливое сомнение.

В этот момент вернулся Петя с чашками на подносе. Его брат, оставив на время разговор, достал из холодильника молочник, масло и сыр. Петя придвинул к Гельке корзинку с хлебом и сахарницу, а Станислав разлил по большим разномастным (видимо, у каждого здесь была своя любимая) чашкам отливающий красным чай.

Ангелина обхватила горячую чашку, грея руки, и дождавшись, когда сахар, молоко и сыр перестанут отвлекать внимание мальчишек, продолжила.

— Я всё объясню. И вы поверите мне, надеюсь. Должны поверить. Дело в том, что в том, что случилось с Егором и Александрой, большая доля моей вины.

Парни внимательно смотрели на неё, ожидая продолжения. Но вот в глазах Станислава промелькнуло понимание, и Гельке пришлось пояснить:

— Причина не в том, о чём вы подумали. Егор всегда относился ко мне, как к соратнику (Ангелина отметила, что старший оценил и употреблённое ею слово, вместо слова «друг», и то, что сама она могла видеть в Егоре большее). Он любит Александру. До сих пор. Всегда любил. До смерти будет любить только её.

Станислав спрятал насмешливую улыбку, отхлебнув чая. Младший жевал бутерброд, поглядывая на Гельку колючими глазами. Ангелина ощутила отчаяние. Что, если ей не удастся их убедить?

— Я уверена в этом.

— Это он вам сказал?

— Нет. Вы же знаете его, он никогда бы в таком не признался.

— Тогда это только ваши домыслы? — Станислав постарался. Чтобы фраза прозвучала помягче. Сам он в это время старательно намазывал маслом хлеб.

— Нет. Я знаю наверняка… я читаю Егоровы мысли.

Парни дружно уставились на Ангелину. Она почувствовала, что краснеет. Как она докажет? Её сочтут фантазёркой, и это самое мягкое слово.

— В каком смысле «читаете мысли»? Вы телепат или просто хотите сказать, что изучили Егора, как свои пять пальцев?

— Я телепат. Нет, не телепат. В общем, я знаю только его мысли. (Она вспомнила Бориса). Нет, не только его. — Ангелина окончательно запуталась, машинально взяла протянутый Станиславом бутерброд и сосредоточенно произнесла:

— В любой момент я могу настроиться на Егора и увидеть, почувствовать то, что видит и чувствует он, узнать, что он думает и говорит.

— И сейчас? — с интересом спросил Станислав.

— Сейчас нет, но об этом потом.

Собеседники недоверчиво молчали, и Гелька отчаянно продолжила:

— На счёт дурной компании вы правы. Только Егор не входил в неё, а боролся с преступниками!

— Как боролся? С какими преступниками? Он же физик-аспирант!

— Это не официальная деятельность, об этом мало кто знает. Но Александра знала. Его способности были очень нужны нашему делу. И потом, когда я, — голос у неё задрожал, — когда я сделала так, чтобы они усилились… он стал незаменим. А значит, на виду у противника, там, где опаснее всего. И, чтобы Александра не пострадала (однажды такое чуть не произошло!), он сделал так, чтобы они расстались. Но любит её он до сих пор. И только её возвращение сможет его спасти.

Братья скептически переглянулись.

— Спасти? От чего?

— Он в коме. Поэтому я и не могу читать его мысли. Егора можно вернуть к жизни. Врачи делают всё возможное. Но он не желает жить… без неё. Я прошу вас помочь вернуть Сашу. Возможно, это спасёт их обоих. Ведь Александра не могла его разлюбить!

— Не могла, — мрачно заметил Станислав и, положив руки на стол, приготовился говорить.

— Всё, что вы рассказали, так странно и невероятно… — взгляд парня выражал сомнение в её адекватности.

— Вы не верите мне? — с вызовом спросила Ангелина и, обнаружив бутерброд в своей руке, положила его на тарелку.

— Честно говоря, нет. Простите, я верю, что Егору могла понадобиться помощь, и вы хотите использовать для этого любую возможность…

— Вы не хотите помочь ему, даже зная, что парень может умереть?

— Я хочу помочь ему, но Аля… Она ещё не пережила их разрыв, и второй удар…

— Я уверена, что если Егор придёт в себя, он не сможет опять отказаться от Александры!