Мужчина широко расставил ноги девушки, прижав ее голени к земле своими коленями, и принялся развязывать штаны.

Порыв ветра поднял полог шатра и потушил горящую свечу. Нинель почувствовала облегчение от возникшей темноты и замешательство своего мучителя. Она оттолкнулась коленями от пола и сделала попытку отползти вперед. Мужчине пришлось отпустить ноги девушки, но он схватил веревку и потянул эльфийку к себе. С огромным усилием, теряя сознание от удушья, Нинель повернулась к своему врагу, проклиная его взором и утробно рыча, но тут ее глаза округлились от удивления, и она на мгновение перестала дышать.

За спиной у стоящего на коленях со спущенными штанами насильника виднелась огромная темная фигура. Если бы предводитель работорговцев хоть на миг поймал взгляд эльфийки, он бы повернулся и увидел, кто стоит за ним, но это не принесло бы ему облегчения.

Огромная, черная, шестипалая ладонь легла на лысый череп мужчины. Тот замер, осознавая, что сзади кто-то есть.

— Это. Моя. Эльфийка, — отрывисто прохрипел незнакомец, и в следующий момент голову работорговца резко дернули вверх, разрывая позвоночник и спинной мозг. Смерть наступила мгновенно. Из обмякших рук мужчины выпала веревка, и Нинель рухнула на землю, опять ударившись плечом. Барахтаясь, она смогла найти точку опоры и села на колени.

Вестник Зла уронил бездыханное тело и глянул на эльфийку.

— Мне казалось, ты хотела уйти в город людей? — сердито спросил он.

«Меня схватили эти мерзкие ублюдки!» — попыталась сказать Нинель, но у нее получилось лишь:

— Ммм мммм ммммм!

Вестник шагнул через мертвого мужчину и присел рядом с девушкой. Нинель в который раз поразилась, насколько огромным был Вестник Зла: даже присев рядом с ней, он смотрел на нее сверху. Он вытащил кляп из ее рта.

— Меня схватили эти ме…! — наконец выкрикнула Нинель, но шершавый палец Вестника прижался к ее губам.

— Тише, не кричи. Вокруг еще много врагов.

— Что ты здесь делаешь? — шепотом спросила Нинель.

— У меня такой же вопрос к тебе, — буркнул Вестник Зла и принялся развязывать ее путы.

Нинель вскочила на ноги и начала разминать затекшие конечности, однако рука Вестника Зла схватила ее за подбородок. Девушка удивленно на него посмотрела и напряглась всем телом. Нинель приготовилась дать отпор, ведь она совершенно голая и беззащитная, и неизвестно, что на уме у Вестника. Но через мгновение до нее дошло осознание того, как бережно и аккуратно держал он ее в сравнении с теми, кто ее сегодня лапал. Волна тепла пробежала по позвоночнику, растопив ярость в сердце и успокоив напряженные мышцы. Вестник повернул ее голову сначала вправо потом влево, потом провел рукой по шее, на которой виднелся красный след от жесткой веревки, и, тяжело вздохнув, отвернулся от эльфийки.

— Уходим, — произнес он и направился к задней стене шатра.

У девушки было много вопросов, но она оставила их все на потом. Нинель глянула на труп мужчины, потом на себя и принялась раздевать его. Вестник обернулся.

— Что ты делаешь? — спросил он озадаченно.

— Я не могу ходить голая, — прорычала Нинель, натягивая штаны. — Я замерзаю!

Вестник Зла подождал, пока Нинель оденется и обшарит шатер в поисках своих вещей.

— Они забрали все мои вещи, — не найдя их, сокрушалась Нинель. — Они мне очень важны, мне надо их найти!

— Я думаю, твоя жизнь тебе важнее, — заметил Вестник. — Мы не можем бросить вызов всему каравану.

— Выйди наружу — и все сами разбегутся отсюда в ужасе, — проворчала Нинель.

— Не разбегутся, здесь не торговцы, а воины и разбойники, — пояснил Вестник. — Я не стану рисковать ради твоих вещей.

Нинель надулась, но понимала, что Вестник прав.

— Идем, — позвал он, и от его спокойного голоса стало тепло и уютно, несмотря на окружающую обстановку.

Вестник вытащил мечи и сделал разрез крестом в стене шатра. Нинель подошла ближе и выглянула через дыру. На улице было темно и костры уже не горели. Кое-где были слышны крики и мольбы о пощаде, и Нинель поморщилась, понимая, что происходит там, возле повозок.

Вестник шумно втянул воздух, словно принюхиваясь, и вышел наружу. Он даже не пригнулся и шел через лагерь, не беспокоясь о том, что его заметят. Нинель семенила за ним, путаясь в сапогах, которые были ей велики. Вестник резко остановился и присел, прижав эльфийку к земле тяжелой рукой. Нинель послушно легла. Чуть левее от них прошли часовые, которые патрулировали периметр. Вестник проследил за ними, и когда они прошли, встал и пошел дальше.

Нинель и Вестник покинули лагерь без стычек и незаметно. Девушка в шоке следовала за своим спутником. Как же им это удалось? Может, это была его магия?

Они шли молча, пока не достигли леса, скрывшись с открытого пространства.

— Вестник, — позвала Нинель. Тот слегка повернул голову к ней, но продолжил идти. Она не знала, с чего начать разговор, и сказала первое, что пришло в голову: — Спасибо, что спас меня.

Вестник остановился. Нинель тоже. Повисло молчание. Нинель переминалась с ноги на ногу, не понимая реакцию собеседника.

— Ты должна была уйти к людям, — неожиданно произнес Вестник. Он все еще стоял к ней спиной. — Как тебя угораздило попасть к работорговцам? — в его голосе послышалось раздражение. — Неудачница.

Нинель покраснела.

— Меня продали стражники, даже не впустив в город! — оправдываясь, воскликнула она.

Вестник повернулся к ней. Он опять что-то хотел сказать. Нинель чувствовала его сомнение.

— Да говори уже, — пробормотала она.

— Да я даже не знаю, что тебе на это сказать, — вздохнул он и отвернулся. — Идем, я отведу тебя в Железный.

— Почему в Железный?

— Потому что там для тебя будет безопаснее, — ответил Вестник, пробираясь сквозь ветки и голые кусты.

— Я вообще не уверена, что мне будет безопасно в городе, — вздохнула Нинель. Она начала прокручивать события дня и ночи. — Ты спас меня. Опять. Почему? Как ты нашел меня?

— Меня попросил Эфирис, — усмехнулся Вестник Зла.

— Эфирис? — выпучила глаза Нинель. — Бог ветра?!

— Ветер принес твой запах, когда я спокойно пережидал день, валяясь в тени валуна и наслаждаясь покоем, — усмехнулся Вестник. — Сначала я не понял, откуда твой запах и почему он так близко, если ты ушла к людям. Но потом я понял, что ветер принес запах с юга, а там тебя быть не должно. И я пошел, ведомый любопытством.

— Но почему ты спас меня? — не унималась Нинель. Она шла, запинаясь о коряги, путаясь в траве и едва переставляя ноги от усталости. Но что-то давало ей сил следовать за темной фигурой.

— Жалко тебя стало, — ответил Вестник.

— И все?

— Неужели этой причины недостаточно? — усмехнулся Вестник. Он остановился, повернулся к эльфийке и произнес: — Ты оставляешь слишком много следов!

Нинель беспомощно развела руками. В такой обуви она не могла похвастаться легкостью походки.

Вестник пошел в ее сторону, но на этот раз Нинель не испугалась его и не попятилась. Он легко подхватил ее на руки и понес.

— Что ты делаешь? — спросила Нинель.

— Делаю так, чтобы нас не выследили.

— Думаешь, это поможет?

— Конечно, мой плащ волшебный, он позволяет мне оставаться незамеченным и не оставлять следов.

— Но ты же устанешь меня нести, — заметила Нинель, хотя ей нисколько не хотелось топать своими ногами. На руках Вестника Зла было довольно удобно.

— Успокойся уже, — прорычал Вестник. — Ты весишь как куренок. Если бы мне было неудобно или тяжело — я бы тебя не понес.

Нинель улыбнулась.

— Спасибо, что помогаешь мне, — произнесла она, прислонив голову к груди Вестника.

— Должна будешь.

— Буду, — улыбаясь, ответила Нинель.

Нинель расслабилась, и они продолжили путь в молчании. Девушка прижалась к Вестнику Зла, понимая, что он — единственное существо, которому она могла сейчас доверять. Она не пошла с ним до Железного и попала в беду, настолько серьезную, что это могло стать испытанием, подобным Сахану. Нинель постепенно отходила от того состояния, в котором она находилась весь прошедший день. Она снова будто со стороны посмотрела на себя и свое поведение и ужаснулась тому, каким зверем она стала. Ею двигали лишь рефлексы и желание выжить, ни о каких чувствах она даже не думала. Нинель отгородилась от чувств стеной практичности, но теперь, когда события уходили в прошлое и опасности больше не было, она опять становилась чувствительной эльфийкой. Девушка сжала кулаки и прикусила губу, чтобы не заплакать.