— Держитесь! — крикнула Мингара откуда-то изнутри, но Ростислав предпочел взлететь со спину падающего ящера. На него снова налетели гарры, и юноша вынужденно сосредоточился на них.

Тригга ударилась о край какого-то мелкого острова с горой в середине и покатилась по земле. Ростислав рванулся было туда, но еще одна группа гарров с колдуном во главе преградила ему путь. Избранник зарычал и почувствовал, как по щекам покатились слезы бессильной ярости.

— А ну, с дороги! — крикнул юноша, махнув мечом по широкой дуге.

Удар пришелся по колдуну, и тот упал вниз с рассеченным крылом, а другой гарр, сделав финт в воздухе, достал своей глефой до крыла, не защищенного растительной броней. Ростислав вскрикнул от неожиданности, когда иззубренное лезвие рвануло перепонку. Меч Огнекрылого сам собой рванулся вперед и воткнулся гарру в солнечное сплетение, выйдя из спины, но тот успел с ревом рвануть клинок вниз и влево, разрывая перепонку крыла.

Ростислав закричал, когда почувствовал, как воздух уходит из-под крыла. Он попытался выдернуть меч, но тот зацепился рукоятью за обмундирование гарра, а лезвие заклинило в костях и плоти. Это было странно, ведь раньше меч рубил плоть, будто масло, не обращая внимания ни на доспехи, ни на подставленные клинки. Вес гарра начал тянуть юношу вниз, в Великую Бездну, медленно, но верно.

Остальные гарры с криками ринулись вперед, чтобы добить раненного Избранника, но тот нашел в себе силы взмахнуть рукой по широкой дуге, метнув ветвистую молнию. Гарры мертвыми и оглушенными посыпались вниз, но и Ростислав, продолжая махать крыльями, быстро снижался в Великую Бездну. Основание острова, на который упала тригга, уже возвышалось перед ним наклонной стеной, и юноша подумал, что даже налегке ему стоило бы неимоверных усилий взлететь туда с разорванным крылом.

«Брось меня», — раздался в мозгу голос.

«Мирлас?»

«Нет. Я Огнекрылый. Брось меч и спасайся».

— Нет! — крикнул Коротков вслух, — Как же я одолею Аргаррона без тебя?

«Тебе не нужен я, чтобы победить архидемона, просто верь в себя и в свою любовь, как верил я… отпусти рукоять, дай мне обрести покой».

— Нет! — Ростислав почувствовал, как слезы покатились по щекам, — Я не смогу без тебя!

«Верь мне».

Рукоять меча неожиданно стала скользкой, словно натертая маслом, и меч, увлекаемый весом мертвого гарра, выпал из судорожно сжатых пальцев Ростислава.

— Не-ет! — закричал юноша, — Только не это!

Мертвый гарр с торчащим мечом в груди, вращаясь, полетел к Великой Бездне. У Ростислава хватило ума не сигать вниз за ним, но он все равно ощущал неполноценность, будто ему отрезали правую руку.

Труп гарра скрылся в облаках Великой Бездны, а в следующий миг Ростислав почувствовал, как его словно мимоходом потрепали по щеке мозолистой ладонью воина.

«Удачи, Избранник», — в последний раз раздался затухающий голос Огнекрылого, — «Прощай…»

Ростислав, плача, полетел наверх. Рана в крыле причиняла боль при каждом взмахе, но он не обращал на нее внимания. Без волшебного меча он чувствовал себя голым и беззащитным.

Когда смертельно раненная тригга тяжело рухнула на камни, Мингару и остальных подбросило к потолку кабины, затем в сторону, когда огромный ящер проехался на боку по земле. Тригга издала при этом отчаянный рык, который, впрочем, постепенно затих.

Мингара первой вскочила на ноги и выбежала наружу с саблей наголо. За ней последовал Грэг, который был уже не новичок в авиакатастрофах. Он успел вовремя кинуть молнию, испепелившую какого-то гарра, который ринулся на бескрылую Всадницу сверху.

— Назад! — крикнул шакмар, но девушка проигнорировала его и спрыгнула вниз, на каменистую землю.

Она посмотрела вверх, на кружащих над поверженной триггой гарров и крикнула, обеими руками сжимая саблю:

— Ну, ублюдки! Сюда!

Шакмар выкатился из кабины на землю и помотал головой, приходя в себя после падения.

— Мингара, нет! — крикнул он, когда увидел пикирующих на нее гарров с пиками и топорами наперевес.

Он вскинул руку, с которой сорвался веер огненных стрел — его любимое заклинание против массы противников. Нескольких гарров прошило насквозь, и они с криками попадали, но большая часть все же налетела на Мингару. Та сразила саблей одного, увернулась от пики и пронзила второго, топор третьего оставил на ее боку неглубокую рану, но и этому гарру Мингара рассекла горло своей саблей.

Грэг подбежал и метнул свои стрелы еще раз, отогнав группу, летевшую на подмогу к воинам, атаковавшим Всадницу, но положение это не сильно поправило. Остров представлял собой поросшее редкой растительностью нагромождение камней, в центре которого возвышалась приличных размеров гора. На склоне виднелась пара пещер на относительно небольшой высоте.

Гарры кружили вокруг, изрядно поредевшие, но все равно в подавляющем большинстве. Кроме того, куда-то делся Ростислав.

— Грэг! — голос Лии заставил шакмара отвлечься. Он посмотрел туда, куда указывала девушка, и увидел перелезающего через край острова Короткова.

Грэг выругался. Избранник сейчас нуждался в защите не меньше девушек — гарры уже летели и к нему тоже, а небольшая группа подлетела к умирающей тригге и кружила наверху, явно выжидая, когда выйдет Лия.

Неожиданно раздалась громкая команда офицера, потом послышались испуганные крики остальных гарров. Все они быстро начали отлетать прочь от острова, причем явно от кого-то убегая. Вряд ли их так напугали друзья, которые по-любому не справились бы и с третью того числа гарров, что нападали на них.

— Какого лешего? — спросил шакмар вслух и заозирался в поисках того, что испугало гарров.

На острове все было по-прежнему. Скала безмолвствовала, из пещер никто не вылез, и на небе не видно было флота из Радужного Города.

— Чертовщина какая-то, — сказал Грэг и глянул на Мингару. Та потрясала саблей вслед улетающим гаррам и орала злым голосом, в котором слышались слезы:

— Стойте! Сражайтесь, трусы!!! Ублюдки! Ненавижу! Скоты! Я перебью вас всех!

Лия уже успела подбежать к обессилевшему Ростиславу и помогла ему подняться на остров. Юноша тяжело дышал, а на его лице еще не высохли дорожки от слез. Перепонка крыла была разрезана и наскоро зашита стеблем, который рос из растительной брони Мирласа.

Грэг пошел к ним. Проходя мимо неподвижной туши тригги, он заметил, то та еще жива. Умирает, но жива. Грэг случайно встретился взглядом с триггой и увидел в ее глазах столько муки, что сердце болезненно сжалось.

— Я отпущу тебя, — сказал шакмар и подошел к огромному ящеру.

Он обнял триггу за шею, и та закрыла глаза. По рукам Грэга пробежала молния, уходя в тело смертельно раненного животного. Бронированный бок всколыхнулся в последний раз и опал, а глухие стуки трех сердец тригги смолкли, судорожно выбросив в умирающую плоть последнюю дозу крови.

— Лети на Небо, храбрая тригга, — сказал шакмар, — Скорее рождайся на свет заново.

— Спасибо, — сказали сзади.

Грэг обернулся и увидел Мингару. Та стояла, уже убрав в ножны саблю, а на ее лице была почти такая же скорбь, как и при гибели ее первого ящера, Агрона.

— Мне… прости… — сказал шакмар, отводя взгляд, — Я подумал…

— Все правильно, — Мингара всхлипнула и сердито утерла выступившие слезы, — Ее было не спасти даже магией…

— Почему?

— Потому что погибла одна из голов, — Мингара вздохнула, — Тригги вообще странные существа. Если бы мы вылечили ее магией, то она все равно бы осталась на треть парализованной.

— Понятно, — Грэг отпустил затихшую триггу, — Может, нам ее сжечь?

— Не выйдет, тут даже огонь не из чего развести… Оптимально было бы сбросить в Великую Бездну, но мы ее не сдвинем…

Подошли Лия и Ростислав. Последний был бледным как мел и с красными глазами.

— Что случилось? — спросил Грэг, — Ростислав, что с тобой?

— Меч… — сказал юноша упавшим голосом, — Меч Огнекрылого…

— Где? — спросил шакмар. потом до него дошло, — Там?