— Еще барашки на заклание, — улыбнулся Аргаррон, — Хорошо, хорошо. Больше трупов, больше боли, больше страха… Значит, больше сил у меня и больше солдат-зомби…

Он расправил крылья и вернулся в бой. Предстояло быстрее добить не успевших перегруппироваться солдат Братства.

Ночь в Каеноре была преисполнена особого таинства, как казалось Ростиславу. Он сидел на краю палубы корабля, свесив ноги вниз, и глядел на низко опустившиеся над Каенором звезды. Редкие облака темными громадами возвышались примерно на одном уровне с кораблем, черно-синее небо казалось бархатным, а мерцающие на нем звезды навевали мысли о чем-то волшебном и сказочном… впрочем, сам этот мир был сказочным с точки зрения Ростислава.

Он попытался найти в звездном небе хоть один знакомый рисунок, не тщетно. Абсолютно незнакомые созвездия, несколько хорошо видных туманностей, в которых опять же таки не было ничего привычного. Единственное, что было более-менее знакомым, так это бледная полоска Млечного Пути, перекинувшаяся через небосвод. Правда, Ростислава пару раз посещала мысль, что так может выглядеть любая галактика похожего типа.

От этих мыслей становилось жутко. Какая же сила должна была быть у заклинаний, если они играючи могли перенести юношу сюда, на немыслимое расстояние, и в любой момент — обратно? Коротков вздохнул. Дома он не привык принимать слишком уж ответственные решения, и осознание того, что от его действий сейчас зависят жизни тысяч разумных существ, пусть и не людей, тяжко давило на сознание.

«Они не люди», — думал Ростислав, — «Интересно, а я теперь кто?.. Не человек, не квостр… Но я натворил дел, так что придется их исправлять. Папа, ну почему тебя нет со мной?.. Как же мне сейчас нужен твой совет…»

Ростислав с тоской вспомнил, каким был отец до того момента, как СССР развалился, а органы внутренних дел превратились в вертеп коррупции и разврата, где человеку принципов было, в общем-то, делать нечего. Отец мрачнел по мере того, как разваливалась советская система, становился раздражительным и даже злым. Его пытались уволить, вынудить уйти в отставку, даже убить, но Коротков-старший упрямо продолжал работать не за деньги, а за совесть, поэтому и остался только капитаном к сорокалетнему возрасту.

— Помни, сын, — учил своего сына неподкупный капитан милиции, — Даже если ты совершил ошибку, ничего зазорного в этом нет, если ее можно исправить. Но, даже исправляя ее, не наделай ошибок еще больших, чтобы потом не оказаться в той ситуации, когда от твоих действий уже ровным счетом ничего не будет зависеть…

Ростислав смахнул выступившую слезу. Проклятый Аргаррон отрезал Ростиславу путь назад. Даже если он спасет родителей, ему почему-то казалось, что прежней жизни у него больше не будет.

«Ты сделал ошибку, архидемон», — подумал Ростислав, — «Раньше у тебя был шанс, что я все же брошу все и вернусь домой… теперь даже если ты отпустишь моих родных, я не остановлюсь, пока ты не загнешься с моим мечом в сердце».

Юноша усмехнулся собственной мысли. Да, хорош воитель — неполных семнадцать лет, маг-недоучка, воитель не лучше, собрался победить могущественного архидемона, который, по слухам, смел всю оборону Братства Молота и уже готовится угрожать целой расе могущественных магов-квостров.

«Надеюсь, Грэг знает, что делает», — подумал юноша, вглядываясь вдаль. В темноте вообще могло показаться, что корабль плывет в космосе: звездное небо куполом сверху, едва-едва подсвечивающее облака, которое плавно вливается в иссиня-черную бездну, внизу затянутую блеклым туманом. Ни горизонта, ни луны в Каеноре не было. Была только соседняя по системе планета, очень яркой звездой указывающая на ту сторону неба, где восходило солнце. Ростислав ее про себя называл восточной, но на самом деле это было не совсем так. Не могло быть сторон у горизонта в этом мире, где не было самого такого понятия. А если по легенде, этой звездой была Элони — принцесса квостров, которая воспылала безграничной любовью к солнцу и улетела ввысь, чтобы никогда не вернуться. И с тех пор ее душа летала по небу, каждое утро встречая свою любовь в начале пути по небосводу…

Ростислав вздохнул и поднялся на ноги. Он прошел в каюту, где на одной кровати, завернувшись в крылья, мирно спала Лия, а на другой развалился Грэг, во сне издающий целую гамму шипящих звуков. Юноша усмехнулся и лег рядом с девушкой. Надо сказать, он сделал бы так даже при условии, что в единственной каюте было бы не две кровати. Лия мурлыкнула в полудреме и прижалась к Короткову. Тот вздохнул и, обняв любимую, закрыл глаза. При установленной скорости корабля они должны были долететь к островам лотофагов как раз к полудню следующего дня.

Проснувшись, Ростислав не обнаружил у себя в объятиях Лии. С палубы доносился тихий разговор, иногда Лия смеялась, видимо, Грэг травил шакмарские байки. Юноша встал, быстро привел себя в порядок и вышел из каюты, немного поежившись от утренней прохлады. Палуба была влажная, очевидно, ночью прошел дождь, правда, на небе не было видно ни одного облачка, за исключением покрова Великой Бездны. А еще впереди из утренней дымки постепенно выплывал большой остров, сплошь покрытый густым лесом. Ростиславу отчего-то стало жутковато.

— Доброе утро, — сказала Лия, завидев юношу, — Как спалось?

Коротков сделал неопределенный жест.

— Что-то мне не по себе, — сказал он, потом показал вперед и обратился к стоящему у борта Грэгу, — Это остров лотофагов?

— Угу, — шакмар кивнул. Было видно, что и у него на душе неспокойно.

Тем временем остров приближался. Родину повелителей флоры Ростислав представлял чем-то вроде улья Чужих из фильма, в крайнем случае, растительным городом ийланов из книги Гарри Гаррисона. Но остров выглядел совершенно диким, словно там никто и не жил. Не было вокруг ни покинутого транспорта, ни заброшенных парящих островов. Залитый утренним солнцем остров являл собой чуть ни идиллическое зрелище — лесистые холмы, торчащие из джунглей скалы, с которых низвергаются вниз с огромной высоты водопады… В общем, как обозначил про себя Ростислав, с высоты было очень похоже на девственные джунгли Индии или Амазонии.

Корабль приблизился к острову, и тут штурвал сам собой резко изменил положение. Воздушное судно резко заложило вниз и вправо, и все пассажиры едва удержались на ногах. Остров начал стремительно приближаться. Лия крикнула, перекрывая свист ветра:

— Грэг! Сделай же что-нибудь!

Шакмар не ответил, что-то бормоча себе под нос. Ростислав, вцепившись в штурвал, отчаянно пытался выправить полет. Но штурвал стал словно каменный, и от усилий юноши не сдвинулся даже на миллиметр. Коротков мысленно выругался, а Лия передала короткую мысль: «Я предупреждала».

Меньше, чем через минуту корабль резко затормозил возле самых верхушек деревьев, когда Ростислав уже мысленно слышал треск ломаемых веток и жалобный стон сминаемых шпангоутов. Корабль вертикально опустился вниз, и ветви джунглей расступились перед ним, словно боялись соприкоснуться с «мертвым» деревом бортов.

Ростиславу послышался многоголосый шепот в голове, и от этого по спине пробежал холодок. Вокруг снижающегося кораблика сгущались сумерки густых джунглей, стволы деревьев были увиты лианами и цветами, но в лесу царила зловещая тишина — ни щебетания птиц, ни стрекотания насекомых, ни криков зверей. Лия прижалась к Ростиславу и обняла его.

— Ростик, мне страшно, — сказала она.

Ростислав, которому тоже было очень не по себе, обнял девушку, но не ответил. Он вопросительно посмотрел на Грэга, который тщательно вглядывался в густые заросли.

— Та-Аксе! — вдруг крикнул он, — Нам нужен криис Та-Аксе!

Кораблик вздрогнул, опустившись на траву. Одна из ветвей наклонилась к самой палубе, и вдруг из нее начал расти стебель, почти мгновенно поднявшийся до уровня лица Ростислава, после чего на нем образовался цветок ярко-алого цвета размером с человеческую голову. Бутон повернулся к юноше и раскрылся. После этого Ростислав едва сдержался, чтобы не шарахнуться — из соцветия на него смотрело лицо, начисто лишенное глаз, рта, ушей и вообще каких-либо анатомических признаков. На то, что это именно лицо, указывала лишь приблизительная форма содержимого цветка. Присмотревшись, Ростислав увидел, что странная цветочная маска состояла словно из маленьких недоразвитых лепестков зеленого цвета.