— Что это? — спросила недоверчиво, словно мы могли понять друг друга. Вдохнула густой травяной запах. Очевидно, снадобье, но пить из незнакомых, шерстяных и когтистых, рук побаивалась. Вздохнула тихо. — Мне бы водички…

— Выпей, Алёна, — раздался от двери такой знакомый голос, в котором прибавилось хрипоты. Я резко посмотрела в ту сторону, наблюдая, как Ратмир, нагнувшись заходит внутрь дома. Выглядел он неважно — бледный и испариной на лице. С него моментально исчезла вся спесь и самодовольство, рукава были закатаны. — Это настой чистянки красной, он хорошо останавливает кровь.

Через силу я сделала несколько глотков горьковатого зелья и судорожно натянула шкуру до подбородка, наблюдая за приближением Ратмира ко мне. Волла бесшумно удалилась за дверь, оставив нас наедине.

— Что со мной? И где мое платье? — спросила я, надеясь узнать его версию произошедшего.

— Я снял, оно запачкалось, — поморщился он, а я нахмурилась. Не то, чтобы мне было жалко платье, но сам факт манипуляций со мной, когда я была без сознания, настораживал. — У тебя случилось кровотечение.

— Почему? — как-то по-детски спросила я и попыталась подняться, чтобы хотя бы сесть. Но голова мигом закружилась и я безвольно упала обратно.

— Не вставай резко! — заволновался муженек и вздохнул. — Сам не знаю, почему твое тело так отреагировало… Ты меня очень испугала, Алёна…

— Да что ты! Боишься, что вся кровь утечет и тебе не достанется? — хмыкнула я, но он посерьезнел еще больше. — Много крови? — общая слабость начала беспокоить и меня.

— Нет, но достаточно, чтобы я стал беспокоиться… Я был рядом.

— Что?! — начал до меня доходить смысл сказанного. Я судорожно ощупала себя ниже пояса. Все чисто, ни намека на происшествие. Такое впечатление, что меня и помыть успели. — Что ты хочешь сказать? Ты меня раздел, был рядом… О лесные боги! Ты что же, все это видел? — мне захотелось зарыться носом в шкуру от смущения.

— Мне кажется, у нас такой статус, что ты не должна меня смущаться, — улыбнулся он. Но меня такими показными сантиментами не проймешь!

— Ста-тус… — потянула я слово, чувствуя как внутри внезапно закипает злость на все эти свадебные игры. — Я уже поняла, что с моим новым статусом, мне надо быть готовой ко всему. Ты этого ведь хотел, да, Ратмир? Кто я для тебя? Игрушка для тела, а еще биологический материал, так необходимый этому месту. Ведь, правда? И очень удобно, два в одном! И какая незадача, что материал так некстати чуть не сломался!!!

Он смотрел холодно, казалось, никакая эмоция не отразилась на лице. Лишь темные уставшие глаза стали еще темней, почти заплыли чернотой полыхающего негодования.

— Я ждал подобных обвинений, Алёна, — сухо произнес он. — Тебе не хватает понимания и ты скоро убедишься, что была неправа. А теперь позволь мне тебя осмотреть.

И, не дожидаясь разрешения, когда ругательное (довольно крепкое) слово готово было сорваться с моего языка, резко дернул шкуру вверх, сильнее, чем это делала волла, оставляя меня без всего. Похоже, у местных лекарей церемониться не принято.

— Прекрати немедленно! — я задохнулась от возмущения, когда он бесцеремонно отвел мое колено в сторону, испытующе рассматривая какие-то тряпки под моим задом. Удовлетворенно хмыкнув, положил ладонь на живот, мягко прощупывая, погладил и, наконец, обратил внимание на мою возмущенную голову. Почему-то от откровенного осмотра я засмущалась еще больше, чем тогда, у дерева…

— Надо допить чистянку, — как ни в чем не бывало, приподнял мою голову и ткнул в рот краем чашки, наклоняя её так, что моих губ коснулась густая и, как я рассмотрела, бордовая жидкость. Я и хотела запротестовать, но как только приоткрыла рот, горьковатое зелье немедленно заполнило его, и я, чертыхаясь про себя, допила противный отвар. Хотела уже улечься, но мучитель не дал и достал из-за пазухи колбу с коричневатым порошком.

— Надо пожевать! — скомандовал он и присел на край ложа.

— Что это?! — резонно покосилась я на нелицеприятные комочки.

— Кора дерева. Алёна, ну же! Открывай ротик! — была бы посильнее, уже огрела бы его за эти издевательства. Когда-то я прилюдно засовывала в его ротик сосиску с целью прикинуться прилипчивой невестой. Ну и поиздеваться заодно. Кажется, теперь кара небесных накрыла меня с головой. Пожевав терпкие комочки, не такие ужасные на вкус, как на вид, я, наконец, откинулась на кровать, соображая, что делать дальше.

— Дай одежду! — наконец, сообразила я.

— Могу дать только шкуру! — обрадовал меня муж. — Извини, но нам придется задержаться… А другой одежды здесь нет.

— Зачем задержаться? — спросила я подозрительно.

— Ты еще слаба, думаю, нам сегодня никуда ехать не стоит. Останемся здесь! — продолжали сыпаться на меня приятные сюрпризы. Что ж, надо быть оптимистом, а это хороший повод ко всему присмотреться.

Я еще раз задумалась. Попыталась выключить в себе женскую сущность, которая могла бы выставить изрядный счет в суде за пережитые издевательства над тонкой натурой… И включить заядлого ученого, изучающего предмет, что называется, в естестве. Тем более, что за окном снова началось какое-то движение, зазвучали новые ритмы, на сей раз быстрые и напоминающие какую-то музыку.

Тан-тан, бум-бум… Тан-тан… бум-бум…

— Что там происходит? — поинтересовалась я и потянула шею в надежде хоть краешком глаза рассмотреть что-то в окно.

— Начинаются ритуальные танцы, которые длятся всю ночь в качестве окончания свадебного ритуала, — ответил Ратмир и зачем-то погладил мне руку. Я с подозрением покосилась на внезапный прилив нежности, но решила продолжить расспрос.

— То есть, нашу свадьбу все-таки признали… Или чем был недоволен этот косматый? — я постаралась припомнить скалившегося волта.

— Клят? Он посчитал, что мы недостаточно хорошо прошли последний круг.

— Точнее, я не прошла… — я вспомнила, как на меня нахлынули яркие образы, сбившие меня с пути. — А для них это важно, ведь так?

— Да важно, но тебе не стоит об этом думать. Церемонию признали действительной, не волнуйся…

— Ха! Я и не волнуюсь. Мне просто с исследовательской точки зрения интересно… — сказала я и закусила губу, чтобы скрыть предательское волнение. — И что же хотел Клят? Чтобы что я сделала?

— Прошла Ритуал, — Ратмир понизил голос.

— Я до сих пор боюсь спросить, что же это такое… — также заговорщицки произнесла я, сверкнув глазами, и зачем-то подмигнула. Будто мы были двумя шпионами в стане врага. На самом деле, мне было не до шуток, мало ли что они там себе думают…

— Это не страшно, Алёна. О ритуале мне рассказал дед, именно он привил мне любовь к лесу, родители всегда были городскими. — Начал он, а я судорожно вздохнула, понимая, что ничегошеньки не знаю о семье и жизни своего мужа. Ну совсем ничего! — А ему рассказал тоже дед… Это знание каким-то образом, неполным к сожалению, дошло к нам с периода после катастрофы. В старых бумагах, найденных на нашей родовой территории, когда удалось их расшифровать, говорилось об обмене информацией между живыми организмами… Какой-то мой предок стал проводить свои эксперименты и выяснилось, что есть особые деревья, произрастающие в этом месте… А именно в местах скопления излучающих элементов… Некоторые горные породы здесь светятся по ночам. С этими деревьями такой обмен информацией возможен. И делается это через кровь.

— Кровь?! — взорвалась я. — Опять кровь! Да сколько же можно уже сегодня!.. Я уже и так обескровлена, похоже…

— Я предвидел твою реакцию и тоже решил, что с этим надо повременить. Слишком много потрясений. Алёна… — сказал он тихо и потянулся к моим волосам, а затем начал клониться ко мне с желанием… уж не поцеловать ли. Но я бодро пресекла эти нелепые попытки сбить меня с мысли, отодвинувшись.

— А как проводится ритуал? Мне надо знать, к чему быть готовой…

— Делается надрез на коре дерева. Затем на человеческой руке. Потом надрезы соединяются, вокруг повязывается ткань, словно скрепляющая человека и дерево воедино. Все окружающие уходят на несколько часов. В это время человек и дерево становятся единым целым и между ними формируется прочная нить. Единство и взаимовлияние.