Так что, несомненно, одной ей хуже не будет. Но прежде чем она покинет его, она должна сполна отплатить за жестокость и грубость. Кроме того, она понимала, что надо как-то умилостивить и своих соплеменников и Обебе, ведь это она помогла белому бежать. Ухха была почти уверена, что ей удастся найти дорогу в родное селение, хотя путь предстоит трудный и долгий. Она не станет убивать белого, бог этого не простит, она лишь сыграет с ним злую шутку, которую тот запомнит до конца своих дней.

Итак, маленькая туземка лежала на своей подстилке и наблюдала за испанцем, задремавшим у огня. Рядом с ним находился мешочек, который Эстебан Миранда никогда не выпускал из рук. Маленькая Ухха знала, как дорожил он содержимым этого мешка. В нем хранились красивые камни. Девочка не ведала, что это были алмазы, она только понимала, что белый готов скорее расстаться с жизнью, чем с ними. Миранда мог часами любоваться их блеском. Налюбовавшись, он прятал камни в мешок и очень берег его, боясь потерять. Да и сейчас, во сне, он не расставался с мешком и не выпускал его из рук.

От маленького костра разбегались фантастические тени. Испанец спал, а Ухха осторожно за ним наблюдала.

Вдруг в кустах мелькнула голова огромного льва. Его зеленые глаза уставились на огонь. Нума был голоден. Он знал толк в человеческом мясе и не имел ничего против того, чтобы отведать его и сейчас, но не любил огня. Поэтому он исчез так же внезапно, как и появился. Нума не боялся огня, но ему было неприятно смотреть на него, как на полуденное солнце, которое слепило глаза и мешало охотиться. А пляшущие тени действовали ему на нервы.

Ухха не обращала внимания на эти тени. Она лежала тихо, не подозревая, что только что здесь был голодный Нума. Ухха прислушивалась к потрескиванию костра и обдумывала план действий.

Равномерное дыхание испанца говорило о том, что он спит. Девочка выждала некоторое время, потом подкралась к нему и привстала на колени. В руке она сжимала дубинку. Резко замахнувшись, она опустила дубинку прямо на голову спящего. Одного раза, пожалуй, хватит. Ухха вскочила на ноги. Она надеялась, что испанец, слегка оглушенный, скоро очнется и обнаружит, что его драгоценные камни похищены.

В этом и состояла месть Уххи! Она перерезала ножом веревку и, схватив мешок, исчезла в джунглях.

Долгое время скитаясь с испанцем, Ухха потеряла ориентиры и теперь не имела ни малейшего представления о том, где искать дорогу к дому. Она наткнулась на тропу, протоптанную слонами. Путь освещала луна. Было как-то жутко. Ухха усилием воли заставила себя идти вперед, стремясь как можно дальше уйти от Миранды, пока тот не пришел в сознание.

В сотне ярдов от девочки голодный Нума почуял запах человека и насторожился. Теперь ничто не отвлекало его внимания: ни пляшущие тени, ни огонь — был только запах человека. Щелкнув огромными челюстями, Нума затаился.

Ухха торопливо шла по тропе. Она была уже рядом с Нумой, но тот медлил. В запахе приближающегося человека почудилось что-то странное. Впрочем, нет, это всего-навсего беспомощное слабое существо.

Ухха остановилась, не подозревая, что в нескольких шагах притаился огромный, голодный и потому вдвойне опасный зверь. Когда девочка двинулась дальше, Нума неслышно прыгнул на тропу сзади. Так они и шли в ночи леса — кровожадный лев и маленькая темнокожая девочка, не ведающая, что смерть крадется за ней по пятам.

Шаг за шагом Нума постепенно сокращал расстояние, и наступил миг, когда он решил поужинать.

Очнувшись, Тарзан обнаружил, что лежит на земляном полу в огромной комнате. Еще не понимая, что с ним произошло, он заметил, что помещение ярко освещено, и, лишь окончательно придя в себя, увидел источник света — две большие свечи, футов по пять каждая. Эти свечи заинтересовали его. Чуть позже он разглядел человек пятьдесят мужчин ростом с него самого. Кто эти люди? Где он?

Он чувствовал боль во всем теле, особенно в скрученных за спиной руках. Он попробовал пошевелить пальцами, но безрезультатно. Ноги были свободны от пут, и, с усилием приподнявшись, Тарзан сел.

Как ни странно, но воины, находившиеся в комнате, своей военной формой и внешностью очень напоминали солдат Велтописмакасианса, но были таких же размеров, что и сам Тарзан. Многие из них расположились на скамейках за столами. Кое-кто был ранен. Между столами сновали несколько человек, оказывая нуждающимся необходимую помощь. Эти санитары были облачены в белые туники, как и привилегированные рабы Троханадалмакуса. Один из них, заметив, что Тарзан пришел в себя, приблизился к нему вплотную и воскликнул:

— Хо! Наконец-то гигант очнулся. Твой рост мало помог тебе, и теперь мы такие же большие, как и ты! Мы тоже великаны!

Он повернулся к своим товарищам, заливаясь смехом. Понимая, что он находился в плену и окружен врагами, Тарзан решил не произносить ни слова. Поэтому он ничего не ответил.

— Он нем, как огромная грудастая женщина-алали, — съязвил один из воинов.

— Наверняка, он пещерный житель, — предположил другой.

— А может, он из Зерталаколос, — сказал третий.

— Но их мужчины трусливы, — снова вмешался первый, — а этот сражался, как настоящий боец.

— Да, он и безоружный дрался до последнего.

— А ты видел, как он расшвыривал солдат в стороны?

— Он ведь не отступил ни на шаг и все время улыбался.

— Нет, он не похож на мужчину Зерталаколос. Спроси, какого он племени?

Тот, кто первым обратил внимание на очнувшегося Тарзана, задал ему этот вопрос, но ответом ему было молчание.

— Он не понимает нас, — произнес воин. — Но не думаю, что он Зерталаколос. А вот кто — ума не приложу.

Он подошел к Тарзану и осмотрел его раны.

— Ничего страшного. Дней через шесть, а то и меньше, он будет здоров.

Они промыли раны, наложили какую-то мазь и поставили перед ним еду, воду и молоко антилопы. Затем освободили его руки, но стянули талию цепью, прикрепив один конец к кольцу в полу.

Поскольку они уверились, что Тарзан не понимает их языка, они заговорили свободнее. Но этот язык оказался весьма похож на язык Троханадалмакуса, и Тарзан понимал все. Из разговоров он уяснил, что битва закончилась не в пользу короля Адендрохакиса. Его армия понесла тяжелые потери. Было много убитых и взятых в плен, тогда как противник потерпел гораздо меньший урон. Сражение завершилось молниеносно.

Но как они сумели превратиться в людей нормальных размеров? Тарзан ломал голову, однако не находил объяснения. Чудеса, да и только!

Раны быстро затягивались. О пленнике тщательно заботились, выполняя особый королевский указ на этот счет.

Наконец неделю спустя, полдюжины конвоиров пришли за ним, сняли цепь и куда-то повели. Они долго пытались втолковать ему, что от него требуется, но Тарзан по-прежнему делал вид, что не понимает их языка. Однако из разговора конвоиров он уловил, что его ведут к королю, пожелавшему познакомиться с необыкновенным пленником.

Длинный коридор, по которому они шли, слабо освещался свечами. Навстречу то и дело попадались рабы и солдаты. Рабы были облачены в белые туники с красными эмблемами, либо в зеленые, но тоже с красными эмблемами.

Через равные промежутки попадались лестницы, ведущие вверх. Тарзан подумал, что по конструкции здание напоминает те, что он видел в городе Адендрохакиса, но, прикинув сообразно своему росту его пропорции и размеры, пришел в замешательство: здание должно было быть колоссальным.

Наконец, свернув направо, они остановились перед входом в большое помещение, озаряемое светом множества свечей. На полках виднелись рассортированные туники, сандалии, оружие и еще множество предметов.

Сопровождающий подозвал раба в белой тунике и приказал:

— Зеленую тунику для парня из Троханадалмакуса!

— Кто его хозяин? — поинтересовался раб.

— Он принадлежит Зоантрохаго, — ответил конвоир. Раб проворно засуетился и вскоре принес зеленую тунику. Достав две эмблемы и быстро начертав на них чернилами девиз, он прикрепил их на спину и на грудь Тарзану. Тот не мог прочитать, что написано, так как не успел овладеть письменной речью. Раб подал пару сандалий, и Тарзан, облачившись в этот наряд, двинулся дальше, сопровождаемый своими конвоирами.