— Это первый раз, когда все в детской комнате ведут себя столь дисциплинированно, — восхищённо отметил один из слуг, который каждый год следил за порядком в ней.

Улыбнувшись, он похвалил Вильфрида и меня за наши усилия. По его словам, раньше дети высших дворян постоянно притесняли детей, чей статус был ниже, а потому слугам приходилось вмешиваться, чтобы уладить разногласия.

— После того, как вы закончите писать, давайте почитаем книжку с картинками, — предложила я.

Поскольку мне приходилось иметь дело с детьми, которые не привыкли усердно учиться, я регулярно меняла то, чем мы занимались. Ориентиром служил Вильфрид. Когда ему становилось скучно, следовало заняться чем-то другим.

Таким образом, Мориц принялся читать всем вслух книжку с картинками. В книге имелись больши́е иллюстрации, а текст был изложен кратко и в простых для понимания формулировках. Дети слушали истории о богах с сияющими глазами.

Среди детей выделялась Фили́на. Когда начали читать книжки с картинками, её глаза сияли ярче, чем у кого-либо ещё. Она была дочерью низшего дворянина, которая только что крестилась. У неё были медовые волосы и салатовые, словно молодая листва, глаза. Несмотря на то, что она была очень тихой и нежной девочкой, когда начинали читать книжки с картинками, она садилась впереди и внимательно рассматривала книгу. Я была очень впечатлена тем, что в свободное время она охотно брала книжку и с улыбкой её читала.

— Знаешь, Фили́на, эти книжки с картинками сделала Розмайн. Это удивительно, да? — сказал Вильфрид, гордо выпятив грудь, словно это он сам их сделал.

Мне хотелось спросить: «Чем это ты так гордишься, дорогой брат?», но не стала. При этом моя вежливая улыбка совершенно не дрогнула.

А вот щёчки Фили́ны вспыхнули, и она с искренним благоговением посмотрела на меня. Её глаза сияли, а руки были сжаты перед грудью. Она мялась, словно пытаясь набраться храбрости, чтобы признаться в любви, и наконец приняла решение и сказала:

— Госпожа Розмайн, я тоже хочу делать книжки с картинками!

— Фили́на, какие книжки с картинками ты хотела бы сделать? Ты знаешь какие-нибудь интересные истории? — спросила я.

Я с радостью приму под свое крыло ребёнка, который интересуется изготовлением книг. Когда я улыбнулась ей, Фили́на робко прикрыла щёки руками и опустила глаза.

— Я хочу сохранить в книжке с картинками те истории, что рассказывала мне мама.

Похоже, что её мама умерла, а новая жена отца не знала тех историй. Услышав объяснение Фили́ны, что она хочет сохранить истории своей мамы, я тоже вспомнила о том, как усердно записывала истории своей. И пусть я пока отложила создание такой книжки в сторону, поскольку дворяне её не поймут, но я всё же хотела сделать сборник маминых сказок, чтобы передать их Тули и Камиллу.

— В таком случае, не расскажешь ли эти истории мне? Филина, ты ведь ещё не умеешь писать, верно? Я могла бы записать истории твоей мамы вместо тебя, — предложила я.

После этого Фили́на рассказывала мне истории своей мамы, а я быстро записывала их. Её домашним заданием на зиму стало переписать их все самой.

Примерно к тому времени, когда дети привыкли к распорядку детской комнаты, взрослые закончили предварительный сбор информации. Это означало, что теперь они сосредоточатся на общении и расширении своих дружеских контактов. Баланс сил в герцогстве резко изменился из-за ареста матери Сильвестра, поэтому дворяне искали новые связи, бросая все силы на усиление своих фракций и обеспечение собственной безопасности.

— Это персоны, запросившие сегодня у вас аудиенции, — сказала Рихарда, передавая мне письма.

Последние несколько дней такое происходило ежедневно. Я просмотрела все запросы, но желающим встретиться со мной или Вильфридом предварительно требовалось разрешение от наших старших слуг и родителей. То, что мне вообще показывали письма, было связано с тем, что Рихарда воспользовалась ими, чтобы объяснять мне, кто с кем связан и каких фракций следует опасаться.

Поскольку меня выдали за дочь Розмари, скорее всего, именно в отношении её родственников мне следует проявлять наибольшую осторожность на данный момент. Вероятно, что с начала зимних кругов общения они уже успели объявить всем, что я являюсь их племянницей. Поскольку их просьбы о встрече со мной постоянно отклонялись, люди относились к этим заявлениям с подозрением. Рихарда предупредила, что нельзя знать наверняка, какие методы они могут использовать в будущем, чтобы попытаться связаться со мной.

— Леди, есть ли кто-нибудь, с кем бы вы хотели встретиться? — спросила Рихарда.

— Я хотела бы принять приглашение на чаепитие от мамы. Я обещала предоставить ей финансовый отчёт о наших доходах от концерта фешпи́ля.

На чаепитие приглашалась фракция Эльвиры, в которой состоит и Флоренция, а потому не должно возникнуть проблем, чтобы туда могла пойти и я. Естественно, Рихарда не возражала против того, что я проведу время с мамой.

— Очень хорошо. Я сообщу лорду Сильвестру. Есть ли ещё кто-нибудь из подавших запрос, с кем вы бы хотели встретиться?

— Хм. Я хотела бы встретиться с Хенриком, — сказала я, взяв заинтересовавшее меня письмо.

Оно содержало извинения за прошлогодний инцидент с уничтожением тро́мбэ, а также выражало просьбу Хенрика встретиться со мной лично, чтобы поблагодарить меня за спасение Дамуэля от серьёзного наказания и принятие его своим рыцарем сопровождения.

— Он старший брат Дамуэля, не так ли? Он писал, что был бы признателен за возможность извиниться и поблагодарить меня лично.

Я немного подумала, а затем продолжила.

— Есть ещё один. Я бы хотела встретиться со старшим братом Бригитты. Ранее она упоминала, что Илльгнер имеет довольно развитую лесозаготовку, поэтому мы могли бы прийти к некоторым договорённостям по развитию бумажной промышленности, — ответила я с волнением в голосе.

Возможно, виды деревьев, растущих в Илльгнере, отличались от растущих вокруг Эренфеста, и некоторые из них идеально подошли бы для изготовления бумаги.

Услышав моё объяснение, Рихарда вытащила письмо из стопки.

— Леди, в таком случае вам следует встретиться и с семьёй Ангелики. В противном случае вы встретитесь с семьями всех ваших рыцарей эскорта, кроме её.

У меня были личные причины для встречи с Эльвирой, Хенриком и старшим братом Бригитты, хотя со стороны могло показаться, что я встречаюсь с семьями всех моих рыцарей. По словам Рихарды, исключительный отказ от встречи с семьёй Ангелики может породить слухи о том, что я ей не доверяю или что она вызвала моё недовольство.

— В таком случае, я встречусь и с семьёй Ангелики, — сказала я. — Просто я знаю о ней меньше, чем о других, поэтому, полагаю, нам лучше ненадолго отложить эту встречу.

Я не могу встретиться с её семьей, пока не узнаю о них больше. Рихарда кивнула, соглашаясь с моим мнением.

— Кстати, Рихарда, не нужно ли мне также встретится с семьями моих слуг?

— Единственный человек в моей семье, жаждущий встречи с вами, это Юстокс, так что нет. Он странный человек, которого заботит только сбор самых диковинных и бесполезных вещей, — сказала она, наморщив нос.

Как мать, Рихарда, похоже, рассматривала Юстокса как довольно проблемного ребёнка из-за его жажды новой информации и материалов. Так или иначе, она решила, что и с семьями других слуг у меня объективных причин встречаться нет, поэтому мы ограничились встречами с семьями рыцарей сопровождения.

Естественно, первое, на что мне дали разрешение, было чаепитие Эльвиры. Но, поскольку это был крупномасштабный приём, на который приглашена вся её фракция, состоится он ещё очень нескоро.

Несколько дней спустя мне разрешили встретиться с семьями всех моих рыцарей. Были улажены даты, и первым, с кем я смогла встретиться, оказался старший брат Дамуэля, Хенрик. В назначенный день я направилась к главному зданию замка с Рихардой, Дамуэлем и Бригиттой.