Когда отряд вышел на средний большак, Томин окинул взглядом местность, пытаясь понять, где же они оказались и насколько далеко ближайший ночлег. Он хорошо знал эти места, не раз проходя по большаку в своих путешествиях.

— Еще несколько километров, и мы придем к трактиру, — произнес он.

— Вспоминается мне, что этот трактир называется «Сытый Дракон», — усмехнулся Кенир.

Воины заулыбались, явно воспрянув духом. Лишь Виктор глубоко задумался. Он неожиданно стал молчаливым и угрюмым.

— Шикарное место, — рассказывал Даня, не обращая внимания на плохое настроение товарища. — Мы обязательно остановимся там на ночлег. В прошлый раз я еле покинул мою Дженни.

— О да, прекрасная Дженни, я тоже бывал у нее пару раз, — отозвался Раш.

— Кто такая Дженни? — наивно спросила Нинель.

— Дженни — это свет в ночи, — пояснил Даня, закатив глаза. — Тебе, плоскогрудому эльфийскому подростку, не понять.

— Плоскогрудому подростку?! — вспыхнула Нинель. — Вообще-то у меня есть грудь!

— Грудь есть у многих, — хохотнул Раш. — А вот такие мягкие и упругие сисечки надо еще поискать!

Нинель в негодовании оглянулась на парня, желая оскорбить его ругательством на чистом саханском, однако Вестник бесцеремонно зажал ей рот своей шершавой ладонью.

— Тише, не стоит так сквернословить, — заметил он.

— Я так поняла, Дженни — это местная шлюха? — сердито буркнула Нинель, проглотив ругательства и убирая руку друга.

— Да, так и есть, — спокойно ответил Вестник.

— Только не говори мне, что ты тоже пользовался ее услугами, — содрогнулась Нинель.

Ким задумался и промолчал, но Гарэл, ехавший слева от сестры, подавил подкативший к горлу рвотный спазм, представив себе эту картину.

— Зачем ты это сказала? — спросил он с побледневшим лицом. — Это отвратительно.

— Я тоже считаю это отвратительным, — взвилась Нинель. — И я считала тебя, Ким, приличным человеком, а ты… Фу!

— Зря ты считала меня приличным человеком, — откликнулся Ким, все еще находясь в раздумьях. — Я в принципе не могу быть приличным человеком, я ведь не человек.

Нинель разъяренно глянула на друга, не оценив шутки.

— Ты понял, что я имела ввиду! — закричала она и стукнула его по плечу, отбив себе кулак о его твердое тело. Она знала, что такой удар не причинит ему вреда, поэтому дала волю эмоциям.

Как и ожидалось, Ким даже не заметил удара. Он нахмурился, а потом его тоже чуть не вырвало.

— Пожалуй, ты права — это отвратительно, — прошептал он, сдерживая новый приступ тошноты. — Не смей больше говорить мне о половых актах с человеческими самками. Это мерзко.

«А мне понравилось, — прозвучали в их головах слова Блэка. — Скажи это еще раз, остроухая!»

Кима передернуло. Нинель сначала вопросительно на него глянула, а потом до нее дошло, что Вестник — не человек, и, возможно, люди кажутся ему не такими привлекательными.

— Прости, — потупилась Нинель.

— Да ничего, — отмахнулся Ким. — Сам виноват, что ты до сих пор не видела моего лица.

— О, ты хочешь открыть мне свое лицо?

— Да, только не здесь, — кивнул Ким. — Когда людей рядом не будет.

Нинель восторженно захлопала в ладоши, предвкушая открытие тайны. Гарэл лишь многозначительно хмыкнул.

Трактир «Сытый Дракон» располагался на пересечении среднего большака и дороги в сторону города Раздольного. Трактир явно пользовался спросом: возле него было много людей. Здание было небольшим, но добротным. Рядом с трактиром — большая дворовая территория, огороженная невысоким забором, конюшня и склады. Во дворе кузница, в которой можно подлатать доспехи и оружие, подковать лошадей. Неподалеку расположились палатки, в которых продавались все необходимые для путешествия товары.

Ким остановил Блэка не доходя до трактира, спрятавшись в темноте наступившей ночи. Он не мог подойти к трактиру — у его спутников будут неприятности. Отряд давно усвоил, что Вестнику Зла нечего делать среди людей, поэтому их ночлеги не всегда были в комфортных условиях теплых зданий. Но сегодня люди не собирались терпеть неудобства из-за Вестника, поэтому оставили его за пределами цивилизации.

Ким и спрыгнул с Блэка. Они зашагали прочь от людного места. Ким шел и хмуро рассматривал свои пальцы: у него начали отрастать острые когти, которые раньше он себе обгрызал, чтобы не пугать людей. Но давно уже этого не делал. Теперь его руки стали похожи на лапы зверя. В общем, так и должно быть. Ким сжал кулаки и опустил руки. Пока он не хотел ничего менять.

— Что тебя беспокоит? — спросил конь, следуя за другом вглубь небольшого леса, ютившегося между полями.

— Зауден.

Ким прошел еще немного и нашел лужу. Он встал на четвереньки и полакал воду. Блэк молчал, дожидаясь от ученика более развернутого ответа.

— Я не могу определить его местонахождение, — нахмурился Ким. — Это значит, что он обладает очень большой силой и, возможно, не принадлежит этому миру.

— Поэтому мы все еще идем с этими тупыми смертными? — спросил конь.

— Да, поэтому, — кивнул Ким и зашагал дальше в лес. — У меня смутное чувство, как будто что-то произойдет, что-то нехорошее. Но в судьбе мира нет ничего плохого в этом месте в это время. И я не могу понять, почему у меня предчувствие беды. Меня это беспокоит.

— Придешь к Заудену — и все решится, — ответил Блэк.

Ким резко развернулся и посмотрел на коня. Его взгляд сверлил учителя. Вестник пытался понять, что тот имеет в виду. Конь иногда говорил загадками, и Кима это раздражало — он не мог читать мысли и судьбу учителя, как обычных смертных. Блэк был очень силен, несравнимо с ним, поэтому навыки Кима проникать за ментальный барьер не помогали ему узнать хоть что-то.

— Ты что-то скрываешь от меня? — тихо, но с вызовом спросил Ким.

— Не раздражай, — нахмурился Блэк. — Тебе твоя лысая башка для чего дана? Вопросы задавать или думать?

Ким вздохнул. Его учитель был суров, к тому же у Блэка были совсем другие цели и задачи.

Свободных комнат не оказалось, и отряду пришлось устроиться на сеновале с другими путешественниками, которые не успели занять комнаты. Раш ушел развлекаться с местными девками, Гек занялся снаряжением и лошадьми. Остальные ушли в обеденный зал. Нинель легла спать, изможденная дорогой. Гарэл решил остаться с сестрой. На юге орков не видели уже много лет, и неизвестно, как на него отреагируют не слишком трезвые люди в обеденном зале. Они могли прицепиться к нему за его внешность, а Гарэл не хотел проблем на ночь глядя.

В зале было шумно — в трактире собралось много людей. Даня, Кенир, Виктор и Саня сидели за барной стойкой и выпивали неплохой эль, возможно, даже не разбавленный водой.

— Дженни еще работает здесь? — спросил у трактирщика Даня. — Я бы хотел ее повидать.

— Ходят слухи, что Дженни забрал лорд Нарет, — ответил сидевший рядом выпивоха. — Ее изуродованный труп нашли пару месяцев назад возле обрыва на реке.

— О нет, Дженни! — простонал Даня.

— Лорд совсем распоясался, — хмуро проговорил Виктор. — Раздольный еще стоит?

— Раздольный? — переспросил трактирщик, услышав о городе, находящемся в нескольких километрах от них. — Да, там все прекрасно.

Виктор поморщился. Кенир потрепал его по плечу и подлил еще эля в кружку.

— Раздольный — это же твой родной город, Виктор, — заметил Томин.

Виктор отмахнулся от командира. Его мысли теперь занимала землянка, в которой остались жить его немолодая жена и двое детей. На самом деле у него было пятеро детей, но двое умерли еще в раннем детстве, один отправился в Виаласт познавать науку строительства кораблей, а двое — дочь и младший сын — остались с матерью, чтобы помогать ей по хозяйству. Все их имущество отобрал лорд Нарет и поселил в их доме каких-то проходимцев. Семье Виктора пришлось перебраться на выселки и построить себе землянку. Всю жизнь проработавший лесорубом Виктор не имел сбережений и не смог выкупить дом у Нарета. Поэтому и решил покинуть Раздольный в поисках денег. В «Сытом Драконе» он встретил Томина. Тот выпивал и предлагал добровольцам пойти с ним в путешествие за неплохую награду. Виктор без колебаний согласился. Но с того времени прошло уже несколько лет, а он так и не смог заработать много денег, пропивая в тавернах то, что им удавалось добыть.