Услышав это объяснение, Миэль понимающе усмехнулась. Опытный сыщик не мог не сознавать, что мать сделала все, чтобы вырастить оставшуюся сиротой дочь образованной, сильной и самостоятельной. И по возможности закаленной теми трудностями, которые так изобретательно подстраивал Кренорт. Откуда тому было знать, что юная девчонка не начнет плакать от обиды и не придет к нему выпрашивать наряды, а стиснет зубы и наляжет на изучение языков? Ремесло, кормившее отца, вполне могло прокормить и дочь. И давалось ей намного легче, чем другим.

– Но ты ей очень понравилась… донна Медина увидела твое сходство с внучкой. И платье тоже рассмотрела… и очень огорчилась. Хотела тут же пойти в модный салон и отправить тебе в подарок наряды, шляпки и туфли. И снова мне пришлось запретить… но она признала мои доводы справедливыми. Извини.

– Я все поняла, – отмахнулась Миэль.

Что толку жалеть о том, чего уже не можешь изменить? Хотя душу все же скребет понимание, насколько светлее и радостней она прожила бы последние два года, если эта встреча состоялась. Но зато наверняка не попала бы сюда, в агентство, ведь у нее не стало бы повода искать любую работу. Девушки в нарядных платьях имеют намного больше шансов привлечь внимание состоятельных мужчин.

– Но думать о тебе прабабка не перестала и вскоре изменила свое завещание. Донне Медине, как главе семьи, принадлежали родовые драгоценности и семейное состояние, а также дом в городе, подаренный лично ей мужем и родовое поместье. Она поделила все драгоценности между дочерьми и внучками, оставила сыну поместье и казну, заранее выделив всем приданое и положив его на именные счета. И прислала заверенную копию завещания стряпчему и мне. Вот она.

– Я не буду читать, – Миэль отодвинула свернутый лист опасливо как ядовитую змею, – расскажи сам, все они теперь мечтают меня убить или через одного?

– За год немного угомонились, – усмехнулся Азхарт, – донна Медина, почувствовав себя плохо, призвала их к постели и велела вскрыть завещание при ней и свидетелях. Решительная была женщина. Так и заявила, выскажите мне в глаза, все что вам захочется, чтобы потом понапрасну не нападать на сиротку. Я сам там был… разумеется под личиной помощника стряпчего. Больше всего их возмутило ее решение отписать тебе дом, но она ответила что это справедливо. Твоя мать имела полное право жить в нем вместе с тобой и мужем, но за последние тридцать пять лет так им и не воспользовались.

– Не нужен он мне, – тотчас отказалась ученица.

– Продай, – спокойно пожал плечами Азхарт. – Твои родичи и купят, они ждали твоего совершеннолетия с еще большим нетерпением, чем ты сама. Сам я с ними не встречаюсь, дело ведет надежный адвокат. Но сначала подумай, все же это дом, где родилась твоя мать.

– Если бы она была жива, то сделала бы выбор сама, – не раздумывая, ответила Миэль, уже знавшая, что поступает верно, – ведь один раз матушка от него уже отказалась. А мне там делать нечего, он не связан для меня ни с детством, ни с родителями. Пусть живут те, кому он дорог. Продай за ту цену, какую они предложат… я же могу и дальше жить здесь?

– Сколько угодно, – заверил Ридзони, – но у меня есть другое предложение. Когда я приобретал маленький домик под сыскное агентство, даже не предполагал, что через некоторое время оно так разрастется. Позже мне удалось купить рядом старинный особняк и переделать в тот дом, где мы сейчас находимся. Потом продавался дом почти по соседству, с выходом на другую улицу и его купил один из экспертов, чтобы жить неподалеку. С тех пор это стало для нас одной из самых важных задач. Мы скупаем дома в своем квартале и поблизости, а при возможности предлагаем соседям обмен. Многие работники агентства теперь не ездят на работу в колясках, а просто проходят через сад.

– Я поняла, – оживилась девушка, – и мне это очень нравится. Но не знаю… хватит ли денег…

– Хватит и останется, – заверил Ридзони, – сейчас есть пара свободных домов, завтра утром сходим и выберешь сама. Позже можно будет сменить, если нам удастся купить более подходящий. Ну, а если дом станет тебе не нужен – всегда можно продать назад агентству.

– Я и не мечтала… – выдохнула Миэль благодарно, – так быстро получить свой дом… теперь смогу написать Рушеру, что они могут приехать.

– А они уже… – допив чай, сообщил Азхарт, – едут. С обозом. У них там какие-то вещи. Но скорее всего Зарита просто боится гномьих вагонов. За эти годы твои домочадцы накопили денег и решили продать домик в провинции и купить в столице. Чтобы жить неподалеку от тебя.

– А тетушка? – заволновалась Миэль.

– Рушер пишет, что она не пожелала ехать с ними. Там у нее старые подружки, соседки и какая-то дальняя племянница, которая ей помогает. – по обстоятельным ответам дона Азхарта, ученица сообразила, что он занимался ее делами так основательно, как будто она была богатой клиенткой и внезапно смутилась.

– Спасибо, – пролепетала девушка стремительно вскакивая с кресла, – за все.

– Не благодари, – строго глянул ей в лицо Ридзони, – я делал то, что мне хотелось. Ты поработаешь тут и поймешь, бывают клиенты как Эсвильда… а бывают, как твоя мать. Иди, я разрешаю рассказать это Коре. И готовься к встрече с родственниками. Они требуют доказать, что ты действительно существуешь.

Кора занималась клиенткой, и поэтому ученица к ним не пошла. Ей уже объяснили основные правила. Не стоит входить в кабинет к эксперту, если там уже находится клиент, всех, кто появится позже него, он воспримет неприязненно. У большинства людей возникает неосознанное подозрение, будто доверительное общение нарушилось, и эксперт начал уделять им меньше внимания.

С помощью секретаря Миэль нашла выход в сад и неторопливо побрела по тропке, рассматривая деревья, лужайки и беседки, окруженные цветущими клумбами. Сад оказался большим и ухоженным, много ягодных кустов, малинник, грядка с зеленью, и никаких заборов между домами. Только низенькие кустики, ничуть не мешавшие шустрой детворе, гонявшейся за лохматым черным пуделем, нарушать эти неназойливые границы. В стоящем под тенистым деревом кресле сидела молодая донна, следившая за озорниками с доброй улыбкой.

Разумеется, Миэль частенько видела в родном городке соседских сорванцов, но никогда прежде не сталкивалась вот так лицом к лицу с откровенно счастливой семьей. И теперь вдруг почувствовала себя наглым шпионом, подсматривающим в замочную скважину за чужой жизнью. Резко развернулась и почти бегом вернулась к дому. Заскочила в приемную и села напротив дона Шелта, личного секретаря хозяина.

– Тебе не понравился сад? – Удивился немолодой, невысокий и какой-то уютный Шелт.

– Очень понравился, – честно призналась Миэль, – но я подумала, что нужно воспользоваться случаем и изучить работу секретаря. Чтобы заменять Сули, когда она выйдет замуж.

– А ты уверена, что она выйдет? – добродушно усмехнулся секретарь, но в его приветливо прищуренных глазах промелькнуло острое любопытство.

– Конечно, – кротко улыбнулась в ответ ученица, – ведь этим делом занимаются лучшие свахи Мадмора.

– Ну да, как я забыл, – откровенно рассмеялся Шелт, – им палец в рот не клади. Ну смотри. Самое главное тут – вот эта кнопка. Точнее, это магический страж. Если секретарь заметит, что в прихожую вошел кто-то подозрительный, нужно немедленно нажать. Лучше ошибиться, в этом нет ничего страшного, чем прозевать нападение. Поняла?

– Конечно. Но как определить, подозрительный это человек или нет?

– Только собственным опытом, чутьем, интуицией, если она есть. Чем больше работаешь в агентстве, тем быстрее и отчетливее понимаешь, какой клиент пришел. Робкий, скромный, наглый, хитрый… и те, кто задумали какую-то гадость всегда в чем-то ведут себя похоже. Сразу и не объяснишь, то ли держатся более настороженно, то ли улыбка лживая, присматривайся и однажды поймешь, о чем я говорю. И тогда нажимай кнопку не задумываясь. Охрана и маги сразу получат сигнал и придут на помощь. И одновременно поднимет щит твой жетон. Ну а остальное просто. Нужно внимательно следить чтобы клиенты не путали двери. Мужчины идут только к Хлое, а девушки к Коре. Ну и не пускай клиентов, если эксперт уже занят. Предложи чаю, книжку, рекламы от соседних магазинов, они кучами таскают.