— Судя по всему им нечем стрелять. Пытались подползти и закидать динамитными шашками, но мы пресекли эту инициативу. Сейчас только постреливают из своих ружей. Впрочем, безрезультатно.

— У них еще есть пушки? — С нажимом повторил вопрос Валерий Иванович.

— Все наблюдаемые орудия противника выведены из строя.

— Хорошо. — Усмехнулся командир бронепоезда.

— Прикажете покинуть зону обстрела?

— Ни в коем случае. Какие пулеметы разбиты? Носовые?

— Так точно.

— Их можно заменить?

— Для этого нужно выйти из зоны обстрела. Работы требуют выхода наружу.

— Отходите на пять миль. Выставьте наблюдение. И меняйте. Возьмите для этих целей по одному из кормовых. Потом снова попробуем.

— Есть!

Ремонтные работы затянулись на три часа и не принесли желаемого результата. Удалось восстановить работоспособность только одного фронтального пулемета из трех поврежденных. У остальных оказались слишком повреждены шаровые установки. Впрочем, даже при таком раскладе на пятый час после отхода бронепоезд медленно стал продвигаться вперед. Сопротивления не было. Ни одной живой души. Только трупы и разбитые старые гладкоствольные пушки.

И только спустя еще час Валерий Иванович узнал, что повстанцы ушли быстро и налегке, побросав все тяжелое имущество и добив раненных, дабы те, не смогли ничего поведать русским.

Спустя три дня в передовице Московской правды вышла статья о беспримерном героизме русских воинов, которые смогли выстоять под ударами превосходящих сил противника. Ведь на поле осталось до двух тысяч убитых повстанцев и двадцать пять разбитых пушек разного калибра. Бронепоезд принял бой и выиграл его. Первый серьезный бой в разгорающейся Гражданской войне Персидской державы.

Император лежал на массажном столе и предавался задумчивости и воспоминаниям. В конце концов, что еще делать в течении ближайших двух часов?

На дворе стоял конец 1877 года и, оглядывая внутренним взором мир, Александр с легким, трепетным ужасом понимал то, насколько все изменилось по сравнению с историей, изучаемой в его прошлой жизни. Послезнания в политике и международных отношениях больше не работали и не давали никаких бонусов. Настолько, что приходилось играть самостоятельно, как говорится «от бедра».

Войны шестидесятых и семидесятых лет, переигранные с грамотным вмешательством русских, так исказили карту мира и Европы, их стало не узнать. Многие державы канули в лету, многие народились, многие стали совершенно другими.

Германская Империя — безусловный материковый лидер старого мира, у Александра получился довольно слабым, даже несмотря на то, что территориальные приобретения, вызванные разделом Франции, вышли более вкусными. Но вот то напряжение, та цена, которую за это пришлось заплатить, вышла совершенно непомерной. Фактически — игра завершилась успехом на пределе возможностей. Да что и говорить, одних потерь в живой силе, в виде раненых и убитых за три войны (с Данией, Австрией и Францией) менее чем за десять лет оказалось почти столько же, сколько Германская Империя оставила на фронтах Первой Мировой войны. Меньше, конечно, но не существенно. А учитывая, что ее военная машина и степень мобилизации общества в указанных обстоятельствах была значительно ниже, чем во время Первой Мировой войны, причина, по которой ее пупок не развязался от натуги, оставался совершенно непонятной, практически голой мистикой.

Аналогичный удар Германская Империя перенесла по промышленности и экономике в целом, которая к концу 1877 года находилась в крайне сложном положении. Само собой, не без помощи Александра, который переманивал самых толковых специалистов и администраторов работать в Россию, не брезгуя даже просто обычными рукастыми и головастыми рабочими высокой квалификации. Да и рыночные механизмы весьма либеральной экономики, установленные в 1872 году первым Императором Германской Империи Фридрихом I, позволяли русским специалистам резвиться на биржах и очень серьезно портить жизнь наиболее адекватным производствам Германии своими спекуляциями, что, время от времени приводило даже к банкротствам и распродажам имущества с молотка.

Берлин был уже не тот. Да, он контролировал больше земель, но его возможности оказались ощутимо ниже тех, что имелись у него в реальности, знакомой Александру по учебникам истории из его прошлой жизни.

Франция так и вообще оказалась разделена между Германской, Испанской и Российской Империями, Британским, Ирландским и Окситанским королевствами, Швейцарской конфедерацией и Итальянской диктатурой. Растерзали, разорвали на куски и ограбили настолько, насколько было только возможно. Александр даже экспонаты музеев вывозил в Россию большими грузовыми судами. О банках или какой-либо серьезной промышленности бывшей Французской Империи можно было вообще позабыть. Первые канули в лету с большей частью своего персонала, сгорев в огне открытых грабежей, а вторые встали и демонтировали все оборудование, которое только можно было использовать, превратившись в мираж. Ограбление Франции было тотальным. Лютым и беспощадным — каждый из участников раздела боялся, что скоро придется вернуть свой кусок пирога, поэтому пытался выжать из него максимум.

Повезло разве что французским колониям, которые разделили между собой преимущественно Москва и Мадрид.

Мадрид… о да! Альберт Ротшильд, сбежавший из горящей Вены благодаря помощи Александра стал не только его другом, но и фактическим руководителем это Испании, превратив ее за десятилетие из затхлого королевства в слабенькую, но Империю. Разгром Португалии в союзе с Россией. Участие в погроме Второй французской Империи. Успех в ряде колониальных операций. Вот не полный перечень тех военных и политических успехов, что получилось добиться этой умирающей стране. Даже более того — Испанская Империя стала строить современный океанский флот, да не курам на смех, а серьезно, чем вызывала опасения в Лондоне и Риме.

Соединенных штатов Америки не было. Вообще. Вместо них резвилось четыре государства: Североамериканские соединенные штаты (федерация), конфедерация штатов Америки, конфедерация индейцев Америки и унитарная республика Калифорния, захватившая все западной побережье. Как вы понимаете, такое политическое положение дел, вряд ли способствовало могуществу региона, а разруха в духе «девяностых», «утечка мозгов» и капиталов в Россию окончательно ставили жирную точку в перспективах развития этого горячего региона. Особенно старались индейцы, которые готовы были бросить на любого, кто усомниться в их праве на жизнь в своем суверенном государстве.

Впрочем, их северные соседи — канадцы, тоже «пошли под нож», оказавшись поделенными между Москвой, выкупившей львиную долю акций компании Гудзонова залива, и Лондоном.

Таким образом Северная Америка вместо земли обетованной, в которой сбываются все мечты, представляла в этой реальности озлобленный клубок противоречий и взаимных обид, поверх которого лежали интересы American Investment Bank, созданного Александром с целью выкачивания ресурсов из региона. Финансовые пирамиды, аферы, провокации, рейдерские захваты хоть сколь-либо успешных предприятий… Северная Америка образца конца 1877 года очень сильно походила на территорию бывшего Советского Союза после его разгрома в 1991 году, только в чрезвычайно утрированной форме.

Италия на фоне всех остальных европейских государств очень серьезно отличалась. Во-первых, она была диктатурой, а не монархией. Во-вторых, там развивался зародившийся на полвека раньше фашизм. И в-третьих, она оказалась единственной страной в Европе, что смогла не только не потерять свою экономику в том вихре, что закрутился усилиями Александра в шестидесятых, но и значительно ее укрепить. Фактически, Италия к концу 1877 года оказалась единственным современным промышленным центром Европы… дико, конечно, но тем и удивительнее. Правда, вот с колониями у нее не сложилось. Совсем.