— Раздевайся немедленно! — крикнула она эльфийке. — Снимай эту грязь! Все надо выстирать и просушить! Я тебе дам свое платье, сегодня походишь в нем. Я Виктора все равно никуда не отпущу до завтра, поэтому смело можешь оставаться в моем доме. Этих мужиков не впущу, а ты девочка, тебе надо спать в тепле.

— Мой друг тоже постоянно беспокоится о том, чтобы моя задница была в тепле, — пробормотала девушка, вспоминая, как Ким вечно беспокоился о ее ночевках на открытом воздухе. Она улыбнулась и принялась снимать с себя плащ, кольчугу, шерстяную кофту, подкольчужную рубашку, штаны. Впервые за долгое время оставшись совсем голой, Нинель смущенно съежилась. Паня ласково ей улыбнулась и позвала к воде.

Нинель встала в лохань и обернулась, чтобы взять мыло из рук женщины, но замерла, увидев ее побледневшее лицо и огромные, полные ужаса глаза.

— Что случилось? — встревоженно спросила Нинель.

Паня дрожащим голосом спросила:

— Откуда эти шрамы?

Нинель закрыла глаза и провела рукой по волосам. Она совсем забыла о страшных шрамах от плети Денариса, покрывших всю ее спину неровными темными буграми. Да и остальные шрамы на ее светлой коже могли испугать.

— Было дело, — улыбнувшись, произнесла она. — Я не хочу вспоминать.

— Прости, — пробормотала Паня, отдала девушке мыло и задернула штору, чтобы не смущать гостью своим испуганным взглядом. Она отошла к очагу, и ее неожиданно посетила догадка о том, откуда у девушки могли взяться шрамы. Она схватила скалку и выбежала из дома.

Виктор и Саня разбирались с трофейным оружием, которое они забрали у стражников. Перед ними лежали мечи, ножи и щиты.

— Ах вы изверги!!! — услышал Виктор крик жены. Она бежала к ним, замахнувшись скалкой.

Не понимая, что происходит, Виктор сделал шаг навстречу, чтобы Томину не влетело первому. Саня оторопело смотрел на быстро приближающуюся гневную женщину, поносящую их на чем свет стоит.

Паня замахнулась на мужа, но он увернулся. Удар прошел сильно мимо.

— Да как вы посмели ее бить!!! — орала Паня, пытаясь достать своего мужа, который, понимая, что она не шутит, отбежал подальше.

— Кого бить?! — возмутился Саня, но тут же отпрыгнул в сторону и последовал за другом, когда Паня яростно бросилась на него, размахивая скалкой.

— Вы ее избивали! Как вы посмели, ироды проклятые! Издевались над бедной девочкой! Извращенцы! — кричала Паня, гоняясь за мужем и Саней. Виктор и Томин схватили щиты и начали отбивать удары женщины. Они крепко держали оборону, когда Паня со всей силы долбила скалкой о дерево щитов.

— Кого били?! — огрызался Виктор. — Ты что, сбрендила, старая?!

— Я тебе покажу сейчас, кто тут сбрендил!!! — еще яростнее закричала Паня. — Я все видела! Вы пытали девочку, били и издевались над ней! Она ваша игрушка! Я все про вас знаю, извращенные мужланы! Забавлялись с девчушкой как вам вздумается!

— Да успокойся, больная женщина! — воскликнул Саня, едва сдерживаясь, чтобы не ответить на удары Пани, которая периодически пыталась обойти его сбоку. — Ты об эльфийке, что ли? Не били мы ее!

— Врешь!!! — взревела Паня, но ее сил уже не хватало, чтобы наносить удары, и она просто бессильно бегала вокруг мужчин, которые каждый раз выставляли перед ней щиты.

— Жена, успокойся, — выглянув из-за щита, осторожно начал Виктор, и тут же скалка пролетела возле его носа. — Мы не понимаем, о чем ты!!! — рявкнул он, прячась за щитом.

— Не понимаете?! — в негодовании воскликнула Паня. — Тогда как вы мне объясните ее шрамы на спине?

— Какие шрамы, бабуль? — пробормотал Томин. — Мы ее голой-то никогда не видали. Откуда нам знать, где там у нее шрамы.

Паня остановилась.

— Только не говорите, что вы не знали о тех ужасных шрамах, — едко проговорила она.

Виктор вновь выглянул из-за щита, оглядывая жену. Она тяжело дышала, но взгляд ее все еще был тверд.

— Ничего не знаем, — покачав головой, произнес он. — Не видели, не слышали. Она с нами не так давно, мы не знаем, откуда она и в каких передрягах бывала раньше. Ты зря нас обвиняешь.

— Ну, смотрите у меня, — пригрозив кулаком, произнесла Паня. — Узнаю, что вы ее обижали, — мигом откручу вам хозяйство!

Паня гордо прошагала мимо ошарашенных мужчин.

— Знаешь, Виктор, теперь я понимаю, почему ты сбежал из дома, — почесав щетину подбородка, произнес Саня.

Послышался хлюпающий звук, словно кто-то пил горячую похлебку.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Стражник медленно приходил в сознание и услышал этот диалог. Он никак не мог совладать со своим телом и хотя бы открыть глаза. Последнее, что он помнил, — это как Вестник Зла положил ладонь ему на голову. Человек попытался заговорить, но лишь невнятно застонал. Наконец он медленно открыл глаза и увидел ствол дерева, тянущийся ввысь, с распростертыми над головой голыми ветками. Тучи в небе медленно плыли, подгоняемые ветром. Тело наполняла сильная слабость, а голова была словно каменная. До него донесся знакомый мужской голос:

— Он приходит в себя.

Молчание. Стражник почувствовал запах дыма — видимо, горел костер. Мужчина с трудом повернул голову, и его взгляду предстала странная картина. Возле небольшого костра с подвешенным над огнем котелком на бревне сидел его товарищ Саргерс. Он навалился спиной на стоящее сзади дерево, а в руках держал чашку. Рядом стоял Вестник Зла, скрестив руки на груди. Оба смотрели в его сторону. Черный конь стоял чуть дальше, возле повозки.

— Эрланд, ты очнулся? Как ты себя чувствуешь? — начал разговор Саргерс.

— Что происходит? — прошептал Эрланд, не понимая, почему его соратник еще жив, к тому же спокойно сидит рядом с темным колдуном. Мужчина сумел приподняться на здоровой руке, чтобы лучше оценить обстановку. У него еще кружилась голова.

Саргерс попытался встать, однако побледнел и сел обратно. Чашка из его рук выпала на землю, из нее вылилась мутная жидкость. Вестник шумно вздохнул, прошипел ругательство и подхватил заваливающегося вбок Саргерса.

— Тебе нельзя вставать, — недовольно сказал Вестник.

Эрланд тоже начал подниматься с земли, но Вестник повернул голову в его сторону и грозно произнес:

— И тебе тоже лучше не вставать на ноги.

Вестник помог Саргерсу сесть обратно на бревно. Мужчина тяжело дышал, но замахал рукой, давая понять, что с ним все в порядке.

Эрланд принял сидячее положение, привалившись спиной к дереву. Его правая рука была плотно примотана повязками к телу, лишая раненый сустав подвижности. Мужчина начал понимать, что сидит без кольчуги, в одной рубашке и теплом плаще, который уже слегка промок от сырой земли. Осмотрев повязки, мастерски наложенные на рану, он улыбнулся Саргерсу:

— Спасибо.

— Это сделал не я, — покачал головой Саргерс. — Это сделал Вестник Зла.

Эрланд перевел удивленный взгляд на странное существо в черном балахоне.

— Чего ты от нас хочешь? — зло спросил он у пленителя.

Но Вестник ничего не ответил и повернул голову влево.

— Гарэл, иди сюда, — вдруг произнес он, и ветер подхватил его слова и унес прочь.

Эрланд тут же вспомнил страшный низкий голос, призывавший Вестника Зла его убить. Мужчина в панике начал подниматься с земли. Он решил, что черный колдун вызвал какое-то чудовище.

Саргерс тоже с беспокойством глядел на Вестника.

— Что происходит? — спросил он.

— Ничего страшного, — отозвался Вестник, поворачиваясь к людям. Увидев, что Эрланд пытается встать на ноги, он направился к нему и, надавив рукой на здоровое плечо, прижал к земле.

— Пожалуйста, посиди хотя бы еще минут двадцать, — спокойно сказал он Эрланду. — Если ты сейчас начнешь дергаться, заклинание выздоровления, которое я на тебя наложил, перестанет действовать и тебе станет хуже. Понимаешь, о чем я тебе говорю?

Эрланд, прижатый к земле сильной рукой Вестника, удивленно глянул сначала на него, а потом на своего товарища.

— Он на меня тоже наложил это заклинание, — развел руками Саргерс. — Я жив только благодаря ему.