Поймав ответный взгляд принца, Тарзан незаметно подмигнул ему. Калфастобан знаком приказал Тарзану приблизиться. Тот подошел и застыл на месте.
— Итак, мы слушаем, начинайте вашу беседу, — произнес Калфастобан. — Но я не верю, что он тебя поймет, нас-то он не понимает.
Бедный Калфастобан и представить не мог, что существуют другие языки, кроме его собственного.
— Я задам ему вопрос на его языке, — сказал принц. — Если он кивнет головой, значит он меня понял.
— Хорошо. Спрашивай.
Комодофлоренсал повернулся к Тарзану и произнес с десяток гласных, Когда принц закончил, Тарзан кивнул головой.
— Вот видите, — обратился принц к Калфастобану.
— Да, похоже он понял. Значит, Зерталоколол умеет разговаривать.
Тарзан даже не улыбнулся, хотя было забавно глядеть, как с самым серьезным видом Комодофлоренсал дурачит Калфастобана, неся всякую ахинею.
— Скажи ему, — вмешался один из воинов, — что его хозяин Зоантрохаго послал за ним и велел спросить, понимает ли он, что он раб и что от его поведения будут зависеть и условия его жизни здесь. Зоантрохаго ценит жизнь раба, но если он будет лениться или упрямиться, его накажут.
Комодофлоренсал снова с серьезным видом произнес несколько бессмысленных фраз.
— Скажи им, — ответил Тарзан на английском, которого, конечно, здесь никто не знал, — что при первом же удобном случае я сверну шею моему господину, разобью глупую башку Калфастобана и совершу побег вместе с тобой и Талаской.
Комодофлоренсал с важным видом выслушал речь Тарзана, затем, повернувшись к воинам, «перевел»:
— Зуантрол говорит, что прекрасно сознает свое положение и счастлив доказать свою преданность великому Зоантрохаго, которому он благодарен за его милость.
— Что это за милость? — заинтересовались воины.
— Она заключается в том, что его хозяин разрешил мне повсюду сопровождать Зуантрола, ибо в противном случае, никого не понимая, он вряд ли сможет плодотворно трудиться на пользу своему господину, — не моргнув глазом ответил Аопонато.
Тарзан понял, как все-таки трудно умнице-принцу осуществлять свои планы. Он понял, что дружба с принцем делает его жизнь более безопасной и защищенной.
— Ладно, — согласился один из воинов. — Вы будете вместе. Сейчас вас представят Зоантрохаго, он хочет поговорить с ним. Пошли. Калфастобан, ты отвечаешь за раба Зуантрола головой.
С оголенными мечами стражники повели Тарзана и принца по длинным коридорам из подземелья на поверхность, где их встретил солнечный день и свежий воздух. Здесь Тарзан снова увидел вереницу тяжело нагруженных рабов, шедших в разных направлениях. Встречались и рабы в белых туниках, свободно разгуливающие и беседующие под теплыми лучами солнца. За ними никто не следил, да, собственно, бежать им было некуда и незачем.
Тарзана и принца вели в королевский отсек, и шли они через запасный выход. В отличие от королевства Троханадалмакуса здесь было очень много зелени и цветов. Даже не верилось, что за его стенами могли происходить кровавые битвы. Убедившись, что их никто не слышит, Тарзан спросил у принца, в чем причина такого различия.
— Красивые деревья и кустарники, растущие так густо, что почти образуют лес, тоже восхищали меня поначалу, — ответил принц. — Но представь себе, как легко нашей армии под покровом ночи подойти к самым воротам! Теперь ты понимаешь, друг мой, почему в нашем королевстве почти нет растительности? Хотя мы тоже любим деревья и цветы…
Один из стражников метнулся к Комодофлоренсалу и, дотронувшись до его плеча, спросил:
— Ты говорил, что Зуантрол не понимает нашего языка, почему же ты с ним разговариваешь?
Принц не знал, что, собственно, слышал стражник. Если он слышал, как Тарзан говорил на языке минанианс, будет трудно убедить его в том, что Гигант не владеет их языком. Но — рисковать, так рисковать!
— Видишь ли, — ответил Комодофлоренсал, — он хочет выучить наш язык, и я стараюсь помочь ему в этом.
— И как успехи? Чему-нибудь научился?
— Увы. Он очень бестолков.
После этого они шли молча, поднимаясь и спускаясь по ступенькам, переходя с одного уровня на другой.
Королевский отсек поражал своими размерами. Здесь находилось довольно много народу. Наконец они достигли верхнего уровня высоко над землей, где комнаты были полны солнечного света. Они остановились перед массивными дверями, и сопровождающий объявил:
— Скажи Зоантрохаго, что мы привели Зуантрола и еще одного раба — переводчика.
Послышался тяжелый удар гонга, и перед ними вырос охранник, который провозгласил:
— Пусть войдут! Мой доблестный господин ждет своего раба Зуантрола. Следуйте за мной.
Они шли довольно долго, пока не очутились перед человеком, сидящим за большим столом, уставленным множеством инструментов. Он взглянул на вошедших.
— Это твой раб Зуантрол, — сказал приведший их раб в белой тунике.
— А второй? — Зоантрохаго указал на принца.
— Он знает странный язык Зуантрола и доставлен сюда с тем, чтобы вы могли общаться с Гигантом, если пожелаете.
Зоантрохаго кивнул и обернулся к Комодофлоренсалу.
— Спроси у него, чувствует ли он какие-нибудь изменения в своем организме с тех пор, как я изменил его рост?
Когда вопрос был передан Тарзану на тарабарском языке, он произнес несколько слов по-английски и отрицательно покачал головой.
— Он говорит, что не чувствует, достопочтенный Зоантрохаго, — перевел Комодофлоренсал. — Он спросил, может ли он надеяться обрести с вашей помощью свои прежние размеры и вернуться на родину, которая расположена далеко от Минанианс?
— Он должен знать, что ему никогда не разрешат вернуться домой, — ответил Зоантрохаго.
— Но ведь он не из Минанианс, — сказал Комодофлоренсал. — Он сам пришел к нам, и мы обращались с ним не как с пленным, а как с другом, потому что он из далекой страны, в которой нет войн.
— Что это за страна? — поинтересовался Зоантрохаго.
— Мы не знаем, но он утверждает, что его страна лежит за непроходимым лесом. Поэтому мы и не обращали его в рабство, а относились к нему как к гостю.
Зоантрохаго засмеялся.
— Если ты веришь всем этим байкам, ты слишком простодушен. Мы-то знаем, что за непроходимым лесом ничего нет. Я мог бы поверить, что он не из Троханадалмакуса, но он из Минанианс. Это точно. Странно только, что он имеет размеры Зерталоколол. Некоторые такие экземпляры заселяют пещеры, но о них мало что известно.
Речь его была прервана ударами гонга. Посчитав их число, он сказал:
— Отведите рабов в соседнюю комнату. Когда придет король, я пришлю за ними.
И не успели те выйти, как в комнате послышалось:
— О, Элкомолхаго! Великий повелитель! Наимудрейший! Наикрасивейший! Наихитрейший!
Быстро обернувшись, Тарзан увидел Зоантрохаго и всех остальных, павших ниц перед королем, маленьким невзрачным человечком.
Элкомолхаго тоже заметил уходящих рабов.
— Кто это покидает покои, когда вхожу я? — вскричал он.
— Раб Зуантрол и его переводчик, — объяснил Зоантрохаго.
— Верните их! — приказал король. — Я хочу поговорить с тобой насчет Зуантрола.
Когда Тарзан и Комодофлоренсал предстали перед усевшимся в кресло королем, им дали знак опуститься на колени.
С самого детства принц Комодофлоренсал знал традиции и обычаи. Как раб он должен был преклонить колени. И, повинуясь инстинкту, он, не раздумывая, опустился на колено и поднял руку в приветственном жесте.
Но Тарзан не шелохнулся. Он думал о своем друге, который преклонил колено, уронив честь своего королевства. Он отомстит за своего несчастного друга и проучит этого зазнайку-короля.
Элкомолхаго взглянул на него.
— Почему он не опускается на колени? — прошептал Зоантрохаго, согнувшийся в подобострастном поклоне. — На колени! — приказал он, но, вспомнив, что Гигант не понимает их языка, велел Комодофлоренсалу перевести приказ. Тарзан в ответ отрицательно покачал готовой.
Элкомолхаго дал сигнал всем подняться.
