— А если одолжить ящера у местных? — спросил Грэг.

— Тогда я помогу тебе, — девушка легкой походкой подошла к нему, — Все равно больше, чем сейчас, я для Агрона не сделаю… но, тем не менее, я должна быть уверена, что он тут в безопасности.

— Не беспокойся, — заверил Грэг, — Я уже достаточно досконально исследовал остров. Ничего опасного даже для неподвижного лурпо. К тому же, до поселка полчаса хода пешком. Попросим четырехруких, они твоего лурпо перенесут в деревню…

— Ему лучше пока не двигаться, — сказала Мингара, — Он ранен, к тому же серьезно.

— По крайней мере, стоит предупредить жителей, чтобы позаботились о нем.

Через какое-то время они оба направились к поселку саква-джуо. Грэг мысленно ликовал: ожидаемый дирижабль задерживался уже на неделю, гаррские острова и дирижабли были уже неизвестно, где, а тут настолько удачно подвернулась Всадница, наверняка способная управлять старым и упрямым лурпо…

* * *

Черный поток квадратных фигур вразвалку заходил на острова гарров, причалившие в портах гросков. Аргаррон, стоя на площадке одной из воротных башен, радостно потирал руки: короли кланов предоставили, как и триста лет назад, лучших воинов по одному только слову могучего архидемона, и тысячи рабов, которые, в большинстве своем, будут принесены в жертву в черных храмах.

— Твоя сила возрастет втрое, повелитель, — словно угадав мысли Аргаррона, сказал стоящий сзади Император, — По Эху Тьмы передают, что немало твоих приверженцев собралось на Бросовых островах…

— Нет смысла задерживать основные силы из-за них, — отмахнулся архидемон, — Что там с вертопланом и той Всадницей на лурпо? Перехватили?

— Да, повелитель, — Император склонил голову, — Оба упали на один из Бросовых островов.

— Мне некогда лично заниматься этими мелочами, — сказал Аргаррон, — Пошли десяток пехотинцев, чтобы они удостоверились, что оба мертвы.

— Шакмар, летевший на вертоплане, скорее всего маг, повелитель. Он уничтожил обоих аэрродов…

— Тьма и Пустота! — рыкнул архидемон, которого начал раздражать этот разговор. Он порылся в складках куртки, достал большой красный кристалл и протянул Императору, — Вот, возьми и отдай командиру группы. Там заточен ифрит, который, в случае чего, поддержит магией… только передай им еще, чтобы они ни под каким видом не выпускали камень из рук, а то дух освободится и примется за них же.

— Да, повелитель, — Император поклонился и спрыгнул вниз, хлопнув черными крыльями.

Аргаррон проследил взглядом за летящим гарром. Шевельнул собственными крыльями, задумавшись. Этот выскочка Ша'Гор точно что-то задумал, иначе не послал бы своего ученика с острова, да еще на вертоплане. Обычно шакмары использовали один-единственный парящий остров, или же нанимали карликов с их дирижаблями или летучими кораблями.

Аргаррон прошептал несколько слов, сделал серию пассов правой рукой. Через минуту-другую на парапете башни появился одетый в полупрозрачную тунику сильф. Вообще наличие одежды на элементале указывало на его довольно высокий статус среди соплеменников. Детское личико искажала боль, когда он принял материальную форму, прозрачные крылья немного трепетали.

— Я пришел, — сказал мальчик, — Убери боль…

— Ты забыл добавить — «повелитель», Эаллойенум, — сказал архидемон.

— Повелитель, — сильф склонил голову, не в силах не то что противиться, но даже перечить владельцу своего истинного имени.

— Отправляйся в Радужный город, — сказал Аргаррон, небрежным жестом убирая заклятье, причиняющее элементалу боль, — Я хочу, чтобы мне был известен каждый шаг Избранника. Понял?

— Да, повелитель, — сильф снова наклонил вихрастую голову, — Мне действовать скрытно?

— Как хочешь, — сказал Аргаррон, махнув рукой, — Меня интересует результат, а не методы.

— Я могу надеяться на некоторую награду? — спросил мальчик.

— Сто лет свободы, — архидемону иногда нравилось быть великодушным, — Но только после того, как эта заварушка с Избранником завершится.

— Добрый повелитель, хороший, — заулыбался элементал, — Повелитель не обидит Эаллойенума…

— Брысь, — огрызнулся Аргаррон.

Сильф исчез, превратившись в ветерок, а через мгновение был уже за многие километры от островов гросков.

Аргаррон улыбнулся. В молодости он позволял себе подолгу наслаждаться муками низших магических существ, пока не нашел им более подходящее применение. Стоило пытками вытрясти из элементала его настоящее имя — и тот становился верным рабом, информатором и шпионом, посыльным или просто «мальчиком для битья», что в случае с сильфами и ундинарами звучало почти буквально.

— …и тогда Аргаррон приказал принести в жертву всех обитателей города Ошлар, что на острове Алашом, после чего настолько пресытился жертвенными душами, что уже был почти также могущественен, как и бог-претендент, к чему он, кстати говоря, и стремился… Ростислав, ты что, спишь?

— Нет-нет! — вскинулся юноша, которого разморил падающий из окна теплый и ласковый луч солнца, — Я просто… э…

— Просто спишь, — заключил Ломдар-Каюн, откладывая толстый фолиант летописи, — Ладно, перерыв… В такую погоду просто грешно просиживать в четырех стенах.

— Спасибо, учитель, — просветлел юноша, — Ты всегда на шаг опережаешь мои вопросы и просьбы…

— Я вырастил более сотни молодых магов, Ростислав, — улыбнулся старик, — Иди и полетай на свежем воздухе.

— В моем мире сказали бы — «погуляй», — сказал Коротков, встав из-за столика. Он потянулся, затекшие суставы протестующе хрустнули.

— Так и говорят Бескрылые, — кивнул старый маг, — Но зачем ходить, если можно летать?

— Угу, — Ростислав кивнул, после чего разбежался и выпрыгнул в открытое окно, уже на лету расправляя крылья.

Ломдар-Каюн еще услышал боевой клич команчей, который издал Ростислав, взмывая в небо.

— Дети… — усмехнулся старик, — Никогда вы не изменитесь…

Ростислав, резво работая крыльями, поднимался все выше и выше над Радужным Городом, о котором уже привык думать, как о своем новом доме. Внизу раскинулись концентрические круги кварталов, зеленые ковры полей и острова садов, сверкающие голубым каналы с чистейшей водой, белоснежные громады цитаделей…

Вскоре, когда юноша поднялся уже достаточно высоко, проявился и радужный узор, который, как Ростислав недавно узнал, служил не только для красоты, но и для защиты от магической атаки. Любое темное заклятье, направленное на Радужный Город, неминуемо разбилось бы о несокрушимый барьер.

Ростислав закрыл глаза, раскинул руки в стороны. Почувствовал, как по телу прошла волна, когда он пролетал через барьер, произнес несколько слов. В кончиках пальцев тут же собралось легкое покалывание, сознание заволокла бескрайняя небесная синева… тело стало легким, послушным, крылья будто раскинулись на все небо, обнимая, поддерживая…

Ростислав глубоко вздохнул. Небесная Тропа принимала его с каждым разом все легче и все глубже, и юноша хотел экспериментально установить, как будет выглядеть апогей этого слияния. Через короткое время он открыл глаза. Вокруг, насколько хватало глаз, раскидывались нагромождения облаков, сверкающие в свете яркого солнца. Вдалеке из-за облачного холма выглядывал остров с Радужным Городом, едва заметный среди сверкающей белизны.

— Как же красиво, — прошептал Ростислав одними губами, — Каким же чудовищем надо быть, чтобы посягнуть на подобное…

Он заложил вираж, подставив висящему в зените солнцу лицо и грудь. Зажмурился, когда яркий свет ударил в глаза, прочувствовал теплый поток солнечных лучей…

Эаллойенум, сидящий на облаке невдалеке, с грустной улыбкой глядел на танцующего в облаках Избранника. Тот кувыркался в воздухе, ловко ловя крыльями воздушные потоки. К элементалу подрулил соплеменник, материализовался, спросил: