Драконья сфера опустилась на каменный причал, принадлежащий русалкам, глубокой ночью.

Ридзони первым выбрался из нее и решительно направился к башне маяка, стоявшего на выдававшейся в море скале. Стукнул в дверь, подождал, забарабанил сильнее, вкладывая в удары кулаков всю тревогу и нетерпение.

– Ну, чего стучать среди ночи? – недовольно проворчал явно мужской голос, и Азхарт нахмурился.

Это владение русалок было не единственным на пустынном, неприютном берегу, зато самые ближним к человечьим землям. Однако людей, особенно мужчин, сюда никогда не пускали. Русалы отдали своим подругам все связи с остальными расами, взяв на себя заботу о пропитании и безопасности, но чужих самцов поблизости терпели лишь в самых крайних случаях.

– А ты что тут делаешь? – грозно рыкнул на незнакомца возникший за плечом Ридзони дракон. – Этот маяк принадлежит русалкам.

Агорр знал это точно, именно их раса когда‑то построила для русалок и этот причал и высокую башню. Чтобы не терялись среди прибрежных отмелей суда, прибывавшие на самый большой рыбный рынок за редкими деликатесами и малосольной рыбой.

– Ушли русалки, – распахивая дверь, хмуро буркнул мужик в исподнем, приглаживая пятерней взлохмаченные волосы, – а маяк нам отдали. Самим им он теперь без надобности.

– Что за бред… – нахмурился Азхарт и поперхнулся, словно ножом пронзенный ясным пониманием: все это неразрывно связано, война, похищение Дейна и поспешный уход русалок.

И значит за четыре дня, пока они сюда добирались, где‑то произошло нечто очень важное и скорее всего недоброе. Неясно пока, только для русалок или беда коснулась и всех остальных рас.

– А что слышно с других причалов? – строго глянул на мужика Агорр.

– Говорят, все бросят, – тоскливо вздохнул тот, – мы тут на погрузке работали… теперь думаем, куда податься.

– Подождите декады две‑три, не спешите уходить, – властно посоветовал дракон и предупредил, – да не вздумайте сломать маяк. Он еще пригодится.

Подхватил Ридзони и взмыл вверх так стремительно, что заспанный грузчик не успел ничего понять. Но грозные слова про маяк и совет не спешить врезались в его память, как написанные магическими чернилами, и утром он уверенно объявил товарищам о принятом решении.

Пока сфера стремительно мчалась в сторону ближайшего поселка, где был еще один торговый причал, Агорр успел отправить сородичам несколько вестников. А на рассвете, едва они опустилась на верхнюю площадку очередного русалочьего маяка, дракон начал получать ответы.

– Вчера в полдень оборотни пошли в атаку на приграничные поселки и поместья, – читая короткие записки, пояснял он Ридзони, – Не волнуйся, щиты выстояли. Теперь командиры мохнатых собирают армию в клин, утром намереваются прорвать защиту в одном месте, напротив тракта на Родвен, крупнейший из западных городков. О том, что таких щитов на этом самом тракте стоит уже чуть ли не десяток, они пока не подозревают. Вирр еще позавчера улетел за Эми… пора ей выйти на сцену.

– Только пусть защитят девочку как следует… – встревожился Азхарт, все эти дни втайне надеявшийся в такой важный момент быть рядом с ученицей.

Что поделать, видимо не судьба. Как ни быстры драконьи сферы, расстояния слишком велики. А переноситься мгновенно, как почтовые вестники, не может ни один дракон. Сейчас хотя бы русалок найти… что за странная блажь пришла в головы чаровницам, столько веков считавшимся одной из разумнейших рас.

– Спускаемся на причал, – скомандовал дракон, и сфера камнем рухнула вниз, едва не на головы молча стоящим людям, провожавшим тоскливыми взорами бурлящий воздушными пузырьками след уходящей стаи русалок.

– Не огорчайся, перехватим их у острова, – шепнул повелитель спутнику, направляя сферу в сторону россыпи небольших островков, точками темнеющих на горизонте.

Ридзони не спорил, кто он такой, возражать сильнейшим из магов этого мира? Все знали, в магии драконы намного превосходят другие расы, и это справедливо. В борьбе за выживание судьба не дала им и малейшего шанса на передышку, заставив неусыпно растить и тренировать свои способности. Зато раса, у которой были в распоряжении теплые пещеры, полные сладких грибов и озера с нежной рыбой, хоть и измельчала, но магией так и не овладела.

Веского повода не было.

Малый архипелаг, носивший среди людей название «Русалочье царство» а у самих русалок – Таанор, что означало – сухой дом, быстро приближался, но дракон почему‑то все сильнее хмурился и мрачнел. И постепенно убавлял скорость, пока сфера не замерла на месте, на расстоянии почти в милю до подножий Таапе, самого большого островка.

– Что случилось? – осторожно спросил Азхарт и получил в ответ полный угрюмой безнадежности взгляд.

– Мокрохвостые сошли с ума, – через долгую минуту, сердито выдавил Агорр, – накрыли сплошным многослойный щитом весь архипелаг. Ты представляешь, что это такое?

– Нет, – честно признался Ридзони, – я думал у них всегда стоят щиты. Русалки ведь известны своей осторожностью.

– Обычно стоят простые, отпугивающие, и над каждым островком – свой, – виновато пояснил дракон, – причем большинство островов, пустых или неудобных они никогда не охраняли. А сейчас закрылись так, словно на них собирается напасть отряд из сотни драконов, не меньше. И этот щит каждый день сжигает впустую сотни амулетов. Скажи, у тебя есть логичное предположение, почему они сочли нас врагами?

– Только одно… – подумав, уверенно произнес Ридзони, – они добрались до свадебного браслета Дейна и выяснили, кто мог его надеть.

– Но он ведь замаскирован?

– Значит сняли, – упорствовал Азхарт, – не знаю зачем… наверное, Дейн сопротивлялся. Или они со всех пленников снимают амулеты. Доподлинно правил и порядков русалок не знает никто в мире.

– Допустим, – задумался правитель, – значит они поняли, что мы вернулись. И испугались – это несомненно. Чего? Нашей мести? Но мы же уже выяснили, что всех запутал и обманул великий мошенник Чемино. Неужели русалки этого еще не поняли?

– Возможно они думают, будто вы пока ничего о нем не знаете, – пожал плечами огорченный Ридзони. Спасение Дейна становилось все более сложным делом, и пути к его решению эксперт пока не видел, – или наоборот, русалки помогали жулику вполне сознательно и теперь опасаются возмездия.

– Тогда нам остался один путь, – взять языка, – жестко прищурился Агорр, и сфера стрелой рванулась к самому дальнему из материковых русалочьих причалов, расположенному почти напротив Таапе.

Летели друзья молча, дракон был занят отправкой новых вестников, а мрачный Ридзони пытался представить, как будет отвечать на вопросы Эми, если им не удастся вызволить ее мужа.

Последний маяк стоял у широкого прохода в небольшую бухточку, и возле него было безлюдно. Зато у причала, где грузилось сразу несколько разномастных судов, кипела работа. Как угорелые бегали по трапам и сходням плечистые грузчики, таская на плечах огромные мешки и бочки, суматошно перебирали какое‑то тряпье одетые как селянки женщины. И ловко рассыпала по кожаным баулам сверкающие камни пятерка русалок, замотанных, по обыкновению, в светлые накидки.

Над ними мерцал однослойный щит, и это было первым хорошим известием для внимательно изучавшего их дракона. Вторым стало понимание, что одна из русалок – жрица, и именно ее Агорр выбрал на роль языка. Не желая устраивать панику и становиться причиной чьих‑то увечий, дракон терпеливо дождался окончания погрузки. Повесив прямо над причалом надежно спрятанную под невидимость и несколько щитов сферу, он тихонько объяснял другу свой замысел, проверяя не упустил ли какой мелочи.

– Она войдет в воду первой, – заметил небольшую оплошку Азхарт, – у них всегда младшие по статусу прикрывают старших, как более ценных для расы. Это мы спасаем несмышленых детей и инвалидов, потому что чувствуем себя за них в ответе. У русалок иначе, они думают в первую очередь о пользе для рода.