Гелька растерянно пожала плечами — она не готова была получить выговор от союзника. Борис нервно кусал губы, ожидая проблеска мысли от своей подопечной.

— Вы в принципе знаете, чего хотите? — врач был безжалостен.

— Ну-у… — промямлила Ангелина, пытаясь быстренько выдать что-то разумное и «сохранить лицо». — Я хочу…

Она, впервые за последние сумасшедшие дни, серьёзно задумавшись о том, чего хочет, поняла, что действительно мечтает только об одном — оказаться в общежитии в Петиных объятиях. Вспомнив свои тайные встречи, Гелька вспыхнула и спрятала лицо в ладонях, испугавшись, что Борис Витальевич с лёгкостью прочтёт её бесстыдные мысли.

— Вы не доверяете мне? — мягко спросил Борис. — Вы намертво заблокировали своё сознание. А мне, признаюсь, не хватает ваших причудливых идей. Они, как озеро с чистой водой, омывали мой иссохший мозг.

Борис Витальевич шутил, но Ангелина почувствовала себя неуютно: она не годилась на роль символа чистоты, которую отвёл ей Полетаев. Эта роль, низводящая её до уровня пошлой обманщицы, начинала тяготить её.

Гелька сбросила стыдливое смущение и прямо взглянула мужчине в глаза. Голос её звучал твёрдо, может, даже несколько вызывающе.

— У меня появилась личная жизнь, Борис Витальевич. В неё я не посвящаю даже своих родных. Но когда я решу сообщить им, я, несомненно, расскажу всё и вам, потому что… словом, вы тоже очень близкий мне человек и…

— Спасибо, — улыбнулся Борис и пристально взглянул на неё. — Личная жизнь?.. А она позволит нам продолжить занятия? Вы по-прежнему хотите научиться целительству?

— Конечно! — обрадовано воскликнула Ангелина. — Очень хочу!

— Тогда постарайтесь найти время для наших занятий. Только не в ущерб учёбе! Вам понадобится медицинское образование.

Борис понёс тарелки в раковину, а Ангелина вздохнула: крепкие Петины объятия, превратившись из обыденности в объект мечтаний, как запретный плод, манили её ещё сильнее.

Полетаев обернулся к ней от холодильника.

— Хотите шампанского? Оно замечательно подойдёт к десерту.

— Хочу!

— Только немного: вы должны быть в ладу с головой, а мне утром предстоит работа.

Ангелина ойкнула.

— Борис Витальевич! Как же я не подумала! Если вы дома, значит, собираетесь отдохнуть. Я скоро уйду…

— Не торопитесь, вы же видите, с вами я отдыхаю, — его взгляд тут же обратился на пробку бутылки, которую он открывал, но Гелька успела уловить в нём всю глубину привязанности Бориса к себе, отразившуюся в нём. Она чувствовала себя обязанной что-то сделать или сказать, но её удержало воспоминание о фиаско с сиреневым платьем. Поэтому Ангелина здравомысляще не стала наступать на грабли во второй раз, а просто спросила:

— Где мы будем заниматься?

— Лучше всего было бы здесь, — откликнулся мужчина, водружая на стол фруктовое ассорти из ресторана, и с сомнением поглядел на Гельку. — Знаю, что вы любите поспать (Ангелина хмыкнула — в последнее время сон для неё стал забытой роскошью). Но, если бы вы могли прилетать сюда за час до уроков, мы многое успевали бы сделать, учитывая, что я ещё давал бы вам работу на дом.

— Ну, нет! — тут же отозвалась Ангелина. — Вы этот единственный час используете, чтобы немного поспать — ни за что не соглашусь отнимать его у вас для занятий!

Борис рассмеялся.

— У меня уже есть один «надсмотрщик». Денис выпроваживает меня из больницы при любой возможности. Этот парень, с тех пор, как вы сделали его инвертором, забрал себе слишком много власти и, не поверите, начинает мною помыкать!

— Не верю, — покачала головой Ангелина, накалывая на вилку аппетитный кусочек персика, — невозможно было себе представить кого-то, способного помыкать Борисом Витальевичем.

— Факт! Однако если мы не будем заниматься здесь по утрам или ночью в больнице, наши занятия станут нерегулярными — я не всегда свободен вечерами.

— Может, днём после школы? — спросила Ангелина (она держала в уме, что ночные часы станет проводить по-другому). — Я буду приходить, будто на процедуры.

Врач, подумав, согласился.

— Давайте попробуем, а после будет видно. Идёмте за компьютер, посмотрим, как много вы успели забыть.

Шампанское сыграло свою роль. В другой раз, соберись Борис Витальевич устроить ей проверку знаний, Гелька бы тряслась с перепугу, а так, она с готовностью отправилась по коридорчику к кабинету.

Короткая экскурсия по памятному столькими событиями дому, вызвала больший трепет, чем предстоящий экзамен. Ангелина с усилием вернула себе беззаботное настроение, устроив маленькую провокацию: она предложила врачу приходить на занятия к ней домой, обернувшись «Ангелиной». На что Полетаев, глянув на неё с прищуром, ответил, что будет знать, что шампанское ей противопоказано.

Борис настоял, чтобы Ангелина осталась ночевать в своей бывшей спальне. Наверное, ему трудно было отпустить её в ночь и неизвестность. Гелька не слишком сопротивлялась, опасаясь, что направляясь домой, свернёт слабо-вольно к Петиному общежитию, а так просто прощать парня она не собиралась.

Вручая Гельке постельное бельё, Борис кивнул на коробку с пыльной дублёнкой.

— Хорошо, что вы догадались убрать улики с места происшествия. Телефон хулиганов оказался у нас, и видео с моментом взрыва не попало в руки милиции. Редик сейчас распутывает цепочку контактов, чтобы установить личность заказчика нападения. Для него важно знать, лично на вас или на Организацию нацелено внимание неизвестного противника.

Ангелина вспомнила подробности злополучного гоп-стопа и ужасно смутилась. Она тогда в подворотне жалко сдрейфила, устроила истерику и от испуга потеряла голову.

— А вы видели… что там снято? — покраснев до корней волос, спросила она.

— Да, — ответил Борис, и ей стало неуютно под его пристальным взглядом. Чтобы выйти из неудобной ситуации, Гелька кинула отчаянный взгляд по сторонам, пытаясь за что-то зацепиться, и спросила первое, что пришло в голову.

— Как вы думаете, что-то из этого ещё можно будет привести в порядок? — кивнула она на коробку с пыльной одеждой.

Борис Витальевич, взяв за плечи, поцеловал её в лоб и вышел. Девушка с трудом проглотила образовавшийся в горле ком и кивнула. Она была благодарна хозяину, что он оставил её одну, дав возможность привести в порядок эмоции.

Полетаев вернулся из гостиной с большим красным подарочным пакетом.

— По поводу одежды, у меня есть для вас предложение.

Гелька неловко приняла пакет и, заглянув в него, из вороха мягкой бумаги вытянула нечто большое, лёгкое и пушистое. Шубка? Чтобы убедиться, она, вопросительно глянув на Бориса, примерила вещь. По правде говоря, такого Ангелина ещё не видела. Поверхность вещи была из какой-то шелковистой ткани, играющей на сгибах яркими отблесками. Изнутри короткая шубка оказалась подбита чёрным длинным мехом, происхождение которого Гелька бы не взялась определить. Глянув в зеркало, девочка обнаружила, что мех не чисто чёрный, а с отдающими золотом полосами. Пусть Ангелина не разбиралась в мехах, но то, что вещь дорогая, не вызывало у неё сомнений. Поэтому, покрасовавшись в обновке, Гелька аккуратно её свернула, смущённо опустив глаза под ласковым взглядом Бориса.

— Спасибо, но это, наверное, очень дорого?..

— Я могу себе позволить.

— Да, конечно. Только я не могу принять в подарок такую дорогую вещь. Это неправильно.

Врач вздохнул.

— Я не подумал об этической стороне вопроса. Но хотел бы попросить вас оставить пехору себе. Для меня это ничего не стоит. Не лишайте меня удовольствия дарить вам вещи, которые могут вам понравиться. Это такая мелочь. Вы для меня сделали больше.

— Правда? — удивилась Ангелина, и тут же пожалела о глупо вырвавшемся вопросе: она и так знала, что ничего для Бориса не сделала.

— Вы вернули мне желание делать подарки.

Ангелина не нашлась, что ответить и смутилась окончательно.

-

Спала Ангелина восхитительно — как всегда у Бориса в квартире. Отсыпалась за все недосыпы последних дней. Так что утром опять проспала.