— Вот как? И на каком основании?

— После смерти Ее Императорского Величества Императрицы Луизы сложилась ситуация, при которой законных наследников шведского престола…

— Я понял. Как можно избежать положительного голосования по этому вопросу?

— Действующая Конституция Шведского королевства не оставляет для этого никаких шансов. Если этот вопрос будет вынесен на голосование, то по нему можно будет принять только одно решение. Снятие с вас регентства приведет…

— … к тому, что на престол с очень высокой долей вероятности взойдет Оскар, брат покойного тестя, — перебил министра Александр.

— Совершенно верно, Ваше Императорское Величество, — кивнул Свистунов.

— Вы понимаете, что коронация Оскара будет означать потерю Швеции для России?

— Да, Ваше Императорское Величество, — кивнул Альберт Иванович. — Но… что мы можем сделать? Разве что максимально затянуть голосование. Однако никак принципиально это не может решить проблему. Месяцем раньше, месяцем позже мы все равно потеряем Швецию.

— Неужели нельзя ничего сделать? — Спросил Александр, сохраняя полное, абсолютное спокойствие.

— Никак нет, — вытянулся министр. Александр посмотрел в небесно-голубые и, кажущиеся невероятно искренними глаза собеседника. Они были такими чистыми, честными…

— Альберт Иванович, кроме Оскара, ныне действующего короля Норвегии, кто является претендентом на престол Шведского королевства?

— Насколько я знаю, никаких других претендентов нет. Он единственный из ныне живущих прямых наследников.

— Что, совсем?

— Разве что его дети, но они еще очень малы.

— Кто в случае смерти короля Оскара и его семьи будет претендовать на престол?

— Ваше Императорское Величество, — слегка недоуменно переспросил Свистунов. — Других наследников не будет. По крайней мере, легитимных.

— И как должно будет поступить Риксдагу? Ведь оставить в покое сложившуюся ситуацию они не смогут, как я понимаю.

— Так точно, не смогут. Если Оскар Норвежский откажется принять шведскую корону, то им придется выбрать нового короля. И, учитывая обстоятельства, новую династию.

— Вот, а вы говорите, сделать ничего нельзя, — холодно усмехнулся Александр.

— Ваше Императорское Величество! Но ведь семья Оскара жива и здорова, — искренне возмутился Альберт Иванович. — И все говорит за то, что король Норвегии примет шведский престол.

— Это просто замечательно, — улыбнулся Александр уголками губ. И в кабинете повисла сложная пауза. Свистунов хотел что-то сказать, но не знал, с какой стороны начать. — Альберт Иванович, — решил помочь ему Император. — Что это за папка в руках? Вы ее принесли на доклад, но так и не открыли.

— Ах… простите! Я должен был сразу вам ее вручить. — Замельтешил Свистунов. — Там отчет министра финансов и мои выкладки. На текущий момент получается, что мы содержим Швецию.

— Разве? — Нарочито скептически спросил Император.

— Так точно! — Вытянулся по струнке министр иностранных дел, — общий баланс нашего торгового оборота носит отрицательный характер. Для России Швеция — содержанка, даже несмотря на то, что мы получаем от нее довольно приличное количество сырья. Но, все одно, оно не окупает наши вложения в инфраструктуру этого государства. На одно военное строительство с совершенно неопределенным правом собственности мы тратим сумму ежегодно, превышающую половину шведского бюджета… — Александр слушал этот лепет и ощущал все нарастающее желание убить этого министра. Медленно, не спеша задушить прямо вот тут, в кабинете. «Интересно, он действительно настолько глуп или специально пытается лоббировать чьи-то интересы? Но чьи?» — Александр ухмыльнулся от этого вопроса, чем вызвал некоторое оживление на лице Альберта Ивановича. «А ведь Свистунов вроде был неплохим слушателем кремлевской школы… интересно, на чем они его поймали? Азартные игры? Содержанка? Какой-нибудь неблаговидный поступок? Может быть какое-нибудь преступление, следы которого он хочет сокрыть? Прямо спросить? Нет. Не признается. Максимум, начнется каяться в том, что неверно разобрался в ситуации. Как там в том стишке? «Признаю свою вину, меру степень, глубину. И прошу меня отправить на ближайшую войну. Нет войны? Я все приму. Ссылку. Каторгу. Тюрьму. Но желательно в июле и желательно в Крыму».

— Хорошо, Альберт Иванович, — кивнул Александр. — Я вас понял. Оставьте мне отчет. Меня он весьма заинтересовал. — Император старался быть максимально спокойным и никак не выдавать своего раздражения. А отчет… да, отчет очень его заинтересовал. Очень ему стало любопытно, кто министра иностранных дел вовлек в это лобби. — Кроме того, я хочу вас попросить подготовить мне к вечеру подробную справку по Риксдагу — раскладу сил и персоналиям.

— Ваше Императорское Величество, — замялся Свистунов, — к вечеру я не успею, мне не хватит времени. Думаю, нужно не меньше недели.

— Когда состоится заседание Риксдага?

— Через девять суток.

— Хорошо, я даю вам двадцать четыре часа на то, чтобы подготовить мне подробный доклад по Риксдагу. — Сказал Александр с таким тоном, что у Альберта Ивановича выступил холодный пот, и заныло что-то в животе. Слишком уж изменился взгляд и голос его собеседника — Император в одно мгновение преобразился из спокойного и вальяжного, уверенного в себе человека, в жутко пугающего хищника. В сонную акулу, которая услышала пьянящий аромат крови. Альберт Иванович, не смог выдержать прямого взгляда и потупил взор, ведь не каждый день на тебя смотрят как на пищу. Александр же, дождавшись подобного подавления, продолжил. — Вы меня ясно услышали? Прекрасно. Жду вас завтра. Ровно в полдень. А теперь вы можете быть свободны.

Побледневший Альберт Иванович вылетел из кабинета Императора, едва не срываясь на бег. Ему никогда не было так страшно как сейчас. «Он все знает!» — пульсировало в голове у Свистунова. «Откуда? Кто меня мог сдать?» Вдруг он остановился и в ярости стиснул зубы. «Беатрис! Моя прекрасная бестия. Как же много она знает! И как же она ненасытна на подарки…. Так вот, значит, кто продал меня! Ей кто-то заплатит за информацию и эта курица меня заложила. Ненавижу! Ненавижу эту потаскуху… и люблю. Господи! Да что же это такое?» Попытка выполнить просьбу этого любезного и щедрого господина повернулась таким боком, что хуже и не придумаешь. «Хорошо, хоть в кабинете не арестовали», — лихорадочно думал Альберт Иванович. «А ведь как красиво он пел!? Вот ведь …!»…

Служащие же секретариата проводили Альберта Ивановича удивлением и гробовым молчанием. Никогда они не видели еще, чтобы от Его Императорского Величества кто-то выходил в таком состоянии духа. «Новый набор» оказался шокирован, ведь бойцов, что помнили конец шестидесятых уже практически не осталось.

Александр же скрипнул зубами и, достав из хьюмидора сигару и закурил. Он редко пользовался этим замечательным подарком губернатора Никарагуа, но сейчас почему-то очень сильно потянуло.

«Если Альберта купили, что само по себе не удивительно, то, возможно, сдался кто-нибудь еще. Но на кого же можно опереться, чтобы это выяснить?» — Думал Император, перекладывая в толстой папке краткие дела-заметки по всем основным игрокам аппарата. «Какие честные, чисто выбритые, холеные лица…. Как вообще им кто-то что-то может доверить? Боже… как я их всех ненавижу… и ведь еще недавно меня все устраивало» — Александр бросил обратно последнее дело и, закрыв папку, убрал ее в сейф.

Секретарь, слегка встревоженный состоянием Альберта Ивановича, влетел в кабинет практически сразу после того, как Император нажал на кнопку электрического звонка. Можно сказать, что Андрей телепортировался от своего места к двери.

— Ваше Императорское Величество, — он кивнул в знак вежливости.

— Андрей, мне нужны личные дела всего руководства Имперской контрразведки. У тебя ведь они в наличии?

— Так точно, Ваше…