ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же, Хилоте, Лусия и Санчо.
Санчо
Пусть к доброму концу идет
Счастливо начатое дело
И то, что днесь всего лишь тело,
Живую душу обретет,
Когда святой обряд крещенья
Свершат.
Лусия
Не спятил ли наш дед
С ума?
Хилоте
Еще, пожалуй, нет.
Лусия
Гляди, в каком он упоенье!
Хилоте
Вот залопочет в первый раз
Мальчишка, булькая губами:
«Де… Деда!» Тут-то вверх ногами
Захочет дед пуститься в пляс,
А я хочу совсем другого:
Чтоб день настал, когда вдвоем
С тобою в церковь мы пойдем,
И там об Аврааме слово
Священник наш средь тишины
Произнесет.
Лусия
Все в божьей воле!
Зачем спешить мне?
Хилоте
Плох я, что ли?
Огнем горят на мне штаны.
Лусия
Они — как солнце!
Хилоте
Обожжешься?
Лусия
Хоть небо в облаках, ты все ж
Их полог, словно Зевс, прорвешь
И золотым дождем прольешься.
Лусия, Хилоте и Санчо уходят.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Дон Фернандо, дон Энрике.
Дон Энрике
Вот в церковь крестные пошли.
Дон Фернандо
Какая грустная картина:
Блистательному дворянину
И знатной даме предпочли
Ничтожных слуг!
Дон Энрике
И, несомненно,
На этом настоял супруг
Антоны.
Дон Фернандо
Значит, Мендо вдруг
Принудил моего кузена
Почтительным и робким стать?
Лишь на себя тогда досадуй,
Но знай: любовные услады
Не суждено тебе вкушать.
Моя ж настойчивость заставит
Законника покинуть дом.
Умчась с тобой, он ночью в нем
Свое сокровище оставит,
Хоть и весьма им дорожит.
А был бы робким я, то вскоре
Разбились бы, как волны моря,
Мои желанья о гранит.
Поверь: приветливо встречают
Гостей, коль в доме торжество.
Ведь каждый рад, когда его
Со счастьем люди поздравляют.
Умилостивить может вдруг
Хозяйку гость, столь именитый.
Иди к ней! Иль себя вини ты,
Что счастье выпустил из рук.
Дон Энрике
Да, правда. На плечах готова
Удача смельчака нести,
Но разве может повезти
Тому, кто робости оковы
Влачит повсюду за собой?
Я отправляюсь на крестины.
Дон Фернандо
Любовь твоей отваге львиной
Послужит верною звездой.
(Уходят.)
КОМНАТА В ДОМЕ МЕНДО
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Мендо, Антона.
Антона
Весь розовый он, как цветок.
Мендо
Скорее бархатисто-алый…
Ведь жизнь гвоздика даровала
Ему — твой это лепесток!
Навел наряд твой роженицы
На мысль…
Антона
Какую?
Мендо
Стыдно мне…
Антона
Вот как! Такую, что жене
Румянцем бы пришлось залиться?
Мендо
Уж так наряд тебе к лицу,
Что, право, нечего бояться
Еще раз в нем покрасоваться
На радость мужу и отцу.
Ведь говорят: вновь обращенный
Усердствует сильней других.
Антона
Сказался вновь в словах твоих
Крестьянский дух неугомонный:
Как жаждет горсточку зерна
Он превратить в мешки с мукою
И гроздий кровью золотою
Наполнить бочки дополна,
Так и взрастить детишек хочет
Он столько, сколько в улье пчел.
Мендо
Хоть труд крестьянина тяжел,
Он об одном всегда хлопочет:
Достаток в доме должен быть,
А где достаток, там и дети,
Чтоб было для кого нам в клети
И сыр, и хлеб, и мед хранить.
Лишь бедняков знобит и летом
При мысли, как зимой дрожат
Их дети. Ну, а я богат
И в силах…
Антона
Полно уж об этом!
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же и Мондрагон.
Мондрагон
Моя сеньора в добрый час
Вам посылает поздравленья
И вашего соизволенья,
Чтобы служить вам, ждет от вас,
А для начала дар свой просит
Принять из снисхожденья к ней.
«Кто всех красивей и милей,—
Она сказала, — пусть и носит
Бесценный бархат и парчу,
Что ярче всякого алмаза».
