— Нет.

Надо что-то сказать Эрику, а то у него вид, как у побитой собаки, не фигурально выражаясь.

— Эм, Эрик…

— Всё нормально, — слишком поспешно отозвался он. — Не бери в голову.

Я потянулась к нему, чтобы ободрить, но заметила нахмуренный взгляд Томаса, и прижатый к губам палец. Потом Томас мотнул головой в сторону балкона. Я машинально перевела взгляд и увидела спину Джоэла. Отчаянно замотала головой, отказываясь идти к нему, на что фотограф сделал большие глаза и раздул ноздри, даже пальцем показал.

Отвернулась.

— Джослин, — кашлянув, позвал меня интриган. — Думаю, тебе стоит поблагодарить Джоэла за помощь.

— А вот я так не думаю, — насупилась я.

— Уверен, вам нужно поговорить, — с нажимом повторил Андерсен, и бросил взгляд на сына, который меня игнорировал.

— Нет.

— Да достали уже! — взвился Эрик. — Я сам уйду! — Он подорвался с дивана и смерил меня взглядом в котором были и злость, и отчаяние, и даже что-то похожее на боль. — Джо, поговори с этим дятлом, иначе отец от тебя не отвяжется.

Я смотрела в его глаза несколько долгих секунд, и не обнаружив ничего нового, медленно кивнула. Эрик выдохнул и швырнул в раковину растаявший пакет со льдом.

— Буду у себя.

— Хорошо.

Томас проводил взвинченного сына странным взглядом и повернулся:

— Я спрошу тебя ещё раз: — Кого ты выбираешь Джослин? Эрика или Джоэла?

— Идиотский вопрос, и вы сами это знаете, — рыкнула я, поморщившись, от тянущей боли на лбу. — С Джоэлом у нас нет будущего, а Эрик для меня всё равно, что младший брат. И он об этом знает. Поэтому не надо делать то, что вы… делаете. Это ни к чему хорошему не приведёт.

— Понятно. В таком случае я больше не буду вмешиваться. — Томас поднялся, потирая колено. — Джослин, мне бы хотелось дать тебе совет.

— Валяйте, — махнула я рукой.

— Не зацикливайся на прошлом и постарайся смотреть глубже. Это всё. Машина будет через два часа.

— Не зацикливайся, смотри глубже, — тихо передразнила я, строя гримасу.

Да кому нужно это глубже? Поверьте мне, Томас, глубже, чем я, смотреть на этого парня не будет никто. Да только, его это никогда не волновало.

Я села на место Эрика, закрыла глаза и начала напевать песенку из детства. Кажется, мама пела её мне в самые отчаянные дни, когда от постоянных занятий тошнило, и даже дождь на улице казался раем. Эта песня помогала переключиться с Джоэла на мать, что в общем-то не уменьшало головной боли.

Хлопнула балконная дверь. Я продолжила напевать незатейливую мелодию, игнорируя подошедшего Фледжа.

— Ты нормально себя чувствуешь? — Он встал напротив, касаясь моих коленей.

— Не сдохла и ладно, — лениво ответила я, приоткрывая один глаз. На скуле Джоэла красовался такой же синяк, как у Эрика. — Мало он тебя приложил.

— Это вместо спасибо? — совсем не расстроившись, спросил Фледж.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

— Так и будешь стоять над душой? Шёл бы ты… лёд приложить.

— Мне и так нормально.

— А мне вот нет. — Я снова закрыла глаза.

— Вот только не надо сейчас стесняться. Всё, что можно я уже увидел. Ничего интересного и вообще…

— Надо же, и как тебя только не стошнило после этого? — задумчиво пробормотала я, игнорируя его.

— Ты о чём?

— Помнится, в лесу ты кричал, что тебя стошнит быстрее, чем ты меня трахнешь, а это значит, что всему виной вид моего обнажённого тела. Вот я и удивляюсь: как это тебя по дороге не стошнило? — Мой голос звучал монотонно, как у робота.

— Идиотка, — припечатал Фледж.

— Знаешь. — Я резко подобралась и села прямо. — Нам не надо общаться. Рядом с тобой я тупею и становлюсь злой, а мне это не нравится. И больше всего мне не нравится, что от твоего внимания страдают близкие мне люди. Так что давай остановимся на этом.

— Выгружаемся и ждём, — скомандовал Томас.

Дом, в который нас привезли, выглядел, как и множество домов вокруг. Обычное семейное гнездо: два этажа с деревянным балконом по периметру, покатая серая крыша, красные стены встроенного гаража и маленькая лужайка с большим раскидистым деревом прямо перед окнами с правой стороны.

Встряхнув сумку, я с напряжением ожидала дальнейшего развития событий. Зачем нас привезли сюда? От Малибу до квартиры Андерсенов ехать больше полутора часов, к тому же мы далеко от пляжа.

— Эрик.

Я отыскала взглядом друга и вздрогнула: он с такой злостью смотрел на маленький, симпатичный домик, что вокруг начала кружиться ощутимая воронка ненависти.

— Эрик? С тобой всё хорошо? — Я подошла поближе и дотронулась до напряжённого плеча.

Но он не ответил, лишь стоял и смотрел на тёмные окна второго этажа. Когда я снова позвала, Эрик моргнул и судорожно вдохнул воздух, как будто всё это время задерживал дыхание.

— Ты знаешь куда мы приехали?

— Да. Я жил здесь до того, как переехал к отцу. Этот дом принадлежит матери.

— Дом директора, — эхом отозвалась я. — Томас! — Я обернулась. — Зачем мы сюда приехали?

— Затем, что это единственное безопасное место. — Он поднял сумки с вещами и направился ко входу. — Здесь тебя никто не найдёт.

— Никто не найдёт? О чём вы говорите? — Я потрусила следом, стараясь не отстать.

— Ты же не забыла о том, что тебя преследуют? — поднял он бровь.

— Но ведь мы уже выяснили, что те подарки были от Нэнси.

— А про Холдена тоже забыла? — хмыкнул Томас. — Его игра и близкое общение с Нэнси просто опасны.

— Но ведь он не сделал ничего плохого, — помялась я.

— Это пока, — отрезал Томас, открывая дверь маленьким ключом. — К тому же сам факт того, что он приёмный отец Нэнси напрягает даже меня. И мы ещё не до конца уверены в том, кто именно дежурил под твоими окнами. Может быть, это Холден, а может и нанятый им человек, кто знает? Почему ты не боишься?

— Ну, наверное, мне просто не хочется верить в то, что всё настолько плохо. Ведь это именно я лишила его самого дорогого человека. Больно думать, что мистер Тёрнер хочет намеренно причинить мне вред, и таким сумасшедшим способом, — вздохнула я. — Это… разочаровывает. Холден хоть и был помешан на музыке, но всегда казался мне добрым и открытым человеком. Он даже голоса не повышал никогда.

— Дорогая, открою один секрет, жизнь вообще сплошное разочарование, и только ты можешь решить как тебе жить: закрывать глаза и жить мечтами, или принимать действительность всерьёз. Холден опасен. — Томас вздохнул и потрепал меня по макушке. — Ну же, Джослин, просто подумай и вспомни всё, что произошло с тобой со времени побега с турбазы.

— Томас, но ведь есть ещё одна вещь, которую мы не прояснили, — вспомнила я, и дёрнула фотографа за рукав.

— Какая?

— Звонок в полночь на городской номер, когда мы только приехали. Помните? Я вам говорила, что в трубке звучала музыка с пластинки. Это не могла быть Нэнси, потому что мы тогда сидели за столом на кухне, вдобавок, они с Майлзом только приехали и Нэнси просто не могла знать городской номер. Может, это именно он звонил, как думаете?

— О чём вы говорите? — спросил напряжённый донельзя Джоэл.

Ах. Моя ошибка. Я совершенно забыла о том, что он единственный, кто не в курсе моих проблем. Мы обернулись одновременно. Томас вздохнул и прежде, чем ответить, почесал подбородок. Я, кстати, давно заметила: когда он чем-то недоволен или подыскивает правильные слова, всегда обращается за помощью к подбородку. Как будто скрежет ногтей по толстой щетине чем-то реально помогает.

— Джоэл, это тебя не касается, — выдал наконец Томас.

Услышав хмык Эрика, Фледж сжал кулаки и в мгновение ока оказался рядом с ним. Навис, как скала над морем, хотя Эрик ничем не уступал ему ни в росте, ни в комплекции. Но Джоэл всё равно выглядел внушительнее и пользовался этим.

— Ты знаешь, о чём они говорят?

— Знаю. — По глазам друга я поняла, что он до последнего собирается дразнить Фледжа.