– Как у вас тут весело, – не выдержала, подойдя ближе Миэль.

Щенок тотчас забыл о ветке и припустил к ней. Подлетел, повизгивая от восторга, запутался в подоле, зацепился коготками за кружево на оборке. И едва не оторвал ее, пытаясь выпутаться. Девушке пришлось сесть прямо в траву, и пока она освобождала свой пушистый подарок, он с жаром облизал ей и лицо и руки и вообще все, до чего дотянулся.

– Бандит, – смеялась она, пытаясь удержать его на расстоянии и пряча за рукавом лицо, – настоящий бандит. Нельзя так нападать на хозяйку, лучше лови воров.

– Здесь нет воров, – серьезно сообщил невесть откуда взявшийся Итенс, подхватил щенка и подал руку Миэль. – А собаку я буду учить сам, полчаса утром, полчаса вечером. Дней пять хватит… они умные.

– И способы у тебя свои, – сообразила ученица, – а после занятий не хочешь с нами поужинать?

– Извини, – вручая девушке букетик ландышей, отказался смесок, – времени нет. У меня еще есть дело. Вот полчаса выкроилось, я и прибежал.

Итенс светло улыбнулся и направился к дальней беседке, продолжая держать собаку на руках.

– Как ты его назвала? – внезапно оглянулся резко, словно знал, что Миэль смотрит вслед.

– Бандитом, – пошутила девушка.

– Хорошо, – невозмутимо кивнул эксперт, – вполне мужское имя.

– Эй, – заволновалась она, – Итенс! Это шутка. Придумай имя получше.

– Тогда будет Буран, я его так называл.

– Это значительно лучше, – согласилась Миэль и, проводив его взглядом, направилась к дому, откуда за ними внимательно следили ее домочадцы.

– И… кто это такой? – осторожно осведомился дон Рушер, когда девушка подошла вплотную к веранде.

– Итенс, эксперт. Он эльф… смесок. Это он подарил Бурана, теперь хочет выучить.

– Ну у него получится быстро, – успокоенно согласился мужчина, – а цветочки?

– Ухаживает, – сиротке даже в голову никогда не приходило скрывать очевидное от преданных людей. – И Лебруз ухаживает… но я пока ничего особого ни к одному не чувствую. Но давайте вы лучше покажите мне, как устроились? И будем ужинать, сегодня у нас праздник… наконец-то сядем за стол все вместе и не появится никакой Кренорт.

– Пойдем… – как-то засмущалась Зарита, – только, Миль… мы тут рассудили… и не стали брать комнату наверху. Дома… ну там, надоело по лестнице бегать.

– А внизу разве были спальни? – замерла на полушаге хозяйка, и тут же, заметив огорчение на лице кухарки, поспешила исправиться, – нет, мне все равно, делайте как вам лучше. Но наверху четыре ванных комнаты, а внизу по-моему, только одна.

– Две, – деликатно поправил Рушер, – вторая позади кухни. Просто она была заставлена садовыми стульями. Я вынес их на веранду. А на зиму будем убирать на чердак.

– А спальни?

– Нам хватит одной. Это дома мы специально поселились по разные стороны от твоей комнаты… чтобы не прозевать… – Зарита смутилась и спрятала взгляд, – прости. Но тому негодяю мы никогда не доверяли.

– И правильно делали, – убежденно заявил ее муж, – зато спали спокойнее. А комнату мы выбрали с другой стороны от кухни, и все получилось рядом. Там курительная была… тебе ведь такая не нужна?

– А мебель? – Вспомнив стоящие углом длинные диваны, забеспокоилась девушка, – нужно будет заказать кровати.

– Не волнуйся… – дворецкий почему-то выглядел совсем смущенным, – тут приходил дон Ридзони, узнать как мы устроились… ну он и помог. Прислал людей, они привезли кровать и шкаф, а диваны унесли в библиотеку и наверх, поставили возле выхода на балкон. Как раз поместились. Он сказал, это бесплатно.

– Если Ридзони сказал, значит так и есть, – засмеялась Миэль, успокаивая слуг, – он здесь хозяин всего, и агентства, и половины домов. И я на него работаю. Ну показывайте, как разместились.

Вскоре стало ясно что ее домочадцы и в самом деле устроились очень удобно. Всего пара шагов до кухни, рядом с небольшой ванной, освобожденной от всякого мусора и вычищенной до блеска. И рукой подать до черной лестницы на второй этаж, расположенной как раз между кухней и бывшей курительной. Ну а прихожая комната вообще за стеной.

– Ты, наверное, устала, – нахмурилась Миэль, оглядев совершенно изменившуюся комнату, вроде даже ставшую еще просторнее, – столько сделать! Можно было не в один день. И вообще Зарита, если надумаешь окна там мыть или еще что-нибудь тяжелое, не берись за все сама. Тут много молодых горничных, и они вовсе не против подзаработать. Не жалей денег, твое здоровье дороже.

– Девочка моя… – всхлипнула кухарка, – так господин Ридзони то же самое сказал. Но тут все и так чисто… я даже не поверила, что никто не жил. Это соседка сказала, она прогуливалась после полдника с ребятишками. Оказывается, заборов между домами нету… и они прежде играли возле дома.

– Пусть и дальше гуляют, мне дети не мешают, – пожала плечами новая хозяйка дома и отправилась переодеваться.

Этот вечер она желала посвятить родным душой людям и ничто не должно было нарушить ее планов. И видимо капризная судьба считала это желание справедливым. Они и в самом деле мирно поужинали втроем, любуясь на разгоревшийся за окнами столовой закат, и изредка балуя Бурана кусочками лакомств, подложенных в его миску. Итенс, уходя, торопливо сообщил, что щенок уже твердо знает, что есть можно лишь то, что лежит в этой посудине.

– Хороший человек, – тихонько пробормотал Рушер, обычно не считавший уместным вслух выражать собственное мнение.

Впрочем, мимика у него была очень выразительна, потому Миэль и без слов всегда знала, что именно думает о ее редких поклонниках преданный дворецкий. И каждый раз рано или поздно убеждалась во внимательности домочадца и верности его суждений.

– Да, – вздохнула она, и ради справедливости добавила, – и Лебруз тоже. Хорошо, что мне не нужно срочно выбирать между ними … это было бы настоящим мучением.

Зарита понимающе кивнула, полностью соглашаясь с мнением хозяйки.

В плавучий ресторан они прибыли первыми, Лебруз специально так подгадал и не раз поторапливал Кору, желавшую сегодня выглядеть особенно строго. Она даже заставила донну Зилли снова красить ей глаза, решив, что они вышли слишком красивыми, но недостаточно умными.

Но когда ничуть не обидевшаяся костюмерша закончила работу, Миэль пришлось признать правоту наставницы. Теперь она выглядела настоятельницей монастыря, переодетой в мирское платье, но от этого ничуть не изменившей собственным строжайшим устоям.

Зато Миэль в этот раз почти не красили, и даже амулет личины забрали. Девушка должна была показать родичам свой истинный облик, так как Лебруз был уверен, что те не постесняются устроить ей строжайшую проверку.

– Те, кто привык все время врать, – тихо фыркнул он, – обычно и всех остальных считают лжецами.

Платье девушке тоже выдали очень скромное, хотя и достаточно модное. Наконец все, спутники и костюмерши, оценив полученный результат, сошлись во мнении, что получилось именно то, что нужно, скромно и со вкусом и позволили Миэль посмотреть на себя в зеркала.

Она подходила к высокому, от пола до потолка, стеклу с тайным опасением, справедливо предполагая, что понравиться этот образ ей не может. И осталась приятно изумлена, обнаружив напротив саму себя, какой бывала по утрам, но в довольно нарядном, хотя и строгом платье и с искусно заплетенными волосами.

– По-моему, хорошо, – улыбнулась девушка в зеркало наблюдавшей за ней Коре и та облегченно выдохнула.

– Ты даже не представляешь, насколько.

Через полчаса они сидели под навесом в дальнем конце верхней палубы плавучего ресторана, любовались прекрасным видом мирного озера и в ожидании семейства Тобайр не спеша ели мороженое.

– Приехали, – Сообщил адвокат, по приказу Лебруза наблюдавший за набережной, – но появилось одно неожиданное обстоятельство… вместе с родичами по матери приехал и дядя по отцу.

– Вот как, – нахмурился маг, – ради денег даже с Камрисом спелись. Решили, что точнее оборотня родную кровь никто не признает.