Дру раздвинул камыш, вглядываясь в выступ крутого холма. Поступил сигнал. Две вспышки тусклого голубого света.

– Вперед, – прошептал он. – Они на месте.

Двумя миниатюрными черными веслами агенты Сервис этранже направили плот сквозь заросли на относительно открытое мелководье древнего канала. С каждым взмахом весел они медленно приближались к противоположному берегу, видневшемуся примерно в шестидесяти метрах от них, проплывая мимо круглого кирпичного туннеля, отводившего воду из Луары в топь.

– Вы были правы, K.O., – сказал капитан-спецназовец, понизив голос. – Посмотрите вон туда: два ряда колючей проволоки на столбах через проход. Пять шансов из десяти, что там магнитные поля. Речные отбросы пропустят, а вот на плотность человеческого тела реагируют.

– Так и должно быть, Диец, – прошептал Дру. – Иначе оказался бы незащищенным подход вдоль берега к этому ненормальному то ли средневековому замку, то ли поместью.

– Так я и сказал миссис де Фрис, смекалки вам не занимать.

– Черта с два. У меня был брат, который научил меня изучить проблему, потом изучить ее еще раз и наконец взглянуть на нее снова и сообразить, что упустил.

– Это тот Гарри, о котором мы столько слышали?

– Тот самый, капитан.

– Вы из-за него здесь?

– Наполовину, Диец. Вторая половина – это то, что он обнаружил.

Плот подплыл к берегу. Отряд бесшумно разобрал свернутые веревки и крюки и ступил на тонкий берег болотистого канала приблизительно в шести метрах ниже прогулочной тропы. Дру вытащил высокочастотное радио из бокового кармана камуфляжной одежды и нажал на передачу.

– Да? – раздался в крошечном наушнике шепот Карин.

– Какая у вас видимость? – спросил Лэтем.

– Семьдесят – семьдесят пять процентов. В бинокль видна большая часть территории бассейна и южный сектор, а северная сторона лишь отчасти.

– Неплохо.

– Очень хорошо, я бы сказала.

– Кто-нибудь ходит? Огни есть?

– «Да» в обоих случаях, – раздался шепот лейтенанта. – С точностью часового механизма два охранника обходят дом сзади, потом идут навстречу друг другу к середине с северной и южной стороны. У них небольшие полуавтоматы, возможно «узи» или немецкие аналоги, а у пояса радио…

– В чем они? – прервал его Дру.

– В чем же еще? В черных армейских брюках, рубашках и с этими идиотскими красными повязками на рукавах с молнией на свастике. Настоящие придурки, играющие в Soldaten, прически мужланов и все такое прочее. Их ни с кем не спутаешь, босс.

– А огни?

– Четыре окна, два на первом этаже и по одному на втором и третьем.

– Какие еще признаки жизни?

– Кроме двух часовых – только на кухне, это южная сторона, первый этаж.

– Да, я карты помню. Есть идея, как нам туда пробраться?

– Безусловно. Оба часовых скрываются из виду в среднем секторе не меньше чем на тринадцать секунд и не больше чем на девятнадцать. Вы идете вдоль стены, я даю два щелчка по радио, и вы перебираетесь – быстро! Там три открытые кабинки, так что я беру свои слова обратно, разделитесь и скройтесь в них. Подождите, пока вернутся охранники, снимите их и перебросьте через стену или затащите в кабинки, выберете, что легче и быстрее. Как покончите с этим, у вас будет ограниченный свободный доступ, и вы можете подать сигнал полковнику.

– Отлично, лейтенант. Где сейчас эти придурки?

– Разделились и направляются к крыльям здания. Идите к стене!

– Осторожно, Дру! – сказала де Фрис.

– Мы все будем осторожны, Карин… Вперед.

Подобно дисциплинированным муравьям, взбирающимся на кучу, пятеро мужчин вскарабкались на берег к высокой кирпичной стене и еще более высоким железным воротам у пешеходной тропинки. Лэтем прополз вперед и рассмотрел их: ворота были из толстой тяжелой стали, выше стены и без всяких замочных скважин. Их можно было открыть только изнутри. Дру обернулся к остальным и покачал головой в лунном свете. Каждый кивнул, принимая заранее сделанный вывод, что придется взбираться на стену.

Вдруг они услышали звук шагов по камню, а затем над ними раздались два голоса.

– Zigarette?

– Nein, ist schlecht!

Опять раздался грохот ботинок; французские agents du combat встали, отступили назад и подняли с земли крюки и короткие мотки веревки. Обвязались и стали ждать – тихо, не дыша. И вот по радио Лэтема раздались два коротких приглушенных щелчка. Французы метнули за стену пластиковые крюки, дернули за них, затем натянули веревки, а Дру с капитаном Диецем рванули вверх, как приматы, с оружием на плечах, упираясь ладонями и отталкиваясь коленями от кирпича, пока не скрылись на той стороне. В ту же секунду вверх ринулись агенты Сервис этранже, поспешая вслед за американцами; через четыре секунды крюки перелетели обратно, упав в жижу на берегу и едва не задев разъяренного Витковски.

По ту сторону стены Лэтем жестом показал американскому спецназовцу и его французскому коллеге, чтобы они забрались в самую дальнюю открытую кабинку, а сам вместе с другим агентом бросился в первую. Кабинки были простыми деревянными сооружениями вроде тента, покрытые ярким полосатым брезентом, на входе болталась тяжелая ткань, которую можно было откинуть для вентиляции. Сам бассейн скрывался во тьме, только издали раздавался приглушенный звук фильтрующего механизма. В первой кабинке Дру повернулся к Первому и спросил:

– Что делать дальше, знаете?

– Oui, monsieur, знаю, – сказал француз, одновременно с Лэтемом вытаскивая из ножен нож с длинным лезвием, – s’il vous plait, non, – добавил агент, взяв Дру за запястье. – Vous etes courageux,[174] но мы с моим товарищем опытнее в таких делах. Мы с le Capitoine[175] это обсудили. Вы слишком важны, чтоб рисковать.

– Я бы вас никогда не просил делать то, чего б не делал сам!

– Вы это уже показали, но вы знаете что искать, а мы нет.

– Вы обсуждали?..

– Тс-с! – шепнул агент. – Вот они.

Следующие минуты напоминали кукольное шоу, исполненное с тремя разными скоростями: замедленно, с остановкой и ускоренно. Два агента Сервис этранже медленно выползли из своих кабинок, завернули за них и двинулись, прижимаясь к земле, пока каждый не оказался позади своей цели, подобно двум крадущимся животным. Вдруг северный часовой увидел agent du combat с южной стороны и допустил ошибку. Он удивленно прищурился, чтобы убедиться, не обманывает ли его зрение, рванул с плеча полуавтомат и уже собирался крикнуть, когда на него прыгнул Второй, обхватив левой рукой за горло, и хирургически точно воткнул ему нож в спину. Изумленный южный часовой повернулся, и тут Первый метнулся вперед, держа нож на уровне головы, и мгновенно оборвал все звуки, полоснув нациста по горлу.

Все замерли – эти секунды были важны для оценки обстановки. Тишина. Результаты положительные. Затем французы потащили мертвых часовых к стене, готовые их за нее перебросить, когда из первой кабинки выбежал Лэтем.

– Нет! – прошептал он так громко, что это было похоже на рык. – Притащите их обоих обратно!

Трое мужчин обступили Дру, удивленные и немного раздраженные.

– Что вы делаете, К.О., черт возьми? – сказал американский спецназовец Диец. – Хотите, чтоб их тут обнаружили?

– Мне кажется, вы кое-что упустили, капитан. Их размеры.

– Один здоровенный, другой поменьше. И что?

– Для нас с вами, капитан, их наряды полностью не подойдут, но ручаюсь, мы могли бы втиснуться в эту идиотскую форму – поверх нашей одежды. Даже в рубашки – здесь же темно.

– Черт побери, – медленно сказал Диец. – В этом что-то есть. При этом освещении они будут большим камуфляжем, чем то, что на нас.

– Depeche-toi – быстрее! – сказал Первый, и они со своим коллегой, наклонившись, стали стаскивать с трупов заляпанную кровью нацистскую форму.

– Есть одна проблема, – вмешался капитан, и все посмотрели на него. – Я говорю по-немецки, они говорят, а вы нет, К.О.