Написано К, Марксом 2 июня 1857 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 5045, 20 июня 1857 г. в качестве передовой

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Лондон, 12 июня 1857 г.

Несколько времени тому назад, когда лорду Пальмерстону в его же собственной палате общин был задан вопрос о персидской войне, он насмешливо ответил: «Как только будет ратифицирован мирный договор, палата сможет высказать свое мнение о войне». Мирный договор, подписанный 4 марта 1857 г. в Париже и ратифицированный в Багдаде 2 мая 1857 г., в настоящее время представлен палате. Он состоит из пятнадцати статей, из которых восемь перегружены балластом, обычным для мирных договоров. Статья V предусматривает необходимость эвакуации персидских войск с территории княжества и города Герата, а также из всех других частей Афганистана в течение трех месяцев со дня обмена ратификационными грамотами. Согласно статье XIV, британское правительство, со своей стороны, обязуется, как только вышеупомянутое условие будет выполнено, «немедленно вывести британские войска из всех портов, пунктов и островов, принадлежащих Персии».

Следует, однако, напомнить, что, еще до того как произошел захват Бушира, персидский посол Ферух-хан, во время своих длительных переговоров с лордом Стратфордом де Редклиффом в Константинополе, по собственной инициативе предложил эвакуировать персидские войска из Герата. Таким образом, единственная новая выгода, которую Англия сможет извлечь из этого условия, ограничивается привилегией держать свои войска в течение самого нездорового времени года прикованными к самой губительной местности персидской империи. Ужасные опустошения, которые солнце, болота и море производят в летние месяцы даже среди туземного населения Бушира и Мохаммеры, отмечены в летописях истории древними и современными писателями; но стоит ли ссылаться на них, когда всего лишь несколько недель тому назад один весьма компетентный судья в этом деле, и к тому же приверженец Пальмерстона, сэр Генри Ролинсон, публично заявил, что англо-индийские войска неизбежно погибнут от ужасного климата? Лондонская газета «Times», получив известия о победе при Мохаммере, сразу же обратила внимание на то, что, несмотря на мирный договор, необходимо ради спасения войск продвинуться к Ширазу. Самоубийства британского адмирала и генерала, стоявших во главе экспедиции, также объясняются не чем иным, как их глубокой тревогой за возможную участь войск, с которыми они, согласно правительственной инструкции, не должны были продвигаться дальше Мохаммеры. Таким образом, можно с уверенностью ожидать повторения крымской катастрофы в уменьшенном масштабе — катастрофы, которая на этот раз вызывается не нуждами войны и не грубыми ошибками правительства, а условиями договора, написанного мечом победителя. В упомянутых выше статьях договора встречается одна фраза, которая, если Пальмерстон того пожелает, может стать «маленьким яблоком раздора».

Статья XIV предписывает «вывод британских войск из всех портов, пунктов и островов, принадлежащих Персии». Но как раз тут-то и возникает спорный вопрос: принадлежит ли Персии город Мохаммера или нет? Турки никогда не отказывались от своих притязаний на этот пункт, расположенный в дельте Евфрата и являющийся для них единственным всегда доступным морским портом на этой реке, так как порт, Басра в определенные времена года становится слишком мелким для судов большого тоннажа. Таким образом, если Пальмерстону заблагорассудится, он сможет удержать за собой Мохаммеру под тем предлогом, что она не «принадлежит» Персии и что следует ожидать окончательного разрешения этого пограничного вопроса между Турцией и Персией.

Статья VI обусловливает, что Персия согласна

«отказаться от всех своих притязаний на суверенитет над территорией княжества и города Герата и над областями Афганистана»; «воздерживаться от всякого вмешательства во внутренние дела Афганистана»; «признать независимость Герата и всего Афганистана и навсегда отказаться от попыток нарушить независимость этих государств», обращаться в случае разногласий с Гератом и Афганистаном «к дружеским услугам британского правительства в целях устранения этих разногласий и прибегать к оружию только в том случае, если эти дружеские услуги не приведут к желаемым результатам».

В свою очередь, британское правительство обязуется

«во всякое время оказывать влияние на государства Афганистана, дабы заранее предотвратить все могущие возникнуть с их стороны поводы для обид», и «прилагать все старания для улаживания споров способами справедливыми и соответствующими достоинству Персии».

Итак, если освободить эту статью от казенных формулировок, то она означает не что иное, как признание Персией независимости Герата, то есть уступку, которую, по заявлению Ферух-хана, он готов был сделать еще во время совещаний в Константинополе. Правда, согласно этой статье, британское правительство назначается официальным посредником, между Персией и Афганистаном, однако уже с начала нынешнего столетия оно всегда играло эту роль. В состоянии ли оно или нет выполнять ее в дальнейшем, это вопрос не права, а силы. К тому же, если при дворе шаха в Тегеране нашел себе приют какой-нибудь Гуго Гроций, то последний разъяснит ему, что, согласно jus gentium [международному праву. Ред.], всякое условие, по которому независимое государство дает иностранному правительству право вмешиваться в свои международные отношения, не имеет силы и что условие, заключенное с Англией, тем более не имеет силы, поскольку оно трактует Афганистан, являющийся только поэтическим термином для обозначения различных племен и государств, как действительное государство. В дипломатическом смысле государство Афганистан существует не в большей мере, чем государство Панславия.

Статья VII, обусловливающая, что в случае какого-либо нарушения персидской границы афганскими государствами «персидское правительство будет иметь право предпринимать военные действия для подавления и наказания нападающих», но «должно вернуть свои войска на свою собственную территорию, как только его задача будет выполнена», — эта статья по существу есть не что иное, как буквальное повторение той самой статьи договора 1852 г., которая дала непосредственный повод к буширской экспедиции.

В силу статьи IX Персия дает согласие на учреждение и признание должностей британского генерального консула, консулов, вице-консулов и служащих консульств, причем зги лица получают право пользоваться привилегиями, предоставляемыми наиболее благоприятствуемой нации; однако в силу статьи XII британское правительство отказывается от

«права покровительствовать впредь какому-либо персидскому подданному, не состоящему фактически на службе британской миссии или британских генеральных консулов, консулов, вице-консулов и служащих консульств».

Так как Ферух-хан еще до начала войны дал согласие на учреждение британских консульств в Персии, то нынешний договор добавляет к этому только отказ Англии от ее права покровительства персидским подданным, того самого права, которое послужило одной из официальных причин войны[195]. Австрия, Франция и другие государства добились учреждения своих консульств в Персии, не прибегая ни к каким пиратским экспедициям.

Наконец, договор вновь навязывает тегеранскому двору г-на Марри и предписывает принести этому джентльмену извинения за то, что в одном письме шаха, адресованном садразаму [премьер-министру. Ред.], г-н Марри был охарактеризован как «глупый, невежественный и сумасбродный человек», как «простофиля» и как автор «грубого, бессмысленного и омерзительного документа». В свое время Ферух-хан тоже предлагал принести извинения г-ну Марри, но тогда британское правительство отклонило это предложение, настаивая на отставке садразама и на том, чтобы был устроен торжественный въезд г-на Марри в Тегеран «под звуки рожков, флейт, арф, тромбонов, цимбал, цитр и прочих музыкальных инструментов». В связи с тем, что он, в бытность свою генеральным консулом в Египте, принимал личные подарки от г-на Барро; что по своем первом прибытии в Бушир он отправил на рынок для открытой продажи табак, подаренный ему тогда от имени шаха; что он фигурировал в качестве странствующего рыцаря при одной персидской даме сомнительной репутации, — г-н Марри не мог внушить восточной публике слишком высокого представления о бескорыстии и достоинстве англичан. Поэтому тот факт, что Персию заставили вторично допустить его к персидскому двору, следует считать довольно сомнительным успехом. Помимо предложений, сделанных Ферух-ханом до начала войны, договор в целом не содержит ни одного условия, которое стоило бы потраченной на него бумаги, а тем более истраченных ради него денег и пролитой крови. В итоге чистой прибылью от персидской экспедиции можно признать следующее: ненависть, которую Великобритания возбудила против себя во всей Центральной Азии; недовольство в Индии, усилившееся в связи с уводом индийских войск и новыми тяготами, возложенными на индийское казначейство; почти неизбежное повторение новой крымской катастрофы; признание официального посредничества Бонапарта между Англией и азиатскими государствами и, наконец, приобретение Россией двух полос земли, имеющих большое значение: одной — у Каспийского моря и другой — на северной береговой границе Персии.