Вот фидер идёт под видом Янки, приближаясь с топором в руках к ничего не подозревающей старушке!.. Ангелина в ужасе зажмурилась. Надо лететь прямо сейчас! Но куда? Где искать этого мерзавца? Ах! Там в подвале дружки ждали его возвращения. Нужно было остаться и проследить за домом! Нет-нет-нет, узнав, что она исчезла, он мог туда и не наведаться… Её бесплодные размышления прервал вернувшийся Денис. С пыхтением он водрузил Солар на стол и занялся его подсоединением к компьютеру. А Гелька впервые подумала о том, что даже выследи она Белого, всё равно в своём нынешнем состоянии она не смогла бы ему противостоять.

Денис поместил над ней рамку, сделал, как и обещал "укольчик" и, занимаясь её царапинами, продолжил рассказ.

— Так вот, он к тебе домой. Звонит в дверь — не открывают, только телефон за дверью разрывается. Брюс — в окно: форточка разбита. Поднимает трубку — молчат. Больничная простыня валяется. Он звонит Редику. Тот говорит: будет информация, потерпи. Борис — к нему. Шефу перезванивает агент: фидер забрал каких-то девчонок по такому-то адресу. Твой дом. Они догоняют, что, по-видимому, ты решилась пойти с этой командой в кино. Бросаются к Янкиной маме — какой кинотеатр? Она не знает, только вернулась. Нашего агента застукали на слежке и наподдали: они тоже за твоим домом следят. Не знаю, как они на морозе… — поёжился Денис.

— Давай дальше, — попросила обеспокоенная Ангелина.

— Дальше? Сидят Редик с Брюсом, грызут локти: что ему было подняться этажом выше — он бы тебя перехватил. Тут — бац, твоя подруга по коридору мечется. Говорит: убивают Ангелину перед таким-то кинотеатром. Они туда. Фидеров и след простыл. Подобрали побитого парня, оказывается, твой друг. Видел, как тебя в красную "Ниву" упаковали. Они — в разные стороны над городом. Её мамашу под Солар приволокли, и опять. До сих пор рыщут.

Ангелина слушала, онемев, и уже заранее предвкушала уготованную ей встречу. Поднять такой переполох!

— Денис, — дрожащим голосом попросила она, — может, ты меня усыпишь или ещё чего?..

— Страшно? — хмыкнул он понимающе и выпучил глаза. — Сам боюсь! Честно. Брюс заявил, что если тебя в этот раз не убьют, он это сам сделает. А усыплять тебя нельзя. Брюс наказал — ни в коем случае! Ты от наркоза плохо отходишь, и что-то там ещё… Ну, всё отдыхай. Я ему позвонил, так что скоро жди… — едва он произнёс эти слова, в форточку ворвался огненный вихрь.

Денис мужественно встал грудью перед кушеткой, но был бесцеремонно отброшен. Гелька в испуге зажмурилась, когда разъярённый Борис Витальевич кинулся к кушетке и, отшвырнув рамку, схватил её за плечи.

— Что!? Что вы ещё натворили?!

— У моей пациентки многочисленные гематомы, упадок сил из-за повреждения проток и растяжение локтя, поэтому такое обращение…

Ответом ему был ещё один посыл.

— Как вы могли?! Как вы посмели решиться на такое?!

— Простите… простите…

Борис, с яростью трясущий её за плечи, заметил глубокие царапины у неё на шее, с треском разорвал на ней рубашку и, увидев кровоподтёк, застыл. Лицо его было страшно. Он наклонился над ней.

— Что ещё с вами сделали?

Его расширенные глаза втянули Ангелину в свой чёрный омут, и перед её мысленным взором, извлекаемые из памяти, как в калейдоскопе, замелькали картины пережитого.

Когда она очнулась, Денис налаживал над ней рамку Солара, она была укрыта одеялом, а Борис лежал на соседней кушетке с закатанным рукавом.

— Думал, он из тебя душу вытрясет, — прошептал, искоса поглядывая на врача, Денис. — Я уже собирался его вырубить. Совсем обезумел старик.

— Он не старик, — устало вздохнула Ангелина, а Денис постучал себя по сердцу и многозначительно покачал головой. А Гелька вдруг вспомнила кое-что и, приподнявшись, обеспокоенно позвала:

— Борис Витальевич…

Он повернул к ней своё усталое лицо.

— Мои ключи… Белый их забрал.

— Да, я видел. Сейчас вашу квартиру охраняют, а завтра сменят замок. Не волнуйтесь ни о чём. Родителям вашим Денис поставил "защиту". Я обнаружил вашу пропажу именно в их компании и мне пришлось вызвать для этого Дениса, а самому…

Гелька сконфуженно потупилась.

— Извините.

— Вы проявили большое мужество и ещё большее безрассудство и опять чудом спаслись.

— А что будет с Янкой?

— Из лап Белого вы её вырвали, но опасность для неё меньше не стала. Скорее всего, вашу подругу временно придётся изолировать и объясниться с её родителями, как я объяснился с вашими…

— Что вы им сказали? — испуганно спросила Ангелина.

— Что их дочь больше не принадлежит только им, — резко ответил Борис.

— Вы сердитесь на меня?

Борис помолчал, а потом сказал:

— Вас тоже придётся изолировать. Сейчас самая большая опасность угрожает именно вам. Я пока в тени, Егор — недоступен, Сергея Петровича вам удалось не выдать, а вы — под ударом. Вы сунули палку в осиное гнездо, обезвредили ближайших сообщников Белого (от чего они, однако, не перестали быть бандитами), а его самого чуть не прикончили!

— Жаль, что я не догадалась интроспектировать его тогда, когда он валялся в пылюке!

— И что это бы вам дало? — язвительно отозвался Борис. — Вы бы не отправились грабить банк под видом Белого, не так ли?

Теперь промолчала Гелька.

— А который вообще час? — обеспокоенно повернулась она к Денису, усевшемуся за компьютер.

— Половина двенадцатого.

— Ого! Мне пора домой! — завертела девочка головой от одного врача к другому.

— Вы ещё не поняли? У вас нет дома!

— А как же… а как же родители? — голос Ангелины зазвенел.

— Вам стоило о них подумать до того, как пускаться в рискованную авантюру!

Гелька откинула рамку и села.

— Я их одних не оставлю! Они в опасности!

— Именно на это станет рассчитывать Белый, когда захочет вас поймать.

— Плевать! Я с ним сражалась, сражусь ещё раз.

— Теперь всё будет по-другому. Скорее всего, он уничтожит вас сразу после того, как использует. — Борис тоже сел на кушетке и нервно одёрнул рукав.

— Они не сидят дома, они ходят на работу — их просто не смогут защитить! — отчаивалась Ангелина.

— И вы не сможете, — Полетаев был холоден.

— Что же делать? — она обращалась к нему, как к последней инстанции, с безумной надеждой ожидая, что вот сейчас он скажет слово, и всё встанет на свои места. Но Борис молчал и её надежда таяла. Ангелина обхватила голову руками, а потом вскочила.

— Вы же знаете, что я всё равно буду с ними!

Борис тоже встал.

— Да, я знаю. Поэтому, — он взял её за плечи и заглянул в глаза, — вы будете спать.

— Твой кабинет, Борис, превратился в филиал Штаб-квартиры: так не годится — тебя засекут.

— Найди более удобное место, — отозвался тот. — Ты же знаешь, что последнее время нам приходится собираться по горячему вот из-за этой особы. Он кивнул на кушетку, на которой спала Ангелина. Что-то было в его взгляде ещё, что-то, что не выдавали его слова. Он перевёл взгляд на Егора, и тот понял — это была тоска.

Они сидели в полумраке в кабинете Бориса под пиканье прибора и сонное посапывание Дениса, дремлющего над чьей-то медицинской картой.

Егор оглянулся на девушку. Всё, что с ней произошло и ещё произойдёт — по его вине. Вздохнув, он обратился к Учителю:

— Что вы будете делать с Ангелиной?

— Ты, Егор, не переживай, но я намерен ловить рыбу на живца.

— Вы её подставите? — возмутился парень.

Сергей Петрович недовольно повёл головой.

— Мы схватим Белого, как только он к ней приблизится.

— Нет, — вмешался Борис, — это рискованно. Ангелина пойдёт ко мне.

— Мы уже говорили на эту тему, — вскинулся Учитель.

— И ты меня не убедил, — резко ответил Полетаев и, помолчав, добавил. — Я согласен с твоим планом, но в качестве наживки выступлю я.