— Я не знаю. Я не помню, как я это писала, а уж, что это означает, и подавно сказать не могу.

Тотошка удивлённо разинул рот.

— Понимаете, у меня что-то с головой… не помню, как называется. В общем, у медсестры справка — там всё написано.

Ангелина пожала плечами и не спеша удалилась, а физик остался стоять, открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба.

Звонок. Опять не успела! История прошла в чаду и дыму каких-то сражений. Выйдя с урока с квадратной головой, Гелька решила, что с неё хватит, пора сделать перерыв. Тем более, что по литературе, как оказалось, нужно было выучить огромное стихотворение. Ну, а если прогуливаешь литературу, то и русский прогулять придётся — и то, и другое ведёт завуч Маргарита Сергеевна. Жаль, что рядом нет Янки. Можно было бы отсидеться в какой-нибудь кафешке. А так, погода ужасная, куртка тонкая — не погуляешь. И домой не уйдёшь — между уроками договорилась встретиться с… кстати, а кто придёт? Может, Егор? Стыдно будет смотреть ему в глаза.

Едва Ангелина подумала о Егоре, перед глазами ослепительно сверкнуло. Она не разобрала образ, но и так было ясно — треклятый максимум. Гелька развернулась к окошку в школьном коридоре, где её застал приступ, и уставилась в окно невидящим взглядом. Её волновало, как Егор себя чувствует, насколько сильно пострадал, и, чего скрывать, злится ли он на неё? Бедный парень! Мало того, что она сама доставляет ему столько хлопот, так к делу ещё подключился её братец! Семейка Адамсов, да и только!

Ангелина плотнее погрузилась в видение. Переулок, белые университетские здания. Он на крыльце. Студенты, здороваясь, заходят внутрь, задерживая взгляд на его лице. Он оборачивается к Саше: совсем близко грустные карие глаза. Она осторожно дотрагивается до разбитой скулы. Больно. Егор отдёргивает голову. Саша что-то сочувственно шепчет. Быстрый поцелуй, и она сбегает с крыльца лаборатории, махнув на прощание рукой. Да уж, физиономия у него действительно разбита. Ангелина, закрыв глаза, сосредоточилась на блокировании приступа.

— Леонова! — раздался позади строгий окрик. — Звонок не для тебя?

Гелька схватила рюкзак и пулей понеслась по коридору. Вместо урока она сделала то, о чём давно мечтала — взлетела на самую верхнюю точку города — телевышку, и уселась там на небольшой площадке, свесив ноги в пустоту и оглядывая открывающуюся панораму. Долго выдержать на пронизывающем ветру, дующем на такой высоте, конечно, было невозможно. Поэтому она только съела булочку, купленную в столовой, и полетела обратно, петляя над улицами и запоминая лучшие пути.

Привычно приземлившись в туалете, Ангелина осторожно выглянула в пустой коридор, и только взглянула на часы — звонок. Пора на встречу. В коридор класс за классом высыпали галдящие школьники. Гелька с оглядкой спустилась на первый этаж, готовая скрыться, едва завидев завуча. Перебросилась парой слов с Нюсей, отшила дурачащихся мальчишек и вышла на улицу. В конце аллейки за воротами, привычно заложив пальцы за ремень джинсов, стоял Учитель.

Гелька радостно сбежала по ступенькам, пробежала по дорожке и естественно, как папу, чмокнула Учителя в щёку. Сергей Петрович обнял её за плечи и отвёл в сторонку к забору.

— Держи. Твой новый телефон.

— А как же тот? — виновато спросила Ангелина.

— Не волнуйся об этом. Как настроение?

— Хорошо! — пикник с видом на город воодушевил Гельку. Силы её были на подъёме. Казалось, она может взлететь, прямо так, не преображаясь.

— Я рад. Значит, мы договорились: ты ведёшь себя, как обычно, учишься, поменьше выходишь из дома?.. Сколько у тебя сейчас времени?

— Ну, следующий урок я решила прогулять.

— А это входит в понятие "вести себя, как обычно"?

Они рассмеялись. Учитель огляделся по сторонам.

— Тогда идём, угощу тебя кофе или… ты пьёшь кофе?

— Пусть будет кофе, — согласилась Гелька, и они направились в ближайшее кафе.

— Борис считает, — вполголоса начал Учитель, помешивая напиток, — что фидеры, просканировав тебя в больнице в момент упадка энергии, поторопились сбросить тебя со счетов. Это нам на руку. Ешь, ешь… — Он подвинул к ней тарелку с пирожными. — Тебе нужно вернуть вес, не то твои родные предъявят мне счёт ещё и за потерянные тобой килограммы.

Гелька улыбнулась, вздохнула и ковырнула ложечкой пирожное.

— Вы уверены, что я не могу ничего рассказать даже Гоше? — вернулась она к утреннему разговору. — Мне так тяжело их всех обманывать. Это тяжелее всего. Дома мне теперь не верят и думают обо мне самое плохое.

— Я понимаю, но не могу позволить… пока. Момент не подходящий — конфликт набирает обороты. Агент фидеров устраняет наших сторонников, мы в долгу не остаёмся… Большая работа предстоит на концерте. Вам всем ещё нужно подготовиться, узнать парочку заклинаний…

— А зачем вообще они нужны, заклинания? Я, когда инвертирую туда и обратно, никогда ими не пользуюсь.

Учитель хмыкнул.

— Не у всех всё так легко получается, как у тебя. Формула — это помощь в совершении определённого действия, его спусковой механизм. Ты наверняка тоже мысленно что-то произносишь, просто не осознаёшь этого. Заклинание одновременно инструмент универсальный и гибкий. Обычно берётся стандартная усреднённая формула, которая подходит большинству. Ну, а тем единицам, для которых она не действует (бывает такое — чувствуешь стойкое внутреннее противодействие при произнесении), так вот, этим людям приходится искать собственный вариант, подбирать и пробовать. На это могут уходить годы.

— А почему они такие… ну, не на русском языке?

— На латыни? Потому что это удобно. Мы используем для заклинаний мёртвый язык, потому что не говорим на нём в повседневной жизни. Ну, что будет, если ты в обычном разговоре вдруг брякнешь формулу превращения? Конечно, можно было бы изобрести специальные слова-ограничители, но тогда заклинания стали бы слишком громоздкими, и всё равно существовала бы опасность ошибки.

— Да, я поняла. А как же Нюся? — встрепенулась вдруг Гелька. — Она же не сможет уходить из дома по ночам!

— Нюся будет по-прежнему заниматься днём у Егора. А мы с тобой — ночью у Бориса. Вряд ли Егоров индус выдержит ещё и ночные испытания.

Ангелина расстроилась. Их маленькая боевая компания распадалась. И опять Егор с Нюсей, вдвоём… Неужели она до сих пор ревнует Егора? Или в ней говорит какое-то недостойное собственническое чувство? "Не хочу быть такой!" — подумала Гелька сердито. Учитель наблюдал за ней со снисходительной улыбкой.

— Ты не опоздаешь на урок?

— Господи! Геометрия! Если я ещё и её прогуляю!..

Гелька торопливо допила кофе, вытерла рот и схватила рюкзак.

— Ангелина, не забывай проверять всех входящих в дом, очень тебя прошу, — наказал Учитель напоследок.

— Хорошо. Спасибо! Я побежала.

Гелька успела войти в класс вместе с учительницей и, юркнув за свою парту, бросила взгляд на Нюсю: сошёл ли ей с рук её прогул? Нюся выглядела встревоженной. Неужели Маргарита Сергеевна видела, как Гелька бегала по коридору? Если так, то теперь неприятностей не оберёшься. Придётся срочно выдумывать какую-то историю, а пока… Геометрия никогда не вызывала у Ангелины особых затруднений. На этом уроке она обычно делала всё машинально, слушая вполуха. Были бы формулы под рукой, а уж решение… Почти как в трансе на контрольной по физике, только со знанием дела.

Сразу после звонка Ангелина подскочила к Нюсиной парте.

— Вот уж не знала, что тебя интересуют взрослые мужики, — с уважительной интонацией в голосе приветствовала её Лариса, лениво собирая сумку. Тимофеев, разлегшись на соседней парте, с любопытством разглядывал Гельку.

— Я-то хотела тебя сосватать Максиму, но если у тебя такие предпочтения…

— Это мой учитель, — отмахнулась Ангелина.

— Учитель чего? — двусмысленно пропела Лора, и Тимофеев заржал.

— Да, — вставила Нюся, — Ты зря целовалась с ним прямо перед воротами школы.