Не могу сказать, как долго длился наш поход, но когда, наконец, нас осталось совсем мало, мы добрались до дна глубокого ущелья. Подняться по противоположному склону мы были уже не в состоянии, поэтому двинулись вдоль ущелья, пока не дошли до места, показавшегося нам райским уголком. Мы искали воду. К тому времени нас осталось всего двое — начальник отряда и я. Нет нужды говорить вам, что это была за долина. Вы нашли ее в том же виде, что и я. Нас схватили так быстро, что казалось, нас уже ждали. Позже я узнала, что так оно и было.
Когда вы проходили через лес, вы, должно быть, заметили попугаев и обезьян. И во дворце в росписи и в украшениях используются мотивы этих зверей и птиц. Вам, конечно, известны говорящие попугаи, которые повторяют то, чему их учат люди. Но местные попугаи — необыкновенные. Они говорят на языке обитателей города, они слушают, о чем болтают обезьяны, летят в город и рассказывают людям об услышанном. Я не могла в это поверить сперва, но, прожив здесь шестьдесят лет, убедилась в этом.
Они доставили меня, как и вас, прямо во дворец. Арабского начальника отправили в какое-то другое место. Я так и не узнала, что с ним произошло. Королем тогда был Аго XXV. С тех пор я перевидала много королей, и все они были ужасны.
— А что это за люди? — спросила Берта Кирчер.
— Они кретины, — ответила старая женщина. — Разве вы об этом не догадались? Среди них имеются отличные ремесленники, крестьяне, солдаты. Они поклоняются всем птицам, но попугай — их главное божество. Особенно один, самый старый, содержащийся в особом помещении. Если Аго говорил правду, то сейчас ему должно быть триста лет. Их религиозные обряды необыкновенно отталкивающи, и, я думаю, повторение этих ритуалов на протяжении многих поколений и привело народ к вырождению.
Но если верить легенде, их предки — небольшая горстка мужчин и женщин, пришедших откуда-то с севера. Они нашли здесь только голую выжженную пустыню. На протяжении многих десятков и сотен лет, поколение за поколением они превращали пустыню в цветущий оазис. С помощью ирригационных сооружений они подвели воду, насадили деревья, сделали землю плодородной.
— А не могли бы вы сказать, что будет со мной? — спросила Берта Кирчер.
— Вероятно, с вами поступят так же, как в свое время поступили со мной. Если, конечно, они сумеют уберечь вас от женщин.
— От женщин? — переспросила девушка.
— Вот именно, — подтвердила старая женщина. — Аго XXV сделал меня королевой, но за все шестьдесят лет мне запрещали даже подходить к женщинам. Они опаснее и яростнее мужчин.
После смерти Аго следующий король взял меня в жены, и так было все время. Я самая старая королева сейчас. Очень немногие из женщин доживают до старости. Часто их убивают, а вследствие их неустойчивой психики многие кончают жизнь самоубийством. — Она вдруг повернулась и указала на зарешеченные окна. — Видите эту комнату? С черным евнухом у входа. Где бы вы ни увидели подобное, знайте — там заперта женщина из гарема, которых, за редким исключением, никогда не выпускают на свободу. Их считают опасными.
Несколько минут обе женщины сидели в молчании.
— А разве нет пути к побегу? — спросила Берта Кирчер.
Старуха снова указала на зарешеченное окно.
— За дверью сторожит евнух. Но даже если вы пройдете мимо него, как выйдете из дворца? А если выйдете из дворца, как пройдете по улицам города? А если доберетесь до крепостной стены, как пересечете лес, населенный львами-людоедами? Нет! Спасенья нет. Ведь даже если удастся миновать все эти препятствия, все равно вас ждет гибель в страшной каменной пустыне.
За шестьдесят лет вы первые, кто обнаружил этот похороненный город. Из тысяч обитателей никто не покинул его, кроме одного, легенда о котором передается от отца к сыну.
Я думаю, что по описанию он должен быть испанцем, гигантский мужчина с круглым щитом и в шлеме. Он пробил себе дорогу через страшный лес к городским воротам, напал на тех, кто был послан пленить его, и перебил их своим могучим мечом. Когда он поел фруктов и овощей в саду, напился воды из родника, он повернул назад в лес ко входу в ущелье. Как гласит легенда, король, боясь, что он может вернуться с другими, чтобы покорить их народ, выслал вслед за ним группу воинов с приказом — найти и убить его. В течение трех недель они не могли его обнаружить, так как пошли не тем путем, но, наконец, набрели на кости, чисто обглоданные грифами, в том ущелье, через которое прошли в долину и вы и я. Вот такая легенда.
— Это правда, — подтвердила девушка. — Этот скелет я видела собственными глазами.
В этот момент дверь бесцеремонно распахнулась, и вошел негр, неся два плоских сосуда с едой и питьем. Только теперь Берта Кирчер поняла, как она голодна. Женщины подошли к столу. В сосудах из фаянса и золота находилось мясо с овощами, свежие фрукты, молоко. Берта с удовольствием ела мясо и могла поклясться, что не встречала кушанья вкуснее.
Старуха с улыбкой наблюдала, как Берта доедает свою порцию.
— Голод не тетка, — сказала она.
— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась Берта.
— Позволю себе заметить, что еще пару недель назад вас, вероятно, стошнило бы при мысли, что вы едите кошку.
— Кошку? — поперхнулась Берта.
— Ну да, — подтвердила старая женщина. — Вероятно, сначала поедание львиного мяса было для них ритуальным действием, а потом они так к нему привыкли, что теперь это их основная пища. А ведь лев — та же кошка.
— А я все думала, — мужественно улыбнулась Берта Кирчер, — что это — баранина или телятина.
— Да, готовят они умело. Львов специально откармливают, а всевозможные добавки и приправы могут придать их мясу вкус чего угодно.
Едва Берта Кирчер закончила трапезу, дверь снова отворилась, и вошел солдат, облаченный в желтую тунику. Он что-то сказал женщине.
— Король, — перевела старуха, — приказал приготовить вас и привести к нему. Вы можете разделить эту комнату со мной. Король знает, что я не такая, как другие женщины из гарема. Он никогда не рискнул бы оставить вас с кем-нибудь из них. У Херога XVI иногда бывают проблески сознания. Как и все остальные, он считает, что только он один из всего общества нормален. Не понимаю, как я сохранила разум за все эти годы.
— Что вы подразумеваете под словом «подготовили»? — спросила Берта Кирчер. — Вы сказали, что король приказал подготовить меня и доставить к нему.
— Вас выкупают и оденут в платье, подобное тому, что ношу я.
— Неужели нет пути к спасению? Неужели я даже не могу убить себя?
Женщина подала ей вилку, которой они ели мясо.
— Это единственный способ. Как видите, зубцы хоть и короткие, но острые.
Девушка вздрогнула, но женщина положила ей руку на плечо.
— Он может только взглянуть на вас и отправить обратно. Однажды Аго XXV послал за мной, попытался поговорить, понял, что мы не понимаем друг друга и приказал обучить меня сперва их языку. Да так и забыл обо мне на целый год. Были и другие подобные случаи.
Старуха отвела Берту Кирчер в соседнюю комнату, в полу которой находился бассейн. Здесь девушка выкупалась, после чего старая королева принесла ей одно из своих платьев и подогнала его по фигуре Берты.
— Ну вот, — сказала старая женщина, поправляя в последний раз одну из складок, — вы действительно настоящая королева.
Девушка с ужасом взглянула на свои полуобнаженные груди.
— Они собираются отвести меня к мужчине в таком виде? — воскликнула она. Старуха усмехнулась.
— Ничего, привыкнете. Я воспитывалась в доме пастора, где недопустимым считалось приподнять платье на дюйм выше колена. По сравнению с тем, что вы, несомненно, увидите, и тем, что вас сейчас пугает — пустяки.
Время тянулось мучительно медленно для обезумевшей девушки, расхаживающей по комнате в ожидании последнего вызова, чтобы предстать перед сумасшедшим королем. Наступила темнота, и мерцающие светильники уже давно горели, когда явились двое посыльных. Вместе с Бертой пошла и старая Ханила, чтобы хоть как-то поддержать девушку. Посыльные проводили обеих женщин в небольшое помещение этажом ниже. Ханила объяснила, что это одна из приемных короля. Несколько воинов сидели на скамьях с опущенными головами и пребывали, видно, в подавленном состоянии. Когда вошли женщины, на них никто не обратил внимание.
