И зачем я решила соблазнить Волчанкина? Где была моя голова, когда я кинула снотворный порошок в его бокал? Наверное, на другой планете, не иначе… Почему нельзя было решить все миром? Но тогда мне казалось, что судьба научной мысли в моих руках. И я решила пожертвовать личными чувствами. Ну почему, почему все безумно повторяется раз за разом? Это какой-то кошмар, наваждение… Проклятье. Одно и то же. Почему???

Душа холодеет внутри, когда мужчина засыпает мирным сном. Я не чувствую себя спокойно, не ощущаю счастья. Никак. Словно робот, не имеющий чувств. Механически я поднимаюсь с кровати, позволив себе одно лишь прикосновение к небритой мужской щеке. Мне хочется, чтобы это мгновение остановилось. И мир перестал существовать. Зачем, зачем я это делаю?

Подскочив с кровати, срываюсь с места, поспешно вытаскиваю ключи и идентификационные карточки из кармана Волчанкина, запираю дверь в квартиру на ключ и бегу в лабораторию, поймав еще одну странную железную карету по пути. Этот мир забавен… Странные звуки, необычные механизмы… Только мне не до смеха. Я шустро забегаю в лабораторию зачем-то сунув несколько раз карточку в какое-то устройство.

Ключом открываю дополнительную комнату, где хранятся образцы. Волчанкин не отдал мне их добровольно. Он знал, что я побегу к мужу и в Ученый совет. Он считал преждевременным обнародовать обнаруженную нами информацию. Мы до конца не изучили уникальные свойства химических соединений, обнаруженных в исследовательской зоне А-101. Сразу стало ясно, что в нашей небольшой научной экспедиции, состоящей из моего руководителя Волчанкина и, собственно, меня, мы наткнулись на уникальный природный объект. Правда, Волчанкин был настроен куда более сдержанно, чем я. Более того, в какой-то момент он заявил, что нам надо скрыть полученные данные и засекретить объект. Зачем, считала я? Когда уникальная разработка лежит на ладони.

Я сажусь около какого-то светящегося экрана и вскоре вся информация у меня. Она чудесным образом уместилась в маленькой железяке. Быстро складываю в сумку образцы с полок, закрываю комнаты и мчусь в огромное здание на работу к мужу. Миновав всю охрану, явно знакомую со мной, и поднявшись вверх в железной кабине, оказываюсь в огромном, шикарно обставленном кабинете. Мужчина в строгом костюме стоит около большого окна от пола до потолка, спиной ко мне. Он оборачивается, улыбаясь обычной жесткой улыбкой…

Черт… Черт! Только не это!!! Нет, нет, нет! Я внутренне сжимаюсь, готовая провалиться под землю, но мой дублер в той жизни приветливо улыбается. Мартимус. Немного другой, явно старше, лицо незаметно изменилось. Но это он. Леший его побери. Это точно он. Какого…

— Мне надо с тобой поговорить! — с порога запыхавшись, заявляю я.

Мартимус ничего не отвечает, улыбка так и продолжает висеть на его холодном лице, только глаза немного дергаются в сторону. Я перевожу взгляд следом и замечаю в глубине кабинета грузного мужчину, вальяжно сидящего на диване с военным знаком на груди.

— Это срочно, — поясняю я. — Касается наших исследований.

— А-а-а, — зачем-то смеется Мартимус. — Тогда ты можешь не стесняться моего гостя. Полковник, моя жена Елена. Мы как раз очень заинтересованы узнать, что удалось выяснить вашей экспедиции. Присаживайся. Кофе? Расскажи нам все как можно подробней!.. — голос звучит вкрадчиво и приказывая одновременно.

Следующие несколько часов проходят в каком-то безумии. Я говорю. Говорю долго. Два застывших ледяных взгляда пронизывают меня до костей, изучают. Рассматривают, словно насекомое. С любопытством. Потом сыплются вопросы. Разные, дотошные. Я послушно отвечаю.

— Это прорыв… — слабо говорю я в который раз, но меня не слышат.

— Опасно… — морщится полковник. — Мы подозревали, что ничем хорошим это не кончится.

— Позвольте! — я подскакиваю с места. — Это же глобальные перспективы! Возможно… Возможно все человечество изменится!

— То-то и оно, — мрачно отвечает полковник. — Это угроза. Явная угроза человечеству.

— Макс! — заламываю руки я, обращаясь с мольбой к Мартимусу. — Скажи!

Но он молчит. Смотрит хмуро, озабоченно.

— Лена, успокойся, — кривая улыбка. — Полковник прав. Мы не зря затеяли исследование, я рад, что вы показали хороший результат. Но дальше заниматься этим опасно. Кто знает, какие изменения в организме происходят под действием того места…

— Мы видели лишь прогресс. Прогресс у растений, у животных…

— Вашу жену придется изолировать, — чеканит полковник.

— Что?! — вскрикиваю я.

— Лена! Это временная мера! — пытается успокоить меня муж. — Как только мы все выясним, ты вернешься к привычной жизни!

— О чем вы?! — кричу я. — У нас уникальная возможность познать новые виды, измениться самим! Вы, верно, меня неправильно поняли!

Полковник и муж переглядываются. Их взгляды мне совершенно не нравятся. Почему-то на ум приходит образ Волчанкина. Я просто физически вижу, как он с трудом открывает глаза, приходя в себя с тяжелой головой. Пытается вспомнить и понять, что происходит. Слабое недоумение скользит на его лице. Потом… небольшое подозрение. Через некоторое время он яростно дергает ручку входной двери. Крушит мое жилище в поисках средства для связи. Тщетно. Ярость сменяется болью. Каким-то безумным осознанием, что нас, наших чувств больше нет… Вернее, они есть. Но им отказано в существовании. Предательство…

Почему-то этот образ ранит меня больше, чем непонимание мужа. Я еще раз пытаюсь объяснить, но тщетно. Мужчины говорят сами с собой. В их словах часто звучит "угроза", "биологическое оружие", "уничтожение"… На меня косятся с подозрением, будто я уже чем-то больна. Сложно… Страшно. Тупая боль в висках, острая в сердце.

Вскоре муж берет меня за руку, сажает в механическую карету, везет в загородный дом, похожий на маленькую крепость. Это большее, о чем он смог договориться со своим другом. Не сажать меня в камеру, а просто запереть в особняке. Одну, под присмотром охраны. Без возможности связаться с кем-то. Ключи от квартиры, где бьется в попытках выбраться Волчанкин, тоже забирает муж. Я не могу не дать, иначе кто откроет дверь…

Я не выдерживаю, плачу. Муж успокаивает, оставаясь при этом твердым в своих решениях. А дальше жизнь происходит как во сне. Я ничего не знаю, я ни с кем не общаюсь. Дни сменяют один другой, я их не считаю. В моей душе пустота, как будто вырыли огромный колодец, но он так и не наполнился водой. Внутри нет ничего, глухое бессилие. Нежелание жить. Я не понимаю, в какой момент оступилась впервые. Я ничего не знаю про себя. И главное, я не ведаю, что с ним. С тем, кого не слушала. Кого… предала. Слезы давно пересохли. У меня нет сил даже плакать.

В один из дней я выхожу в наш маленький сад, мою единственную отраду, оставшийся островок природы, напоминающий о счастливых днях экспедиции. Мы были вместе. Мы цвели вместе с уникальной излучиной, в которой буквально творились чудеса. Мы были счастливы, будущее казалось полным приключений и открытий. Зачем, зачем я все разрушила… Впрочем, Макс бы не оставил это просто так. Он докопался бы до истины рано или поздно… Могли ли мы противостоять ему и его влиятельным друзьям?..

Остатки мыслей съедали меня каждый день. Однако сегодня на душе было особенно тревожно. Словно слабый сигнал комариным писком навязчиво звучал внутри. Он никак не уходил, не хотел успокаиваться. Я села на скамейку и прислушалась к тишине вокруг. Какой-то совершенно особой, звенящей, не проходящей тишине. Что-то было не так. Что-то стало еще хуже. Куда уж?

Я осмотрелась. Не пели птицы, не жужжали насекомые. Застыла безмолвно трава. Остановилось небо. Какое-то совершенно прозрачное серое небо. Что с ним??? Внезапно оно стало розоветь. Становиться оранжевым. Что происходит?! Что-то надвигалось. Раскатистый грохот догнал причудливо меняющее цвет небо. А потом налетела волна… Волна оранжевого цвета. Это произошло быстро, за долю секунды. Я не успела ничего понять, ничего почувствовать. Волна просто слизала все вокруг, унесла с собой, сожгла, выкинула, раздавила окружающую реальность. Мир схлопнулся, наступила темнота.