Он стремительно повернулся и перед ними предстал ещё один Егор, правда, в другой, немного тесноватой, одежде. Ангелина подумала, что несколько свободная одежда Сергея Петровича предназначалась специально для таких превращений.

Пока девочки надевали куртки, он отволок Ангелину в уголок ещё на пару слов.

— Геля, если ты почувствуешь опасность, не раздумывая, инвертируй и скрывайся — твоё время ещё не пришло.

— Но, разве мы не должны как-то бороться? — почувствовав свою силу, Ангелина готова была хоть завтра в бой.

— Вы будете бороться, но пока вы слишком уязвимы, хотя ты и вооружена сверх меры. Прошу, нет, приказываю — никакой самодеятельности! Ещё, если вдруг так случится, что ты получишь рану или травму, тоже сразу превращайся — в инвертном виде ты не почувствуешь ни раны, ни боли — и мчи в свою поликлинику к врачу, от которого сбежала. Помнишь его? Он здорово лечит наши раны.

— Помню, — без энтузиазма подтвердила Гелька.

— Тогда идём.

Они спустились вниз, и там их поджидал сюрприз — на крыльце, беспокойно оглядываясь, топтался Гоша собственной персоной. Завидев сестру, он сразу бросился к ней.

— Вот ты где! Наконец-то! Я решил тебя встретить, а то там мама переживает. Янка каждые полчаса прибегает …

Ага! Похоже, то, что она не бегала за Янкой с извинениями, вылечило ту от приступа обидчивости! — Из моей "гвардии кое-кто тебя дожидался…

— Давно ты здесь? Мы же могли разминуться.

Гоша махнул рукой и обратил внимание на Гелькиного спутника.

— М-м, Егор собрался меня проводить.

Гоша смущённо пожал Учителю руку, решив, кажется, что это провожание было равнозначно свиданию.

— Ну, теперь уже не надо, наверное? Мы сами доберёмся.

— Нет-нет, — спохватился "Егор", — мне всё равно надо… в ту сторону. Кстати, здорово, что ты взялся утрясти вопрос с родителями! Очень жаль, если Геля не сможет развивать свои способности. Мы не хотим афишировать свои занятия, чтобы не привлекать к Ангелине внимание криминала. Надеюсь, ты понимаешь, что то, что она тебе расскажет, необходимо сохранить в тайне?

Гоша, оглушённый речью, растерянно кивнул.

В троллейбусе Сергей Петрович, явно нервничая, зыркал по сторонам и всё время порывался так, чтобы не слышал Гоша, давать Ангелине ещё какие-то наставления.

— На счёт гипноза: если чувствуешь чей-то пристальный взгляд (а ты должна его чувствовать), то не смотри человеку прямо в глаза — этого достаточно, чтобы избежать воздействия. Если придётся лететь в больницу, — шептал он, — кабинет Бориса Витальевича на третьем этаже, четвёртое окно слева, если смотреть от ворот. Форточка всегда приоткрыта. Но он работает посменно. Если нет в кабинете, ищи в ординаторской — четвёртый этаж, шестое окно слева. Запомнила? Легонько стукнешь в стекло. Если он там, откроет, если нет — придётся подождать.

"Почему он не повёз нас на машине?" — думала Гелька, прижатая к поручню. — "Должно быть машиной управляет его аристократический двойник. Не может же он в разных обличьях управлять одной и той же машиной — рассекретится."

Гоша, оттёртый людьми, старался уловить обрывки их разговора, при этом делая вид, что он его ничуть не интересует.

— Я, в самом деле, смогу рассказывать о наших занятиях Гоше? — прошептала Ангелина.

— Нет-нет, — Сергей Петрович обеспокоенно глянул на её брата. — Только то, что я разрешу тебе говорить, и только о занятиях. О вашей с Нюсей "внешкольной деятельности" — ни слова. Понимаешь, — он замялся, как будто сомневаясь, стоит ли ей об этом говорить, — не каждый способен понять и переварить то, на что ты способна.

— Возможно, он смог бы легче отнестись к твоей мутации, — быстро добавил он, видя, что она хочет возразить, — если бы речь не шла о его сестре. Я боюсь, узнай он, шок окажется слишком силён, и тогда под ударом окажется вся Организация. Ты же не посвятила в свои проблемы родителей, а я и с братом твоим не хочу рисковать! Договорились?

Ангелина грустно кивнула. К ним протиснулся Гоша.

— Нам скоро выходить.

Гоша пытался распрощаться с Сергеем Петровичем сначала на остановке, потом у подъезда, но Учитель проводил их до самой двери квартиры, хотя войти отказался. Правда, ему пришлось поздороваться с обеспокоенной мамой, дожидавшейся их возвращения и выскочившей на скрежет ключа в замке. Извинившись за позднее возвращение Ангелины, Сергей Петрович быстро удалился.

— Где ты была так долго? — набросилась на неё мама, едва они с братом вошли в прихожую.

— У Нюси… С Нюсей, — быстро поправилась Ангелина.

— Мы звонили Нюсе…

— Не волнуйся, сначала мы были у Нюси и сделали уроки. Потом пошли в гости к её подруге, засиделись, а Егор нас проводил, и мы… встретили Гошу.

Гелька гладила кота, стараясь не смотреть на брата, но и так было ясно, что он, втайне от мамы, корчит рожицы, иллюстрирующие её враньё.

— Мы беспокоились! — продолжала выговаривать Нина Михайловна.

— С какой стати? Я — с Нюсей, время ещё детское… Правда, я устала. Мы там, м-м-м, танцы устроили. Пойду, отдохну.

— Поешь сначала. И, пожалуйста, предупреждай, куда уходишь!

— Я не могла — мы ушли… сразу после уроков.

— Кстати, почему ты историю прогуляла? Чтобы этого больше не было! Смотри, перестану тебе доверять!

— У меня голова болела, — ляпнула Гелька, а сама подумала: "Ну, Янка!".

— Что? У тебя болела голова? — испугалась мама и бросилась щупать ей лоб.

— Совсем чуть-чуть, но на истории невозможно было оставаться. Со мной всё в порядке!

Гоша откровенно ухмылялся. Ангелина сердито глянула на него и шмыгнула в свою комнату.

— Иди мыть руки! — крикнула ей вдогонку мама. — И завтра мы идём на обследование! Что за "танцы", ты что-то понимаешь? — растерянно обратилась она к Гоше, который тут же тоже слинял. У Гельки хватило только сил пожевать макароны, вяло отбиваясь от подколок Гоши, и, глянув, какие завтра предстоят уроки, раскрыть учебник химии.

Проснулась Ангелина, действительно, с головной болью и сразу вспомнила обещание мамы отвести её сегодня на обследование. При мысли о враче, её охватил озноб.

Уроки! Учебник под боком оказался раскрыт на первой странице. Ангелина не могла вспомнить, читала ли она его накануне вообще. Открыв все учебники на нужных темах, Гелька решила, не завтракая, выхватить из каждого хотя бы понемногу.

— Ангелина, вставай! — заглянула в комнату мама. — Я уже убегаю — у нас сегодня санитарный день. Позавтракай! После школы — сразу домой, идём в поликлинику. Гошу не забудь поднять! Ах, да! У меня для тебя сюрприз!

— Угу.

Хорошо, что мама уже ушла — можно совместить завтрак с домашним заданием.

Ангелина подвинула Злыдня на стуле. Её одежда после вчерашней "бомбёжки" превратилась в пыльные тряпки и являла собой жалкое зрелище. Ангелина спешно умылась, натянула брюки с белым свитером, прихватила стопку раскрытых в нужном порядке книг, и пошла на кухню, где папа, в тишине и покое, за чашкой чая, что-то подсчитывал в своей видавшей виды тетрадке.

Папа рассеянно ей улыбнулся и снова погрузился в расчёты. Его давно остывший чай и бутерброды стояли не тронутые. Гелька знала, что отвлекать отца сейчас было бесполезно: он или просто не услышит, или собьётся с мысли и будет потом долго огорчаться. Поэтому она вложила ему бутерброд в свободную руку и заварила свежий чай и себе, и ему. Гошу она решила поднять перед самым уходом. Была надежда, что ей удастся спокойно почитать, и вопросов ненужных он ей задать не успеет.

Ангелина всё время поглядывала на часы, поэтому смогла вовремя отправить на работу папу и сама успела собраться. Она уже натягивала куртку, одновременно тарабаня в дверь брата, когда позвонили во входную дверь.

— Что? — выскочил из комнаты Гоша. — Который час? Почему ты меня раньше не разбудила?

— Я будила! Ты вставать не хотел. Ставишь себе будильник, так вставай под него сам!