– А если, исходя из своих интересов, я вас не послушаюсь?

– Документы, подтверждающие, что на ваш счет в Швейцарии переведено свыше двадцати миллионов франков, могут попасть на Ке-д’Орсе и во французскую прессу.

– Пожалуй, это убедительный довод.

– Надеюсь.

– Когда вы сказали «без свидетелей», что вы имели в виду?

– Только то, что сказал. У меня с собой наркотические средства, которые заставят Гарри Лэтема выложить все, что нам надо знать. Naturlich, этого никто не должен видеть.

– Значит, вы хотите остаться с ним наедине?

– Да. Все разговоры могут подслушать – вы сами утверждаете, что у меня в номере стоят «жучки».

– Так где же нам вас устроить?

– Да хоть в автомобиле, который я сам выберу. Я отвезу Лэтема куда-нибудь, введу ему препараты, узнаю, что нужно, и верну его вам.

– Но вы убьете его?

– Нет, если за мной не будет слежки.

– Ясно. Похоже, у меня нет выбора.

– Время, Моро, время! Это теперь самое главное. Его необходимо найти в течение тридцати шести часов!

– Что? Опять я вас не понимаю. Почему именно в течение тридцати шести часов? Объясните, пожалуйста.

– Хорошо, вы уже догадались: кое-что я от вас утаил… Видите ли, я врач, меня считают лучшим нейрохирургом в Германии, и я не стану с этим спорить. Гарри Лэтем – безумен: комбинация шизофрении и маниакальной депрессии. Я спас ему жизнь в нашей долине, сделав операцию, снимающую давление, которое провоцирует эту болезнь. Просмотрев мои записи, я понял одну страшную вещь. Если через шесть дней после побега ему не дать лекарства, он умрет! Из этих шести дней прошло четыре с половиной. Теперь понимаете? Мы должны допросить его прежде, чем он унесет имя предателя в могилу.

– Да, теперь понимаю, но, доктор, с вами-то все в порядке?

– А что такое?

– Вы страшно побледнели, и лицо у вас мокрое от пота. Не сердце ли? Я могу вызвать «Скорую» – она примчится через несколько минут.

– Мне нужна не «Скорая», а Гарри Лэтем! У меня не болит сердце, но нет терпения ждать, пока вы переварите всю эту информацию.

– Понимаю, доктор. Вы – ученый, блестящий ученый, и я весьма польщен знакомством с вами… Пойдемте, мы можем уже идти, я постараюсь все ускорить.

Выйдя на Елисейские Поля, Моро и его сотрудник распрощались с Крёгером, посадили его в такси, а сами направились к ожидавшей их машине Второго бюро.

– Поспешим! – воскликнул Моро. – Этот мерзавец так врал, что чуть слюной не захлебнулся! Но что скрывается за его ложью?

– Что вы собираетесь предпринять, Клод?

– Посижу, подумаю и сделаю несколько звонков. В частности, известному ученому Хайнриху Крейтцу, германскому послу. Придется ему и его правительству раскопать для меня кое-какие архивные материалы, хотят они того или нет.

Дру Лэтем с «дипломатом» в руке подошел к регистратуре отеля «Интерконтиненталь», выложил на стойку военный билет и предварительный заказ американского посольства на номер. Строго одетый клерк тут же взял документы, придирчиво их изучил и вытащил карточку из своей картотеки.

– Ah, oui, полковник Уэбстер, вы у нас желанный гость. Посольство просило небольшой номер, и, представьте себе, мы такой нашли. Досрочно уехала супружеская пара из Испании.

– Я вам очень признателен.

– Так, что еще… – сказал клерк, читая карточку. – К вам могут прийти посетители, и мы должны звонить вам, прежде чем сообщить, какой у вас номер, n’est-ce pas?

– Все правильно.

– Ваш багаж, мсье?

– Я оставил его у консьержа и сказал свою фамилию.

– Отлично. Значит, вы просто путешествуете?

– Военным частенько приходится переезжать с места на место, – заметил Дру, расписываясь в журнале: Энтони Уэбстер, полковник ВС США. Вашингтон, округ Колумбия, США.

– Как интересно.

Клерк перевернул страницу регистрационного календаря и убрал журнал. Затем он поднял глаза и нажал на кнопку.

– Проводите monsieur le colonel[88] в 603-й номер и скажите консьержу, чтобы туда им отнесли багаж на имя Уэбстера, – сказал он появившемуся посыльному в униформе отеля.

– Oui, – ответил посыльный. – Пожалуйста, пройдите за мной, мсье. Ваш багаж принесут через несколько минут.

– Спасибо.

Путешествие на лифте на седьмой этаж обошлось без приключений, если не считать не слишком приятных попутчиков – американских супругов средних лет, которые непрестанно друг с другом спорили. Женщина с голубоватыми волосами и унизанными бриллиантами руками выговаривала своему тучному мужу, на голове у которого красовалась широкополая шляпа стетсон:

– Лукас, ты мог бы по крайней мере вести себя полюбезнее.

– А чего тут любезничать? Я никак не найду даже порядочного лимузина, попадаются лишь какие-то жалкие корыта – задница едва помещается. Да к тому же никто не говорит по-американски, пока не дашь им на чай. Можно подумать, они воспитывались в Тексаркане.

– Это потому, что ты никак не разберешься с их деньгами.

– А ты разобралась?

– Я-то хожу по магазинам. Знаешь, сколько ты дал в последний раз таксисту?

– Да не помню я. Просто отслюнявил несколько бумажек.

– На счетчике было пятьдесят пять франков – это приблизительно десять долларов. А ты вручил ему сотню, почти двадцать долларов!

– Черт возьми! Так вот почему он все время подмигивал, когда ты вышла, да еще сказал на таком прекрасном английском, что будет стоять у отеля большую часть ночи и чтоб я, если понадобится, разыскал именно его.

– Еще бы!

К счастью, на шестом этаже дверь открылась, и сварливая пара вышла.

– Я приношу извинения за своих соотечественников, – произнес Дру, не зная, что еще сказать, когда увидел, что у посыльного поползли вверх брови.

– Не извиняйтесь, monsieur le colonel. Вполне возможно, сегодня попозже вечером этот джентльмен отправится искать то самое такси.

– Touche.[89]

– D’accord.[90] Это же Париж их мечты, верно?

– Боюсь, с’еst vrai.[91]

– Так что обижаться тут не на что… Вот ваш этаж, мсье.

Номер был маленький – спальня и гостиная, – зато по-европейски уютный. Но особое своеобразие ему придавала стоявшая на полочке бутылка виски. Это Витковски, наверно, попытался загладить свою вину, что отнюдь не было лишним. Лэтем успел возненавидеть эту проклятую форму: грудь, талию и всю заднюю часть тела она сковывала, как кокон. Одной одежды достаточно, чтобы из армии увольнялись пачками, и как они терпят?

После ухода посыльного Дру стал ждать, когда принесут чемодан с полным комплектом гражданской одежды, которую взяла в его квартире Карин, до неузнаваемости изменившая внешность белым париком. Он снял душивший его китель, налил себе виски, включил телевизор и, отыскав канал Си-эн-эн, удобно расположился в кресле. Последние новости касались спорта, в основном американского бейсбола, вовсе его не интересовавшего. Вот наступит сезон хоккея – тогда другое дело.

В дверь позвонили. Это мальчик-посыльный принес его чемодан. Дру его поблагодарил, дал на чай и был очень удивлен, когда тот протянул ему записку со словами:

– Это вам, мсье. Как бы это сказать – confidentiel?[92]

– И так ясно, спасибо, – улыбнулся Дру и развернул листок.

«Позвони в 330-й номер. Друг».

Карин? Это так похоже на нее с ее непредсказуемостью. Теперь они стали любовниками, да нет, пожалуй, больше чем любовниками. Между ними нечто такое, чего никому не отнять. Да, это очень на нее похоже!

Он поднял трубку, изучил отпечатанный список телефонов отеля и набрал нужный номер.

– Привет, я уже на месте, – сказал он, как только на том конце подняли трубку.