— Это ты виновата. Майлз поступил так из-за тебя. Ты ведь знала, что он тебя любит?

Её слова резали воздух, как нож масло. В моём случае, как мясо. О чём она говорит? Я уставилась на подругу.

— Любит? Майлз меня?

— Не прикидывайся идиоткой, — вяло отмахнулась Нэнси. — Майлз тебя давно любит, но ты же думаешь только о себе, — усмехнулась она зловеще. — Тебе же так нравилось плакаться нам о несчастной любви. Я знаю, что ты была с Эриком, мне Оскар рассказал. Ты решила порадовать брата тем, что у тебя налаживается личная жизнь? Лицемерка. Живи, зная, что он чуть не умер из-за тебя. История повторяется, не правда ли? — Выплюнув ядовитые слова, она встала и просто ушла.

Ссыпав трясущейся рукой кофе с ложки, я на автомате залила чёрно-белую смесь кипятком и села за стол. Мысли бегали по кругу, смешивались, превращались в ядовитую смесь из сожаления и вины. Казалось, что я зависла на краю пропасти, что хватит одного только вдоха, чтобы потерять равновесие и упасть в чёрную, кишащую страхами яму.

Я не помню, когда легла спать и как проснулась. Каждое движение и мгновение проживала на автомате. Мои глаза с тех пор, как я покинула стены больницы, были обращены на экран телефона.

Я ждала.

Чего? Кого я ждала? На звонки Томаса и Эрика я не отвечала, не могла говорить. Несколько раз звонил Джоэл. Наверное, хотел снова обсудить варианты разрыва помолвки с наименьшим ущербом для нас двоих. Один раз я удостоилась сообщения от Грегора Фледжа, в котором он сказал, что приготовления к церемонии бракосочетания начнутся с первого ноября, то есть, на следующий день после показа. Хмыкнув, я стёрла сообщение и продолжила сверлить опухшими глазами мёртвый дисплей.

— Ну же… — Я выбила пальцами неровную дробь по столу и глотнула кофе.

— Ты кого-то ждёшь? — Пол появился незаметно. Вынырнув из мрака погруженной в темноту кухни, он сел напротив и склонил голову набок, отчего рваная рана открылась.

— Я сошла с ума. — Мне не хватило сил даже испугаться. Вяло помахав рукой, чтобы развеять наваждение, я снова уставилась на телефон.

— Вероятно, — кивнул он. — Спасли друга?

— Да.

— Значит, ему повезло больше, чем мне, — печально усмехнулся Пол. — Если его спасли, то чего ты такая нервная?

— Он в коме. Я жду вестей от его сестры.

— Я могу его понять. Когда жизнь не нравится, не хочется просыпаться.

— А тебе не нравилась твоя жизнь? — Я, наконец, подняла голову и посмотрела в бледные глаза. — Впрочем, это не отменяет того факта, что я тебя убила.

— Убила? — Пол поднял брови домиком и гортанно рассмеялся, попутно стирая кровь с подбородка. — Нет, малышка. Ты меня не убивала.

— Ты просто плод моего больного, воспалённого разума. — Я глотнула кофе и поморгала, но призрак никуда не исчез. — Стоит только выспаться и ты исчезнешь.

— Может быть. — Пол побарабанил пальцами по столу, но звука я не услышала. — Джослин, ты меня не убивала. Хочешь знать, почему?

— Ты же не исчезнешь, пока меня не вырубит, — хмыкнула я, удивляясь изобретательности мозга. — Валяй.

— Холден Тёрнер не был прекрасным отцом, но и плохим человеком он тоже не был. — Пол уставился в стол. — Он был влюблён в музыку и музыкантов, поэтому мне всегда хотелось соответствовать его ожиданиям. К сожалению, с годами я понял, что мне далеко до гения.

Тут я поперхнулась и закашлялась. Мне точно требуется психиатр. Но Пол продолжал говорить, так что я решила дождаться понедельника и первым делом записаться на приём, а пока надо было выслушать свою больную фантазию. Вдруг это поможет ему исчезнуть?

— Тебе никогда этого не понять. — Пол повёл пальцами по столешнице, вырисовывая узор. — Ты с детства была гениальной пианисткой. Маленькая звезда, упавшая на голову земным грешникам. Знаешь, я тобой восхищался. Правда. Несмотря на свой возраст, ты часами сидела за роялем, а я так не мог. Устав от бесконечных попыток понравиться отцу, я решил, что тот конкурс будет последним. Я устал бороться с ветром. Просто устал.

— А зачем ты пришёл ко мне домой? — Несмотря на третью кружку кофе, глаза упорно пытались закрыться, так что я подпёрла голову рукой и уставилась на призрак.

— Не знаю. Может, для того, чтобы решиться?

— На что? — Лицо съехало с руки и я клюнула носом.

— Ты помнишь, я просил тебя сыграть для меня? Я хотел запомнить, как звучит музыка в твоих руках. Знаешь, я ведь был влюблён в твои композиции. Наверное, поэтому и пришёл. Я хотел решиться, Джослин, но не смог, поэтому смалодушничал и переложил ответственность на тебя.

Перед закрытыми глазами встала картинка последней встречи с Полом. Как бы я ни отмахивалась, кадры не желали стираться из памяти. Голос призрака звучал как из-за кулис, будто Пол комментировал каждое своё действие.

— Я напал на тебя, Джослин. Напал на свою богиню, в надежде, что небо покарает меня за святотатство. Я душил тебя и кричал от боли, молил, чтобы меня остановили и забрали, или опоздали и казнили. Любой вариант подходил. Я был трусом, Джослин. Прости меня за это. Ты не убийца, девочка. Я видел, что ты схватила нож, и я как алкоголик, бросающийся на новую бутылку, кинулся на него. Ты бы не смогла по мне попасть, потому что была слишком маленькой и хрупкой.

— Не смогла бы попасть, — как под гипнозом повторила я, тщетно пытаясь открыть глаза.

— Правильно. — В голосе Пола послышалась улыбка. — Живи, Джослин. Живи и радуйся. Я, итак, забрал у тебя шесть лет.

— Забрал, — всхлипнула сквозь полудрёму я.

— Прости меня.

— Пол?

— Да?

— Это правда ты?

— Наверное, — усмехнулся призрак.

— Тогда, прощаю. Иди с миром, Пол. Мне нравилась твоя музыка. Она была чистой. — Язык едва ворочался, но я хотела договорить, так что продолжала бороться со сном.

— Спасибо. Джослин, — послышалось издалека. — Передай отцу, что он не виноват, никто не виноват. Это был мой выбор.

— Передам. — Я улыбнулась, чувствуя, как из-под закрытых век скатываются жгучие капли.

Мне снилось большое пшеничное поле. Ветер качал золотые колосья и обдавал прохладой. Где-то на горизонте садилось солнце, окрашивая небо в розовый цвет. Пол появился за спиной и тихо окликнул.

— Пол? — Я убрала прядь волос с глаз и приставила ладонь козырьком ко лбу.

— Я хотел, чтобы ты запомнила меня таким.

Младший Тёрнер был одет в костюм, в котором выступал в тот день. Изящные тонкие руки прятались в карманах брюк. Светло-карие глаза лучились теплотой и радостью, в бледно-золотых прядях волос играли солнечные зайчики. Тонкие губы растянулись в улыбке.

— Это сон, да? — Я окинула изучающим взглядом поле и вновь повернулась к нему.

— Да, — кивнул он. — Прощай, маленькая Дива.

— Прощай. — Я улыбнулась в ответ и расплакалась. — Прости меня, Пол.

— Если тебе станет легче, то прощаю. — Он рассмеялся. — На самом деле, ты ни в чём не виновата. Обещай, что будешь счастлива.

— Обещаю. — Я попыталась стереть слёзы, но они лишь быстрее побежали, заливая лицо солёной водой.

— Хорошо. — Пол кивнул и развернулся спиной. — Твоему другу нужна поддержка, — бросил он из-за спины и растворился в алом зареве.

В безмятежную тишину природы ворвался настойчивый писк.

Что?

Вскинув голову, я смотрела как небо рассыпается сотней разноцветных осколков, за которыми показалось перепуганное лицо Нэнси.

С трудом распахнув глаза, я попыталась выпрямиться и упала со стула. Надо мной звучал взволнованный голос Нэнс. Она бросила сумку на пол и подхватив под руки, вернула меня на место.

— Ты совсем не спала? — хрипло спросила она.

— Нет. Не смогла себя заставить. — Я прислонилась затылком к стене и подтянула одну ногу на стул, упираясь в неё локтем.

— Я тоже. — Нэнси заварила крепкого кофе и села напротив, смотря в стол. — Слушай, я пришла, чтобы извиниться. Не надо было мне говорить эти гадости, но Майлз, он ведь единственный, кто у меня есть. — Подруга говорила медленно, растягивая слова.