Юл нашлась у пруда за западной стороне крепости, неподалеку от мизинца Длани. Она стояла на камушке у самого края воды, кидая крошки птицам и рыбам. При моем появлении она обернулась и одарила меня ласковой улыбкой.

— Юл, надо поговорить, — вздохнул я, чувствуя, что разговор будет тяжелым.

Я коротко пересказал нашу беседу с Мейли и её предложение.

— Значит, она предложила тебе политический брак. Она обретает свободу от своих, а мы взамен — покровительство дома Сэн, — подытожила Юл. Мы сидели с ней на камнях у пруда. Девушка сняла босоножки, опустила ноги в виду и болтала ими, распугивая цветастых декоративных рыб.

— Покровительство — сильно сказано, но это действительно облегчит нам некоторые вопросы.

— И ты думаешь согласиться?

— Не знаю, — честно сказал ей. — Ведь я люблю тебя и точно не хочу делать тебе больно.

Юл тепло улыбнулась, протянула руку и погладила меня по щеке.

— Глупости. Мы с тобой связаны, и ничто не может разрушить эту связь.

Затем сама подалась вперед и поцеловала меня, а когда отстранилась, её глаза едва заметно полыхали алым, резонируя с моей силой.

— Ты мой Костяной палач, так было, есть и будет, и никакая Мейли Сэн этого не изменит. Она может сделать тебя своим мужем, но твое сердце навсегда будет моим, — и в эти слова она вложила немного горечи и вместе с этим твердости. Она не сомневалась, для Юл это был нерушимый факт, такой же, как то, что день сменяется ночью.

Её ладонь легла мне на грудь, туда, где находилось сердце, и я внезапно понял, что оно бьется в такт её. Двое как одно.

В этот раз я сам нашел её губы, притянул к себе, и мы мягко легли на траву, не размыкая уст. Весь остальной мир остался где-то далеко, и мне было совершенно плевать, видит ли нас кто.

Оставшуюся половину дня я провел в медитации, доверив переговоры Мейли и Эвиану. Они оба настаивали на этом, потому что у меня было слишком мало опыта и слишком много злости. Я и сам не был уверен, что смогу сохранять спокойствие в их присутствии. Они были правы, взяв на себя всю эту театральщину и церемониальность, потому что я не просто ждал провокации от Варга, я её желал. Желал схлестнуться с ним в битве не на жизнь, а на смерть, и совершенно ничего не мог с этим поделать. Такова уж была моя суть. Я воин и привык, что за меня должна говорить сталь, а не рот.

Близость Юл сделала меня мягче, но я знал, что это обманчиво. Мне нужен был лишь повод сорваться.

А вечером случилось то, чего я не ожидал.

Я сидел на балконе своих покоев, как почувствовал движение позади, и тело среагировало само, призывая Рейхор и блокируя вражеский выпад. Все это было так быстро и бесшумно, но вместе с этим с такой невероятной силой, что меня вышвырнуло на улицу, а руки одеревенели от удара.

Сгруппировался в воздухе, использовал воздушную опору, чтобы замедлить падение, и одновременно ударил Малым разрезом смерти, но атака утонула в сгустке мрака.

Неплохо. Я бы даже сказал, поразительно.

Наконец я оказался внизу, на траве, и был готов к продолжению схватки, но в этом не было нужды. Против меня выступил не какой-нибудь нанятый убийца и даже не самолично Варг, а человек, которого я был горд называть своим учителем.

— Неплохо, — одобрил Мирион, сбрасывая что-то вроде теневого покрова. Очень сильная техника, которая полностью гасила его присутствие. — Мало кто мог бы почувствовать мое присутствие.

— У меня большой опыт, — улыбнулся ему, но слишком не расслаблялся. Тот удар, что он нанес, мог быть для меня смертельным, и пусть Кенсей сдерживался, уж слишком большая у нас была разница в возвышении, но бил с намерением убить. Он словно… ограничил себя моим уровнем силы или чуть выше.

Мирион едва заметно повел рукой, и вокруг нас сформировался купол из чистейшей тьмы, скрывающий нас от глаз любопытных. Он рванул с места, быстро, но так, что я мог отреагировать, и мы скрестили мечи. Но кажется, никто не слышал нашей схватки из-за купола.

Он был сильнее, быстрее, но вот в плане опыта всё было не так ужасно. Мы были практически на равных, что в итоге вело меня пусть не к немедленному, но проигрышу. И тем не менее я улыбался. Я получал несказанное удовольствие от этой схватки, схватки, о которой я так долго мечтал. В прошлой жизни у меня не было возможности полноценно скрестить клинки с учителем. Я тогда уже был воином, лишь немногим слабее меня сейчас, без техники и стиля, а учитель уже лишился сосредоточия. Простой старик, который несмотря на это ухитрялся порой делать невероятные вещи.

— Я увидел достаточно, — сказал он в конце концов и отступил, развеивая сумрак.

Я при этом ощутил досаду. Пусть мое тело и устало, дыхание сбито, а на лбу выступила испарина, я не хотел заканчивать эту схватку. Напротив, Костяной палач внутри меня желал биться, используя всё, что мог, все техники, все возможности, не ограничиваясь лишь стилем и простыми техниками вроде Покрова.

Но Натаниэль Крейн, мальчик, что оказался в двенадцатом витке и жил без надежды, упер кулак в ладонь и склонился в поклоне, как и полагается младшему перед старшим. Тот если и оценил это, то не показал.

— Раз ты собрался стать избранником госпожи, то должен быть достойным её и её семьи, — сказал он, скрестив руки на груди.

Так вот в чем дело. Он решил проверить меня. А ещё получается, что если бы я не почувствовал его, не смог бы отразить ту атаку, то погиб бы. Если бы он бил в полную силу, то разумеется, у меня не было бы ни шанса против него, поэтому он и ограничил силу. Если бы я погиб в схватке с равным, то это действительно был бы позор мне, и я не достоин родниться с одним из Великих домов Небесной столицы.

— В таком случае, могу ли я просить вас сделать меня достойным? — всё так же стоя в поклоне, спросил я.

Он молчал, мрачно наблюдая за мной. Внутри дома уже началось какое-то движение, кто-то заметил, что на территории крепости происходит схватка.

Я простоял, наверное, минуту, прежде чем он ответил. За это время на входе появилась Мейли, запахивая халатик руками и увидев нас двоих, поспешила к нам, гневно сдвинув брови.

— Завтра на закате. Посмотрю, что можно с тобой сделать, — наконец ответил он, заметив, что девушка уже была рядом.

— Что тут происходит⁈ — сердито воскликнула она, подскочила ко мне и увидела немногочисленные раны, проступающие сквозь надрезы на ханьфу. — Ох, Арден! Ты ранен! Кенсей, ты что тут устроил⁈

И прежде, чем она наговорила ещё что-то, воин развернулся и пошел прочь.

— СТОЙ! Ты куда⁈ Приказываю остановиться! — кричала она, при этом прижимаясь ко мне.

— Не надо, — мягко сказал я, едва сдерживая улыбку. Кажется, это заметила и она, но восприняла немного неправильно. Ей показалось, что меня тронула её забота, но на самом деле я просто был рад воссоединиться с учителем.

Может, не как в старые добрые времена, но я всё равно был счастлив.

После схватки с Мирионом я вернулся в свои покои и скрылся в личном убежище. Я помнил, что мне стоило сдерживаться и не уходить на уединенные тренировки слишком надолго, но ничего не мог с собой поделать. Схватка с Кенсеем была слишком скоротечной, и мне хотелось ощутить её снова.

Оказавшись внутри, я разделил свое сознание и вселил его в двойника Мириона, чтобы он пытался повторить его стиль. Эффект у этого был слишком посредственный, и уже спустя десяток часов тренировок я бросил это дело.

Не то, всё не то. Я вроде бы и повторял то, как сражался Мирион, а всё равно ощущал, что чего-то в копировании стиля не хватает. Понимание пришло с легким запозданием — музыки, вот чего не хватает. Ещё во время изучения стиля Танцующего дракона я понял, что ритм в том стиле крайне важен, я никак не мог в него попасть, и это напоминало музыку, где звучали неправильные ноты. Тут всё было аналогичным. Половина моего сознания повторяла увиденное, но не чувствовала чужой ритм, отчего и стиль выходил лишь жалким подобием.